Когда расцветает опал (СИ)

Монарх вздрогнул, словно из-за порыва студёного ветра. Память воскресила события пятилетней давности: суд над Алессе тен Васперити из-за убийства цетры. Не подобные ли слова прозвучали из уст журавлицы после оглашения приговора? Тогда Растан списал крик на безумство садовницы, но что, если в обвинениях был более глубокий смысл? Что она увидела такого, чего не заметил орд Стасгард? По его глупости Карвахен погрузился в глубокое болото. Некому протянуть спасительный шест, надо самому искать кочки и выбираться на берег. Да только мутная жижа подступила вплотную к Афелету. Время истекало.
По мерцающей глади ступала королева. Туман слегка рассеивал очертания, придавал платью громоздкий вид. Призрак напевал незнакомую мелодию и словно с кем-то беседовал. Видел кого-то знакомого или фантазировал об ушедших днях?
Растан встал и подошёл к колонне. Алкеста заметила движение и… приветливо помахала, словно позвала к озеру. Позвала! Хотя должна была ненавидеть за всю боль, причинённую правящей семьёй. Ненависть, презрение, злословие — всё познала отмеченная Адаром. Что скажет монарх? Что? Напустит привычное безразличие или залепечет оправдания? Тот случай, когда слова будут абсолютно бесполезны!
Мать снова помахала и побежала к краю озера, а он… трусливо спрятался за остов беседки. Сел на скамью и ссутулился так, чтобы скрыться от взора тени.
Стыдоба!
И он правит государством! Тот, кто до дрожи в коленях боится посмотреть в глаза призраку! Сколько ещё пройдёт дней, прежде чем великий и ужасный правитель наберётся смелости? Алкеста была другой, умела прощать. Видела свет во тьме.
— Я жалок.
Зашелестел на ветру виноград. С пожелтевших листьев посыпались капли дождя. Подчиняясь воле студёных вихрей, осень медленно покидала Карвахен.
Поверху колонны объединял резной овал, поддерживающий крышу из куска горного хрусталя. Сквозь огранённый минерал луны казались крупными медалями, начищенными до фантастического блеска. Заслужить бы хоть одну такую за государственные дела. Хех, заключить бы договор с сарабийцами, а после можно и подумать о всякой ерунде.
Кстати, о ерунде.
В посветлевших гранях беседки разыгралось театральное представление. По тёмным улицам Афелета шагали горожане. Сердитые каорри что-то кричали, размахивали ножами, вилами и даже топорами. Некоторые искрили молниями из «шокеров», которыми обычно пользовались стражи в столице. Особенно обозлённые кидали во всё подряд сферы из керамики. Оболочка лопалась, разливалась едчайшая кислота и растворяла всё, на что попадала. Вот это полёт фантазии! Крелы! Запрещённое столетиями назад оружие! Нет, последние снаряды надёжно хранились в специальных бункерах, всего-то менее десятка по отчётам комиссаров. Остальные были уничтожены после гражданской войны.
Картинка переменилась.
Ограда, дальний вход в парк, который обычно использовали садовники для привоза растений и грунта. Около бронзовой решётки собирались мужчины в военной форме. Беседовали друг с другом, озирались, проверяли «шокеры», посылая разряды на полтора-два метра. Странно. Ночная внеплановая тренировка? Если так, то почему не на специальной арене в комиссариате? Вспышки зацепили магнолию, и та задымилась, как свеча.
Опять другая сказка.
Арвел тен Пламарт летел на гнедом сальфе. Кричал, каблуками бил коня по бокам и очень спешил, явно мечтая о собственных крыльях. Волосы трепетали, пиджак срывался подобно парусу. Он-то причём? Исходя из последних сообщений верховный комиссар тайной канцелярии вернётся из восточных графств точно к началу переговоров. В тех краях терялся след Эрдана тен Маршелла, в котором чиновник видел «реальную угрозу». По крайней мере, так заверил.
Вспышка, и «впечатлительная» хрустальная крыша зафантазировала об асане и помощниках. Как ни странно, достопочтенные каорри столпились в большом зале суда (который обычно открывали для решения государственных вопросов) и что-то с жаром обсуждали. Голосовали, без орд Стасгардов. В нарушение всех протоколов.
— Да что за глупости!
 
Туча скрыла сиреневую луну, и картина погасла. Сквозь точёные грани виднелось расплывчатое сияние ночных светил да звёзд-жемчужин.
Погодите-ка…
В оранжевом свечении замаячил объект. Нечто стремительно увеличивалось в размерах, и вот король разглядел сальфа, летящего со скоростью молнии. Это ещё почему? Ночь на дворе! Стражи пренебрегли законом и по воздуху пересекли территорию дворца? Да сколько можно видеть глупостей за один вечер! А дальше?
На мгновение сердце остановилось и застучало с удвоенной скоростью. Разве что… сказка была вовсе не сказкой и в седле действительно был тен Пламарт.
Но почему?
Растан покинул беседку и выбежал на тропу среди олеандров. Низко летевший всадник натянул поводья, и сальф спикировал на лужайку. Вспахав копытами идеально подстриженный газон и отломав ветки на кустах, «транспорт» остановился около каменных ступеней.
— Что это значит? — монарх обескураженно глядел на Арвела.
Мужчина дышал, как бегун после длинной дистанции:
— Если очень коротко, — он задыхался, — то ко дворцу идёт вооруженная толпа! В сопровождении армии, которая расчищает для них путь! Бьют и калечат всех, кто преграждает дорогу! А около скрытого входа собираются элитные бойцы, подконтрольные тен Илметтину! И всё для того, чтобы отрезать вам шанс к бегству!
Каорри? Шествуют к королевскому дому? Но что случилось? Карвахен и ранее переживал сложные года, горожане стойко переносили трудности. Сейчас-то что заставило? Вот-вот в столицу и графства потянутся обозы с продовольствием. Неделя, и жизнь вернётся в прежнее русло! Или асан утаил от населения будущее соглашение.
Король оглянулся на северный край парка. В небо лениво поднимался дым. В стороне, где в стенке моста через ручей дёрн прятал тайный тоннель. Там садовники высадили аллею магнолий. Не она ли загорелась в видении под крышей?
— Не верю, — едва слышно выдавил Растан, — нет.
— К сожалению, да! Я видел с воздуха! Примерно, через десять минут они дойдут до ограды, и ловушка захлопнется!
— Я успокою каорри. Расскажу о договоре с Сарабией.
— Поздно! — злился тен Пламарт, — посланцы Селима разожгли бунт! Они разорили хранилища и забрали крелы! Толпа оставляет позади огненно-кислотный след!
Кислотный? Ещё одна грёза правдива? Да как же так?
— Я вернусь во дворец и вызову асана для разъяснений.
Арвел качал головой. Как взрослый, который пытается убедить ребёнка доесть кашу на обед.
— Боюсь, специальный отряд задержит вас в коридоре и заключит под стражу! А после они выдадут мятежникам и представят дело так, будто те штурмом взяли покои и в неразберихе убили короля! Элементарная схема переворота!
Монарх зябко повёл плечами. Свитки о временах гражданской войны в красках рассказывали о смертях лидеров, в очень похожих обстоятельствах. Сподвижники предавали вдохновителя и выдавали его гибель за интриги противников. Помнится, Златан орд Стасгард шагнул на кровавую стезю и ценой сотен жизней завоевал трон.
Расплата настигла потомков убийцы.
— Даже если твой рассказ правдив, то я должен попасть в спальню! Должен вытащить Айлин, а после разобраться во всех этих нелепостях!
— Только с крыши! Стражи не ждут, что вы появитесь сверху! — подвинулся тен Пламарт, — забирайтесь! Времени почти не осталось!
— Хорошо…
Король примостился на краю седла, и сальф молнией взмыл в тёмные небеса.
Высота открыла ужасное зрелище.
Воздух вонял гарью. Дворец — сердце Афелета — охватывало широкое огненное кольцо, обращая в пепел всё живое. Вспышки молний-шокеров рассекали ночную мглу, вселяли в душу монарха дикий страх. Стражи приняли сторону бесновавшейся толпы и оглушали всех, кто сохранил верность некогда великой династии. Это разъярённое море бы поглотило короля и погребло прямо на месте. Без колебаний, без жалости, без разбирательств.
 
Завтра Карвахен проснётся другим. Асан — скорее всего — объявит о скорбных событиях в резиденции и постарается успокоить население. Призовёт к миру и объявит себя временным лидером государства, пока не стихнут беспорядки. И начнёт создавать собственный строй. Всему причиной — слепая вера в чиновника. Переворот готовился много семерик.