Желай осторожно
Я мучилась, придумывая повод заговорить и познакомиться с зеленоглазой фрейлиной королевы, как дамы решили затеять игру в фанты. Тут же нашлась плоская ажурная корзиночка, закрытая плотным шелковым платком, в которую каждый желающий положил по одному мелкому предмету. Я спешно выдернула шпильку из прически и рванула участвовать.
10В подобное я играла в щенячьем возрасте в каком-то летнем лагере и очень смутно представляла суть, вроде сначала озвучивалось задание, затем тянули предмет, и хозяин фанта должен был загаданное выполнить. Задания придумывались самими игроками по очереди. Королева вызвалась тянуть фанты и назначить первое задание. И понеслось. Присутствующие пели, загадывали загадки, блеклая брюнеточка страстно прочла сонет, а маркиза составила по предложенным словам недурное четверостишие.
С некоторым закономерным сомнением я перебирала свои скромные таланты. Набор был так себе. Петь я не умела, рифмовала в стиле «любовь-морковь», местных виршей не знала, разве только что-нибудь из неувядающей русской классики у себя в голове нарою. Но тут пришла очередь загадывать Карамельке, и неубиваемое женское чутье тем самым местом просекло — будет мстить.
Следующему фанту вменялось поцеловать первого, кто войдет в комнату. По торжествующему лицу маркизы было ясно, она точно знает, кто войдет и что фант — мой. Королева погрузила руку в корзинку и — тадам!
Одновременно с этим дверь распахнулась и, опередив прыщавого слугу с подносом, нежданно вошел Анатоль дор Лий. Дамы дружно охнули, королева заинтересованно приподняла бровь, зеленоглазая фрейлина подмигнула, маркиза живописно пошла красными пятнами, а я, теряя тапки, рванула к канцлеру, схватила его за воротник и, глядя прямо в округлившиеся глаза, прижалась к его губам своими. А чтоб не сбег, прикусила за нижнюю.
Руки ненаследного принца сжались на моих боках, как створки турникета, и эта зараза, вместо того, чтобы возмутиться насильному целованию, как нормальный человек, опасно сузил зеленющие глаза, прижал к себе и ответил!
В голове был вакуум. Расширялась вселенная, вращались галактики, вспыхивали и гасли звезды, планеты рождались и рассыпались пылью в бесконечной тишине…
Хрустнул веер в руках маркизы ван Лав, кто-то кашлянул, и ее величество растерянно произнесла:
— Фант защитан.
Я не глядя шагнула к своему креслу и пошатнулась. Кто-то поддержал меня под локоток и помог присесть. Вот и познакомились. Лицо серьезное, а зеленые, такие же, как у канцлера, глаза смеялись.
— Ваше величество, — тем временем спокойно и слегка отстраненно, словно ничего и не случилось, проговорил Анатоль, — жаль прерывать ваш отдых, но его высочество просит вас прибыть в тронный зал. Я подожду в коридоре. Дамы, — улыбнулся стервец, глаза прищурил, как пробравшийся в кладовую кошак, и муркнул, — приятного вечера!
Помните, я говорила, что у меня от него коленки в желе превращаются? Забудьте. Я теперь вся, как желе, растаяла и лужицей бы растеклась по наборному паркету, если бы не… Вот же неловкость! А я даже имени ее не знаю. Да и как после такого варьете со мной и советником в главной роли еще вопросы спрашивать.
Когда королева удалилась, стервпентарий зашевелился, захихикал…
— Графиня Серафин дор Лий, — прервала зарождающуюся волну злословия мама канцлера и представилась дальше по всей форме и без дурацких приседаний, чтобы гадючник сразу понял, кто тут главный, — старшая дама королевского двора, фрейлина и наперсница ее величества Амадины дор Минт. Это на случай, если кто не знает. Полагаю, что некоторые детали сегодняшнего вечера должны остаться в узком кругу присутствующих. Всех присутствующих, — добавила она, обведя взглядом замерших кто где слуг. — А вас, маркиза ван Лав, я прошу более так не шутить, особенно в присутствии ее величества и благословенной невесты наследного принца, во всяком случае, до тех пор, пока вы не приведете ваше чувство юмора к уровню общества, в которое вас приняли. Полагаю, вечер закончен.
Дамы, потупив глазки и во всю изображая покладистость и смирение, принялись по очереди прощаться. Карамелька подошла последней, присела в реверансе.
— Прошу простить меня, светлейшая княжна дон Стерж, моя шутка была глупой и неуместной, — повинилась она, и я, милосердный Темный Лорд… э, чутка занесло… светлейшая княжна Мари-Энн… согласился… лась.
Занавес.
Хотя, нет, подождите. Рано. Мне только спросить!
Серафин приподняла бровку — меня бросило в дрожь, и я немножечко подавилась словами. Это ж надо было таким похожим уродиться, мамин сын! Только и разницы, что длинногое зеленоглазое хамло вечно издевается, а маме интересно просто.
— Вы хотели что-то спросить, ваша светлость? — подтолкнула она меня.
— А он кто? — Господи, опять язык впереди мозгов побежал!
— Кто «кто»?
— Ваш сын, — продолжила я, чего уж теперь, без предисловий, так без предисловий.
Бровка снова приподнялась, и я заюлила под пристальным взглядом, как прижатая рогатиной змеюшка.
— Понимаете, у нас с Анато… с канцлером… вроде как… соглашение. Если я угадаю, кто он, он обязан будет кое-что сделать для меня. Кое-что очень важное.
— Угадывайте, — улыбнулась Серафин дор Лий. — Я бы вам подсказала, но это будет не совсем честно. Впрочем, я могу ответить на один вопрос, но без подробностей, только «да» или «нет».
Однозначно, викторины, не мое. Серое вещество вскипело.
— Он маг? — брякнула я.
— Да, — ответила графиня.
— Но это не тот ответ, который нужен канцлеру?
— Точно.
Вот теперь — занавес.
11В расстроенных чувствах, чуточку матерясь и постанывая, я плелась по коридору. Шпильки — зло, дайте пару тапок! А еще я, кажется, заблудилась. Лучше бы у меня волшебный GPS был, а не умение танцевать. Доковыляв до обочины коридора, я пристроилась у вычурной высокой вазы с объемными финтифлюшками по всей поверхности. Посчитав произведение гончарного зодчества достаточно устойчивым, я оперлась о вазу рукой и с чувством невыразимого счастья избавилась от обувки. О, как ты прекрасна, свобода! Вызволенные из плена пальцы посылали в мозг потоки эндорфинов. Я нагнулась поднять туфли, скользнула по финтифлюшкам рукой, пол поехал в сторону вместе с вазой, и стало темно.