Твое обручальное кольцо

— Ты могла бы хоть немного помочь мне, Сандерс.
— Почему? Потому что ты инвалид? Он поморщился, как от боли.
— Нет, черт побери. Просто я должен быть в суде не позднее десяти, а судья не отложит заседание из-за того, что адвокату надо перепеленать младенца.
Он был прав. Причина и впрямь достаточно уважительная.
— Хорошо, — сдалась Джейн, отступив и пропуская его в дом. — Зайди, а я позвоню миссис Квинсли. Бедняжка, должно быть, еще спит.
Она закрыла дверь и, повернувшись, встретила из-за широкого плеча Рона сонный взгляд Габи.
— Доброе утро, малышка, — заворковала Джейн. — Тебя тоже ни свет ни заря безжалостно вырвали из теплой кроватки?
Габи икнула и закрыла глаза. Кто-то аккуратно запеленал девочку в новое одеяльце, которое они с Энн недавно купили. Наверное, Энн, решила Джейн, удержавшись от желания тут же взять Габи и прижать к себе. Нет, чем скорее она отстранится, тем лучше.
— Четверть восьмого, — не такая уж рань, — пробормотал Рон, поворачиваясь к ней.
Джейн заставила себя сделать вид, что не замечает усталости на его лице и темные круги под глазами.
— Не рань для тех, кто не собирался вставать раньше восьми? — Она прошла вперед, демонстративно не приглашая его следовать за ней.
— Разве у тебя нет утреннего приема? — Голос Рона звучал глухо и раздраженно.
— Да, я начинаю в десять.
Рон, наблюдавший за ней в напряженном молчании, остановился на мгновение, прежде чем подойти к большому низкому креслу, в котором Джейн обычно пыталась, урвав минутку, отдохнуть и почитать. Вместо того чтобы сесть в кресло, он положил туда Габи. Девочка, издав недовольный крик, тут же снова уснула.
Скоро он не сможет ее носить так, как сейчас, подумала Джейн, поднимая трубку и набирая номер миссис Квинсли. Но тут же напомнила себе, что это ее, в сущности, не касается.
* * *
Рон нажал на звонок сильнее, чем следовало. Что ж, пусть он у Сандерс и музыкальный, зато у него звонок без всяких глупостей, простой, нормальный и такой сильный, что разбудит даже мертвого.
Он еще раз нажал на кнопку звонка и держал долго, прислушиваясь к мелодии. После судебного заседания его терпение было почти исчерпано. К тому же он знал, что Джейн дома — ее пижонский BMW стоял перед гаражом, похожим на кукольное жилище.
Рон бросил взгляд через плечо на дом миссис Квинсли. Кажется, она довольно милая старушка и, конечно же, опытная няня с хорошим характером. Должно быть, с нетерпением ждет, когда ей вручат младенца.
Пока он вынимал из «мерседеса» детские вещи, миссис Квинсли и Джейн сравнивали расписание всех троих. У миссис Квинсли в пять часов визит к врачу, у Рона встреча с клиентом сразу же после утреннего заседания в суде, а у Джейн — собрание.
Сандерс, конечно, злится на него за опоздание, и он ее не осуждает. Через застекленную дверь он увидел наконец красное пятно, а потом, когда Джейн открыла дверь, — ее хмурое и недовольное лицо.
На ней был красный свитер с ярким узором из цветов на груди и старые, испачканные краской, сильно обтягивающие бедра джинсы. На подбородке белело пятно от детского талька. Одно плечо было мокрым, на другом, сухом, лежала головка Габи. Джейн выглядела встрепанной и уставшей, как и положено молодой неопытной мамаше.
— Прости, я опоздал. Попал в автомобильную пробку.
Она нетерпеливо сдула упавшую на глаза прядь волос.
— Ладно, на сей раз сошло. Собрание оказалось коротким, и я успела к уходу миссис Квинсли.
— Я заехал к Энн и забрал еще кое-что из вещичек Габи, — Рок указал на две сумки у своих ног.
— Хорошо. Ты знаешь, куда их отнести. Проходя мимо Джейн, Рон уловил запах детской присыпки и еще чего-то, присущего только ей, отчего у него замерло сердце. Однако лицо осталось невозмутимым.
— Я сварю кофе, — предложила Джейн, глядя на его спину, когда он стал подниматься по лестнице.
— Я люблю черный и крепкий, — бросил он, не оборачиваясь.
— Знаю, — ответила она. — У меня отличная память.
Когда через несколько минут Рон спустился в кухню, Джейн уже пила кофе, а Габи уснула в своей мягкой складней коляске, стоявшей рядом.
 
— Твоя дочь долго крепилась, но не выдержала… и уснула. — Джейн пожала плечами, как бы извиняясь.
— С ней все в порядке? — Голос Рона звучал глухо.
— Насколько я в этом разбираюсь, да.
Он бросил на нее взгляд, каким, должно быть, смотрел в суде на враждебно настроенного свидетеля.
— Она только и делает, что спит, не так ли?
— В книге, которую я купила, сказано, что это нормальное состояние младенцев, — язвительно заметила Джейн.
Рон встретил ее взгляд. Она поняла, что ответ чем-то задел его.
— Мне казалось, что специалисту по детской психологии известно о детях все.
— Все знать невозможно, Бартон. Думаю, что и тебе в твоей юриспруденции еще есть чему поучиться.
Рон следил, как она поднесла чашку к губам и с подчеркнутым удовольствием отпила. Она была зла на него, и он не винил ее за это.
— А что говорится в этой книге о самоуверенном идиоте, который все делает не так, как нужно, когда оказывается в обществе любимой женщины?
Выражение лица Джейн не изменилось.
— В этой книге речь идет о детях не старше восемнадцати.
— Что же делать?
— Действуй, как считаешь нужным. То есть как тебе нравится. — Ее тон вернул его к тем бессонным ночам, в тот ад, который он сам себе устраивал в бесконечно долгие предрассветные часы.
— Ты разрешаешь мне делать ошибки? — резко спросил он.
Она кивнула.
— И возможность извлечь из них уроки.
Рон по-прежнему смотрел на нее, и Джейн заметила, как его глаза потемнели от печали.
— И ты веришь, что я извлеку именно те уроки, которые мне нужны?
Джейн с деланным равнодушием пожала плечами, хотя с трудом скрыла охватившее ее волнение. Он по-прежнему ей небезразличен, даже более того. А это опасно.
— Ну, например, ты мог бы научиться больше доверять своим чувствам, если, конечно, не упрятал их так далеко, что уже и не сыскать.
Рон замер. Он сосредоточенно слушал Джейн, словно боялся пропустить хоть одно слово, чувствуя, что его внимание радует ее.
Звонок телефона был столь неожиданным, что оба вздрогнули.
Сдвинув в недоумении брови, Джейн сняла трубку.
— Доктор Сандерс слушает… А, здравствуйте, миссис Квинсли. Что сказал доктор?
По мере того, как она слушала, лицо Джейн становилось все более озабоченным.
— Да, конечно… я понимаю… Нет, нет, никаких проблем, не беспокойтесь. Все будет хорошо.
Джейн положила трубку, пообещав миссис Квинсли позвонить завтра.
— Перебои в сердце. Врач хочет завтра же провести обследование, — сказала Джейн, медленно возвращаясь к столу. — Она надеется, что через два-три дня сможет приступить к работе.
— О, черт! — в отчаянии не удержался Рон.
— Разделяю твои чувства.
Рон проснулся среди ночи. Он лежал на животе весь в поту, а рука его свешивалась с кровати. В комнате, даже с настежь распахнутым окном, было душно.
Только, потянувшись к ночному столику за аспирином, Рон вспомнил, что он не дома. Пришлось заночевать у Джейн, в спальне для гостей. Вот почему сон был таким беспокойным.
Попробовав снова уснуть, он просунул руку под подушку и придвинул ее к себе, прислушиваясь в темноте к собственному дыханию. Он уже привык спать один. Не только спать, но и просыпаться в одиночестве. Привык так давно, что успел убедить себя в том, что это ему даже нравится.
А теперь… Он сделал долгий выдох. В каком же возрасте человек перестает совершать ошибки? Доживет ли он когда-нибудь до этих счастливых лет?
Нынешняя проблема побила все рекорды. Он согласился заночевать в доме Джейн, потому что ему с утра надо быть в суде, а у Джейн тоже прием в утренние часы. Словно не мог переночевать дома и приехать сюда к шести утра, как раз к первому кормлению Габи, корил он себя.
 
Скрежеща с досады зубами, Рон повернулся на бок, различая в темноте очертания двери, через которую он вынес колыбельку из этой комнаты в спальню Джейн. Она взяла на себя ночное кормление девочки.