Твое обручальное кольцо
— Не ты приставила пистолет к виску мужа. Не ты спустила курок. И вряд ли твои слова могли что-либо изменить. Я тебе советую — вспоминай об этом всегда, когда тебя начинает терзать чувство вины.
— Спасибо… спасибо тебе.
Чувство вины не исчезло, но, странно, оно уже не было таким невыносимым, как прежде.
Рон опустил взгляд на их сплетенные руки.
— Знаешь… Мне так жаль твою дочь…
— Мне тоже.
— Неудивительно, что ты так привязалась к Габи.
— Да, она напомнила мне дочку, но, конечно же… не заменит ее.
— Никогда?
— Нет. Габи — это Габи. Полноправная маленькая личность. И еще, — добавила она мягко. — Это твоя дочь.
Рон нахмурился и медленно покачал головой.
— Нет, Сандерс, я не могу пока позволить себе поверить в это. Слишком мало шансов.
Джейн не стала переубеждать его, хотя понимала, что какая-то надежда все же есть.
— А что если О'Коннел выскажется против того, чтобы отдать Габи тебе?
Черные глаза гневно сверкнули, но Рон мгновенно овладел собой.
— Ее отдадут под опеку суда до тех пор, пока не подыщутся подходящие родители.
— Это может затянуться на месяцы, а тем временем она окажется Бог знает у кого.
— Вот почему я и считаю, что ты должна обратиться в суд.
Джейн задумалась.
— Для того, чтобы попытаться самой ее удочерить? — спросила она.
— Очень вероятно, что это удастся. К тому же… — Он помедлил и с усилием продолжил: — К тому же приблизительно об этом просила Мария.
Его пальцы чуть сильнее сжали руку Джейн или, может, ей только показалось? Как и то, что эти глубокие глаза смотрят на нее с затаенной болью?
— Значит ли это, что ты берешь назад свое предложение?
Уголок его рта дернулся, как от боли.
— После вчерашнего вечера я думал, что получил отказ.
Джейн глубоко вздохнула.
— Я была тогда… расстроена.
— А сейчас?
— Возможно, я решила иначе.
— Почему? — резко спросил Рон низким грубым голосом.
— Потому что ты славный, и порядочный и, м-м-м… очень интересный.
И еще потому, что даже от мысли о том, что мы можем заниматься любовью, меня просто бросает в жар, добавила она про себя.
— Вот как? — произнес он задумчиво, словно пытаясь обнаружить скрытый смысл в ее словах.
— Ну-у, могу добавить, еще и удручающе красивый… Когда не глядишь так свирепо.
Подавшись вперед, Джейн коснулась свободной рукой его щеки, покрытой колючей щетиной — странно притягательной, как и беззащитный изгиб на мгновение расслабившихся губ.
— Когда? — хрипло произнес он.
— Что когда?
— Когда ты выйдешь за меня?
Не будь Джейн уверена в обратном, она могла бы поклясться, что Рон так же увлечен ею, как и она — им.
— Давай в следующее воскресенье.
На его лице медленно и робко расцвела улыбка. Глаза повеселели, а суровые черты смягчились.
— Мне это подходит.
— Устроим все здесь, в моем розовом саду. Кончиком пальца она провела по ускользающей складке на его щеке. Ей было приятно, что Рон не отстранился, чего она отчасти опасалась.
— В саду так в саду.
Ей нравилось ощущать его кожу.
— Энн мне поможет хлопотать. И обязательно будет свадебный торт.
— Разумеется, — сухо сказал он.
— Прием будет небольшой, но очень и очень изысканный. Я надеюсь, — добавила Джейн с мимолетной улыбкой.
Он отвел от щеки ее руку и, поднеся к губам, поцеловал нежную ладонь, отчего все тело Джейн напряглось.
— И еще мне понадобится новое платье.
Она задышала прерывисто, а в голове все смешалось, когда Рон слегка приподнял ее за подбородок большим пальцем.
— Все, что пожелаешь, — сказал он, склонившись к ее лицу. Дыхание его было теплым, с легким ароматом хмеля.
Джейн опускала ресницы все ниже, пока не стали видны только его губы, жестокие, неулыбчивые, но умеющие целовать с такой утонченной нежностью.
— Ты, конечно, пригласишь своего брата с дочерью.
Из-за учащенного дыхания она говорила почти шепотом.
— Конечно, мадам.
Он склонился еще ниже. Сердце ее колотилось, а губы дрожали от острого желания ощутить его губы. Он все еще медлил, и тогда Джейн сама слегка прикоснулась к ним. Рон яростно втянул воздух. Он не собирался спрашивать, знает ли она, что делает. В тот момент ему было все равно. Прошла целая вечность с тех пор, как женщина впервые поцеловала его по-настоящему, с тех пор, как он сам захотел большего. Закрыв глаза, он впился в ее рот порывисто, как подросток. Джейн прижалась к нему и нетерпеливо схватила за шею. В ответ на дразнящую игру его языка губы ее раскрылись с поразившей Рона жадностью. В этой женщине не было и намека на скованность или нерешительность, которые пришлось бы преодолевать фальшивыми для обоих уверениями в любви.
Но бешеная гонка вдруг остановилась, и Рон, обескураженный, отодвинулся от Джейн. Он должен отдавать себе отчет в своих действиях. Человек с таким физическим недостатком, как у него, очень быстро обучается не поддаваться импульсам. Что если в последнюю минуту она вдруг отпрянет? Или сожмется от ужаса — как Вирджиния?
Но в этой спокойной комнате, где очертания предметов мягки, почти нереальны, ему так хотелось забыть все прежние горькие уроки. Он отстранялся, пока ее руки не соскользнули с его шеи на плечи. Джейн медленно открыла все еще затуманенные глаза.
— Завтра я составлю все бумаги.
— Бумаги? — пробормотала она.
— Брачное соглашение.
Постепенно до нее стал доходить смысл слов, а глаза из нежно-золотистых стали карими.
— Ах, да. Я совсем забыла.
Она выпрямилась и лишь тогда встретилась с ним взглядом.
— По крайней мере, одну проблему мы решили. Завтра можно вместе поехать к О'Коннел и сообщить ей о нашей помолвке.
— Какое кольцо ты хочешь? У Вирджинии было с бриллиантом, но если ты предпочитаешь что-нибудь другое…
— Мне вполне подойдет простой ободок из золота. В конце концов, мы оба знаем, что это не совсем обычный брак.
Джейн говорила совершенно спокойно, сдержанно, но Рон от этих слов почувствовал напряжение. Так бывало всегда, когда свидетель явно не договаривал что-то очень важное.
Он нехотя встал на ноги. Хороший адвокат знает, когда нужно поднажать, а когда отступить.
— Я должен дать тебе немного поспать.
— Тебе это тоже необходимо, — сказала она, улыбаясь вполне дружелюбно. — Завтра утром твоя смена, помнишь?
Он кивнул и посмотрел на кроватку со спящим ребенком.
— Ну, а если ты еще не проснешься…
— Проснусь, — сказала она, скользнув под одеяло. — И можешь входить без стука. Мой дом — твой дом.
Но не постель, подумал Рон, покидая комнату.
13
Рон приподнял подбородок, чтобы не мешать Алану завязывать ему галстук, свадебный подарок Энн. Он сдавил шею, словно удавка.
— Надо было ехать в Лас-Вегас, — недовольно проворчал Рон, когда Алан наконец справился с галстуком и опустил на место туго накрахмаленный воротник.
Джеймс отошел от окна.
— Поздно: Смит уже идет к дому. Во всяком случае, смотрится он, как настоящий судья — седина, решимость в глазах и кнут в руках, — сказал он.
А Алан уже заправлял запонки в манжеты сорочки Рона, пустив в ход даже зубы.
— Очень остроумно, Джеймс, — проворчал Рон.
— Не волнуйся, приятель, — веселился Алан. — Дадим судье от силы десять минут на все, а там сразу за праздничный стол.
Рон кинул на друга раздраженный взгляд. Он жалел, что не настоял на бракосочетании в кабинете судьи, даже если бы это разочаровало Джейн.
— Отличный костюм, — небрежно бросил Джеймс, явно наслаждаясь растерянностью брата. — Новый?
Рон покосился на свой серый фланелевый костюм. Он всегда приносил ему удачу, и потому Рон неизменно надевал его в первый день судебного разбирательства.
— Нет. А твой?
— Надеюсь, — ответил Джеймс, натягивая пиджак, который прихватил с собой. — Ты думаешь, Лиз позволила бы мне явиться в старом пиджаке и джинсах на свадьбу любимого дядюшки?