Пять ночей у Фредди: Ужасы Фазбера. В бассейн!

– Ты вообще о чём думал, когда прятался в этой жуткой старой штуке? – спросил он. – Ты что, не слышал, как я тебя звал?
После того, как Освальд выбрался, папа склонился над бассейном.
– Смотри, как тут грязно. Мама…
Из бассейна высунулись жёлтые руки и потащили папу вниз.
Борьба выглядела бы откровенно мультяшной, если бы не была настолько пугающей. Папины ноги в коричневых рабочих башмаках поднялись над поверхностью и снова погрузились; потом появилась пара больших жёлтых мохнатых ног и тоже исчезла. Шарики в бассейне шли волнами, словно бурное море, а потом всё стихло. Из бассейна вылез жёлтый кролик, поправил фиолетовый галстук-бабочку, отряхнулся и, ухмыляясь, повернулся к Освальду.
Освальд отступил на шаг, но кролик тут же оказался рядом с ним, обхватил его рукой за плечи и повёл к выходу.
Освальд посмотрел на Джеффа, стоявшего за прилавком. Может быть, Джефф ему поможет? Но Джефф с обычным унылым выражением лица лишь сказал:
– До завтра, ребята.
Как Джефф… как вообще хоть кто-нибудь мог считать происходящее нормальным?
Выведя Освальда на улицу, кролик открыл пассажирскую дверь папиной машины и затолкнул его внутрь.
Освальд смотрел, как кролик пристёгивается и заводит машину. Он попытался открыть дверь, но кролик уже включил с водительского места запирающий механизм.
Кролик ухмылялся во весь рот. Его взгляд оставался таким же пустым.
Освальд ещё раз нажал кнопку открытия двери, хотя и знал, что это не сработает.
– Подожди, – сказал Освальд. – Как ты вообще всё это делаешь? Ты умеешь водить машину?
Кролик, не ответив, завёл машину и поехал. Он остановился на красный свет, так что Освальд решил, что кролик зрячий и знает, по крайней мере, основные правила дорожного движения.
– Что ты сделал с моим папой? Куда ты меня везёшь?
Освальд слышал панику в своём голосе. Он хотел, чтобы голос звучал сильно и смело, словно он может постоять за себя, но получились скорее испуг и смятение. Именно это он, собственно, и испытывал.
Кролик не ответил.
Машина сделала знакомый правый поворот, потом знакомый левый – в сторону дома Освальда.
– Откуда ты знаешь, где я живу? – резко спросил Освальд.
С прежним безмолвием кролик свернул на подъездную дорожку похожего на маленькое ранчо дома Освальда.
«Я убегу, – подумал Освальд. – Как только эта тварь откроет дверь, я убегу к соседям и позвоню от них в полицию». Щёлкнули замки, и Освальд выскочил из машины.
Кролик каким-то непостижимым образом уже оказался перед ним и схватил за руку. Освальд попытался вырваться, но хватка оказалась слишком сильной.
Кролик потащил Освальда к двери, потом стащил с его шеи цепочку с ключом, повернул ключ в замке и втолкнул Освальда внутрь. А затем встал у двери, перекрывая выход.
Кошка по кличке Порча вышла в гостиную и, едва завидев кролика, тут же выгнула спину, распушила хвост и зашипела, словно хеллоуинский декоративный кот. Освальд ещё никогда не видел, чтобы она кого-то пугалась или вела себя недружелюбно; сейчас же она, поджав хвост, убежала прочь по коридору. Если уж Порча понимает, что всё плохо, значит, всё действительно плохо.
– Так же нельзя, – со слезами на глазах сказал Освальд кролику. Ему не хотелось плакать. Он хотел выглядеть сильным, но просто не мог сдержаться. – Это… это же похищение, или ещё что-то такое! Мама скоро вернётся домой, она позвонит в полицию!
Это, конечно, было блефом от начала и до конца. Мама вернётся домой только после полуночи. Он вообще будет ещё жив, когда мама вернётся домой? Жив ли ещё папа?
Он понимал, что кролик схватит его, если он попытается убежать к чёрному ходу.
– Я пойду в свою комнату, хорошо? Я не буду пытаться сбежать. Просто пойду в свою комнату.
Освальд отступил на несколько шагов; кролик не мешал. Едва зайдя в свою комнату, Освальд захлопнул дверь и запер её. Сделав несколько глубоких вдохов, он попытался сосредоточиться. В комнате есть окно, но оно высоко, да и слишком маленькое, чтобы в него протиснуться. Порча, сидевшая под его кроватью, утробно зарычала.
Освальд услышал, что кролик подошёл к его двери. Если он позвонит по телефону, скорее всего, кролик услышит. Но, может быть, СМС послать получится.
Он достал телефон и дрожащими руками набрал: «Мам, тревога! С папой что-то не так. Срочно вернись домой!»
Уже набирая текст, Освальд понимал, что срочно домой она не вернётся. Поскольку на работе ей приходилось постоянно оказывать неотложную помощь пациентам, иногда она долго не проверяла телефон. Если что-то действительно случалось, Освальд должен был связаться с папой. Но сейчас это, очевидно, не сработает.
Следующий час тянулся ужасно долго; в конце концов телефон Освальда завибрировал. Опасаясь, что кролик по-прежнему подслушивает за запертой дверью, он даже не сказал «Алло».
– Освальд, что происходит? – спросила перепуганная мама. – Мне позвонить 911?
– Не могу сейчас говорить, – прошептал Освальд.
– Я еду домой!
Она повесила трубку.
Пятнадцать минут, казалось, шли ещё дольше, чем предыдущий час. Потом в дверь комнаты Освальда постучали.
Освальд подпрыгнул; к горлу подкатил комок.
– Кто там?
– Это я, – раздражённо ответила мама. – Открывай.
Он приоткрыл дверь на щёлочку, чтобы убедиться, что это действительно мама. Впустив её, он снова закрыл и запер дверь.
– Освальд, объясни мне, что происходит.
Мама обеспокоенно хмурилась.
С чего бы начать? Как бы всё объяснить, чтобы это не звучало безумно?
– Это всё папа. Он… с ним не всё хорошо. Я даже не знаю, где он…
Мама положила руки ему на плечи.
– Освальд, я только что видела папу. Он лежит в кровати в нашей спальне и смотрит телевизор. А на ужин он приготовил тебе курицу в тесте. Она на плите.
– Что? Я не голоден! – Освальд попытался осмыслить мамины слова. – Ты видела папу?
Мама кивнула. Она смотрела на него, словно сейчас он один из её пациентов, а не сын, пытаясь понять, что не так.
– И с ним всё хорошо?
Она снова кивнула.
– С ним всё хорошо, а вот за тебя я беспокоюсь.
Она положила ладонь ему на лоб, проверяя, нет ли температуры.
– Я в порядке, – сказал Освальд. – Ну, если папа в порядке, то я тоже в порядке. Мне просто показалось… что ему плохо.
– Наверное, хорошо, что каникулы скоро заканчиваются. По-моему, ты слишком много времени проводишь один.