Серебро ночи. Секундо. Книга 3

– Животные дураками быть не могут, – разумно поправил он ее. – Они живут инстинктами, а не мозгами, которых у тебя явно не хватает. Агфе вообще умница! – и хладнокровно послал лошадь вперед.
Та с ходу рванула в карьер, будто мстя за возведенную на нее напраслину. Амирель, болезненно охнув от встряски, была снова вынуждена плотно прижаться к Ферруну, обессиленно положив голову на его плечо. Он тоскливо вздохнул, но не возразил.
Агфе скакала быстро, но ход у нее был на редкость плавным, и Амирель, немного освоившись, спросила то, что ее давно интриговало:
– Из Терминуса к нам никто не приходил уже давным-давно, несколько сотен лет. А как ты прошел сюда? И с кем?
Пристально оглядывая дорогу и окрестности в поисках возможной засады, Феррун тем не менее ответил подробно:
– Как и было начерчено в старинной карте, прошли мы под горой, по туннелю. Но он был завален старым землетрясением, завалы пришлось разбирать, потому мы и задержались на полгода. Повезло, нам местные жители помогали с той стороны горы, не то мы провозились бы еще невесть сколько. А пришел я с Сильвером и еще с пятью воинами. Они остались ждать возле туннеля, я отправился в столицу, а наткнулся на тебя.
– А кто такой Сильвер? – Амирель никогда не слышала таких имен, поэтому проговорила его с опаской. Может быть, это и не имя вовсе? А обозначение колдуна? Или титул?
Нахмурившись, Феррун отрубил:
– Сильвер – это Сильвер. Сын нашего наместника. Потому и командует постоянно! – и надменно замолчал, вскинув подбородок.
Поняв, что Феррун не хочет говорить о загадочном Сильвере, Амирель попросила:
– Расскажи мне о Терминусе. В наших летописях о нем слишком старые сведения. Что там делается сейчас?
Она не думала, что он выполнит ее просьбу, но он вдруг принялся рассказывать о своей стране, о тяжелой войне, которую ведет Терминус, о наместнике и его сыновьях. И со странной для него нежностью – об Агнесс, которая сумела убежать от заколдованного камня, правда, с его, Ферруна, помощью.
– А где сейчас этот камень? – с трепетом спросила у него Амирель, догадываясь, что это такой же осколок, что и у нее.
Феррун вздохнул.
– Не знаю. Может быть, сгорел при пожаре, а может, и нет. Никто не знает, что с ним стало.
– Как жаль! – Амирель хотела было рассказать ему о своем, но изнутри пришла противящаяся этому волна, и она раздраженно сжала губы. Сколь долго будет продолжаться помыкание ею бездушным камнем?
– Да. Жаль, – впервые согласился он с ней. – Может быть, с ним мы смогли бы выиграть эту безнадежную войну.
– А как он выглядит? – Амирель решила убедиться, что говорит он точно про камень из короны терминских королей.
– Красный, даже кровавый. Он подчиняет себе людей. С его помощью граф Контрарио, у которого я жил, делал себе рабов. Они после ритуала не прекословили ему ни в чем. Но и граф, как говорила Фелиция, тоже подпал под власть колдовского камня и повиновался ему. Но верить ли в то, что граф стал таким из-за камня, не знаю, он всегда был недобрым человеком. Говорили, когда-то он был влюблен в Фелицию, а она в него, так что беспристрастной она быть не может.
Амирель поежилась. Граф подпал под власть камня и повиновался ему? Неужто и ее ждет такая же незавидная участь? Недаром же она стала поступать так, как никогда прежде? И противиться амулету она не может. В душу закралась паника.
– И каким он стал? – спросила, страшась самого худшего.
– Злым и жестоким, – резко ответил Феррун и напрягся. – Правда, он и до камня благонравием не отличался. Но с камнем он живьем бросал людей в колодец в своем замке, крысам на съедение. Я это видел своими глазами. Но был слишком мал, чтобы вмешаться. Сейчас бы я ему этого не позволил. А тогда ничего изменить не мог, да и не пытался. В ту пору я графа Контрарио избегал.
Девушка испуганно охнула, на лбу от страха появилась липкая испарина. Как же ей избавиться от злодейского камня? Она же превратится в злобное чудовище!
Но почему тогда королева Лусия не стала злодейкой? Потому что была законной владелицей амулета? Но ведь он сам выбрал ее, Амирель, сам, она про него даже и не думала!
Феррун твердой рукой придержал ее во время прыжка Агфе через очередную лужу, и Амирель вспомнила о самом важном:
– Ты приехал за помощью? Но какой? Хочешь попросить нашего короля Торрена Первого послать с тобой войска? Но чем вы будете с ним расплачиваться? Золотом? Или драгоценностями?
– Вообще-то мне нужен Секундо, второй осколок магического камня из короны наших королей, – небрежно признался Феррун. – Он должен быть во дворце. Но, если король такой расчетливый, он мне его может и не дать. У вас король что, жадный? – Феррун брезгливо поморщился. Для него самого деньги никакого значения не имели.
Секундо на груди Амирель чуть нагрелся, запрещая говорить о себе. Вздохнув, она покорилась, как обычно.
– Король очень… – она помедлила, не зная, как обозначить свое отношение к Торрену. И решила сделать это одним словом: – Он просто король. Король Северстана.
– И что, ты хорошо его знаешь? – со смешком спросил Феррун. Он был уверен, что она видела короля в лучшем случае на монетах.
Но он ошибся. Коротко вздохнув, она призналась:
– Торрен хотел сделать меня своей любовницей, но я от него сбежала.
    
Глава третья
Это был шок!
От неожиданности Феррун закашлялся, машинально натянув поводья, отчего Агфе попыталась встать на дыбы. Амирель даже загордилась было собой, но была быстро приведена в чувство глумливым:
– Ты? Королевская любовница? Да на тебя смотреть-то противно! Кожа да кости! Врешь ты все! – И Феррун спесиво задрал нос, показывая, что не верит ей ни на грош.
Терпение Амирель лопнуло.
– А ну останови лошадь! – приказала она.
Агфе тут же остановилась как вкопанная.
– Это еще что такое? – Феррун был возмущен таким своеволием новоявленной супруги. – Какого дьявола ты командуешь моей кобылой? Агфе, вперед!
Но та лишь пряла ушами, упрямо стоя на месте. Амирель, старательно сосредоточась, отчего голова заболела еще сильнее, представила свою каурую лошадку. Мысленно позвала ее, надеясь, что та услышит и прибежит. Она пересядет на нее и сможет избавиться от так доставшего ее псевдомуженька.
– Ты решила пешком за мной бежать? – ехидно поинтересовался вредный парень. – Так беги, я не против. Посмотрим, как ты бегать умеешь. Но учти, здесь волки водятся. Хотя сейчас лето, они сытые. Не думаю, что они позарятся на твои кости.
Девушка опомнилась. Нет, ей нельзя так реагировать на слова Ферруна. Такое чувство, что он ее на прочность проверяет. Как ребенок родителей. Она видела такое в своей семье. Бывало, кто-нибудь из доросших до жениховства братьев пытался отстоять свое желание погулять вечером подольше, но родители им спуску не давали. Да и старшим детям достаточно было ответить младшим построже, чтобы капризы кончались.