Ревущая Тьма
– Вот это уже похоже на правду, – скорчив гримаску, пошутила она и одарила меня такой улыбкой, что земля качнулась под ногами.
Договариваться с Валкой было все равно что бороться с бурными волнами, а привязанность, которую я по-прежнему к ней испытывал, змеей вилась в моих внутренностях и еще сильнее усложняла дело.
– Хорошо выспались? – спросила она с интонацией, которая вернула нас обоих на твердую почву.
– Быть замороженным не так тяжело.
Впрочем, я понимал, к чему она клонит, и покачал головой:
– Меня снова преследовали кошмары, когда я просыпался…
Доктор Окойо говорила, что при выходе из фуги у многих возникают галлюцинации. Подкорка мозга пробуждается быстрее, чем основное сознание. Миндалевидные тела. Гипоталамус. Механизмы памяти и мотивации. Страх.
– …Я снова видел Борделона. Его смерть. Гиллиама. Уванари.
Последние двое умерли от моей руки: Гиллиам – на поле белой травы в Боросево, Уванари – в мрачных казематах Капеллы. С Борделоном было иначе. Управляя «Фараоном», я сжег его корабль дотла. Потом несколько недель перед глазами стояло, как голограмма сначала бледнеет, затем отключается…
Слушая, тавросианка склонила голову. Мне показалось или она жалеет меня? Ее ладонь легла мне на плечо, и пальцы заботливо сжались. Нет. Беспокоится. Не жалеет.
– При разморозке пробуждаются старые воспоминания, – сказала Валка. – Мусор. Пройдет.
– С вами тоже такое бывает?
– Мои воспоминания, anaryan, хранятся не в голове, – постучала она себя ноготком по виску.
Я сглотнул. Валка, будучи родом не из Империи, в отличие от меня, не испытывала ужаса и отвращения перед машинами. Более того, позволяла им менять свое тело и разум. На Тавросе, откуда она прибыла, такое в порядке вещей. В глазах Святой Земной Капеллы она считалась демониаком. Я же принимал ее за колдунью, которые часто встречались в написанных моей матерью операх. Но она не вызывала во мне страха. Ее увлечение запретными устройствами и познания в технике трудно было переоценить: сначала – на Эмеше, затем – на Ардистаме и Фаросе. И в будущем – тоже.
– Я справлюсь, – сказал я, желая поскорее сменить тему.
Валка, как и все тавросиане, не одобряла насилия. Они развили старинный и довольно странный способ разрешения конфликтов – детант. Каждый тавросианский клан обладал арсеналом, способным полностью уничтожить соседей, поэтому любая стычка грозила стереть с лица земли всю конфедерацию. А еще нас сумасшедшими называют…
– Если наводка Бандита подтвердится, я снова поговорю с Лином, – продолжил я. – Попробую добиться разрешения разбудить кого-то из Бледных.
– Командира, – ткнула меня пальцем в грудь Валка.
– Постараюсь.
Она снова улыбнулась, но улыбка вышла натянутой. Усталой. Черт побери, мы все устали. Даже когда ты в фуге, сорок восемь лет – приличный срок, а я двенадцать из них бодрствовал. Прощаясь с сэром Олорином Милтой на космодроме Боросево, я воображал, что выполню миссию за несколько месяцев. Как же мало я знал о космических путешествиях!
– Адриан, мы прошли долгий путь. – Валка отступила, прислонившись к стене. – Но я же ученый – я не солдат. А это работа для солдат, – печально усмехнулась она.
– Не навсегда. Когда найдем сьельсинов, у нас будет чем заняться.
С тех пор как мы покинули Эмеш, я обучил Валку языку ксенобитов. Она оказалась весьма способной и с феноменальной скоростью усвоила синтаксис, склонения и сложную, полную половых различий речевую систему. Подозреваю, здесь не обошлось без подключенного к ее черепу деймона.
– Ну что вы, Адриан, – отмахнулась она.
– Не успеете глазом моргнуть, как сможете общаться с ними лучше меня. Я уже много лет не практиковался, – решил подбодрить ее я.
Это сработало. Валка расплылась в дразнящей улыбке и сказала:
– Я уже говорю лучше вас. Но на всякий случай не мешало бы нам еще позаниматься.
Согласившись с ней, я направился из алькова в мерцающую тьму коридора. С потолка лился яркий белый свет, и мы отражались на полу и стенах, как в кривых зеркалах.
Миновав холл, мы вышли в проход с низким потолком – издержку стреловидной конструкции «Бальмунга». Щелеобразные, не шире моей груди, иллюминаторы из укрепленного алюмостекла тянулись по внешней стенке корпуса. Вдалеке я мог различить очертания похожего на кинжал с чересчур массивной рукоятью «Фараона», с мостиком и шпилем, наподобие гарды.
– Вас Хлыст привез? – спросила Валка. – Столкнулась с ним в коридоре.
Я остановился, взирая сквозь темноту на соседний корабль.
– Да. – Я почти прижимался лицом к стеклу. – А где «Мистраль»?
– На низкой орбите, – ответила Валка. – Говорят, Корво отправила в Арслан команду, но в подробности меня не посвящали.
Она посмотрела на меня, прищурившись, и добавила:
– Кажется, Джинан мне не доверяет.
Позднее я узнал, что Арслан был новым городом, отстроенным колонистами, выжившими после вторжения сьельсинов.
– Почему? – спросил я, отвернувшись от иллюминатора.
Мне было хорошо известно, как Джинан относится к Валке. Джаддиане, и она в их числе, в своем недоверии к машинам могли посоперничать с самыми набожными имперцами. Но я подозревал, что здесь замешано что-то еще. Нечто более древнее, глубинное, сокровенное. Нечто неизъяснимое – женское.
– Да так, ничего особенного, – равнодушно пожала плечами Валка. – Просто…
– Вот и он! – прогремел мужской голос. – Личико не обжег, твое величество?
Из-за угла появились двое в униформе Красного отряда с золотыми полосками на левых рукавах, указывающими на ранг центуриона. Старшим в парочке был Паллино – прожженный ветеран с кожаной повязкой на одном глазу, сорок лет прослуживший в Имперских легионах. Но громогласно басил, словно издавая грохот от столкновения двух валунов, младший – Гхен, высокий, крепкий, как бронированный шаттл, темнокожий, лопоухий и бородатый.
Валка осеклась и обернулась. Я шагнул вперед и обнял здоровяка:
– Если б обжег, Гхен, стал бы чертовски милее тебя.
Он ухмыльнулся в притворном гневе:
– Ох и врезал бы я тебе, если б ты не мнил себя императором всей известной Вселенной!
– Только попробуй!
Все, и даже Валка, рассмеялись.
– А Хлыста где потеряли? – спросил я. – Он должен был отправиться к Джинан, пока я проверял наш… груз.
Гхен отстранился от меня, и Паллино пожал мне руку, внимательно глядя единственным голубым глазом:
– Капитан ждет в подфюзеляжной обсерватории. Мы с бычком решили тебя сопроводить.
Тут он обнаружил присутствие Валки, стоявшей со стороны пустого глаза, и поклонился: