Закатные земли (СИ)

====== Глава 1. Экзамен ======
Даниэль Верье был чрезвычайно взволнован, но вместе с тем — счастлив. Наконец-то семь лет напряженной учебы в Академии искусств Золотого цветка в прошлом. Долгие часы корпения в аудиториях, практики и лекции, вечеринки, попойки и прогулки. Что это были за годы! Есть, что вспомнить. Но теперь почти все экзамены позади. Осталось лишь самое последнее – сложное и ответственное испытание – выступление со своим произведением перед комиссией. Разумеется, Даниэль был абсолютно уверен в своих силах, но все равно никак не мог унять дрожь и бешеное сердцебиение. Совсем скоро начнется новая, взрослая жизнь! Сколько планов. Сколько перспектив!
 Меж тем одногруппники заходили и покидали экзаменационный зал один за другим – счастливые, с сияющими глазами или слегка раздосадованные, откладывали в сторону музыкальные инструменты. Их, вне зависимости от результата, поздравляли и обнимали, поддерживали, спрашивали, как все прошло и что говорили члены комиссии. У Дани для всех находилась шутка или доброе, подбадривающее слово. Он всегда был душой их небольшой группы Отделения Музыки.
Пока что – все происходило без эксцессов, как ожидалось – самых талантливых хвалили, посредственности – получали куда более холодные и сдержанные отзывы. Отыгравшие строили планы – куда пойти вечером, после распределения. Этих разговоров Даниэль избегал. Считалось плохой приметой строить планы на празднование до сдачи.
Юноша нервно закусил губу. Его все не вызывали. Дани отошел к высокому окну из цветного стекла и по давней привычке забрался на подоконник. За окном раскинулся цветущий сад – яблони в бело-розовых кружевах, зеленые лужайки и клумбы. Витражи придавали территории Академии особо яркий и праздничный вид.
— Неужто я вижу все это в последний раз? – с теплотой и грустью подумал юноша. – Впрочем, не стоит огорчаться. Возможно через неделю меня ждет Гранд Опера самой Алазары.
Из-за тяжелой двустворчатой двери экзаменационного зала доносилось нежное пение флейты. Играла Камелия де Сивэль – несомненно талантливая девушка, хоть и весьма средних, для феи, внешних данных.
Дани невольно улыбнулся. С точки зрения людей, все феи – или фэлэри – были чрезвычайно красивы и талантливы, хоть и уступали хумансам – или людям — в росте, телосложении и физической силе. Все ученики и наставники Академии Золотого цветка были именно феями. Так уж повелось, что сфера искусств уже давно стала прерогативой именно хрупкого прекрасного народца. Человеческие Академии искусств так же существовали, но куда в меньшем числе и их выпускники котировались намного ниже.
— Верье! – донеслось со стороны двери зала – Верье!
Даниэль осознал, что ассистент называет его фамилию уже не в первый раз.
— Иду! – фэлэри легко спрыгнул с подоконника, поправил красивый, сшитый специально по этому случаю фрак, подхватил семиструнный клавран и бодрым шагом направился на испытание. Одногруппники хлопали его по плечам, говорили что-то ободряющее, улыбались. Дани улыбался в ответ и благодарил, от волнения толком не разбирая обращенных к нему слов.
В зале было прохладно, гулко и светло от многочисленных настенных ламп из драгоценного хрусталя. Идеальная акустика, портреты знаменитых деятелей искусства в золоченых рамах по стенам, высокие расписные потолки, мраморные скульптуры в нишах, изящная лепнина колон.
Даниэль прошел на отведенное для экзаменуемых место, выдохнул, настраиваясь. Перед ним за полукруглым столом полированного красного дерева разместились те, для кого ему сегодня предстояло играть – главы музыкальных отделений окрестных Академий искусств. Леди Беатрис из Академии Хрустальной Башни – изящная блондинка в пышном голубом платье — тихо шептала что-то черноволосому пижону в дорогом фраке — Мастеру Антуану из Изумрудного Леса – тот хмурился и кивал, тяжело опираясь на трость. Мастер Дэрен из родного Солнечного цветка сделал глоток чая из тонкой фарфоровой чашки и отвел взгляд в сторону. Он был бледен и демонстративно не смотрел на Даниэля. Как странно. Леди Сьюзан и Мастер Франсуа из Белого лотоса и Рубиновой арки преувеличенно тщательно разбирали какие-то документы. Младший Мастер Леор – руководитель Даниэля — отчего-то сильно нервничал, прижимал к груди папку, словно утопающий – соломинку, и смотрел на юношу с виноватой затравленностью.
 
— Да что здесь происходит? – поразился Дани. Его, как любого студиозуса Академии искусств, учили читать эмоции по мимике и жестам. То, что для человека выглядело бы ничем не примечательным взглядом или телодвижением, для него говорило об очень и очень многом. И сейчас все чувства явственно твердили юноше – происходит что-то не то!
— Ты готов, Даниэль? – мягко поинтересовался Мастер Леор. – Начинай.
Юный фэлэри легко коснулся струн клаврана. Стоило это сделать – проблемы и тревоги улетучились. Все, кроме музыки, отошло на второй план. Что бы тут ни происходило – он сыграет так хорошо, как только сможет, со всей душой, со всем вдохновением. Чистый, сильный голос Даниэля зазвучал под гулкими сводами, обволакивая, заполняя пространство, чаруя. Эту песню он написал сам и по праву ей гордился. Мастер Леор был от нее в восторге, как и все, кому довелось услышать. Даниэль все годы учебы, с самого первого дня, был одним из двух самых талантливых учащихся музыкального отделения. Что же может пойти не так?
Мелодия стихла. Исполнена без единой ошибки. Даниэль выдохнул, откинув со лба непослушную рыжую прядь и обвел внимательным выжидательным взглядом экзаменаторов. В зале царила тишина, которую лишь спустя минуту прервало напряженное перешептывание. Затем заговорил Мастер Антуан: — Прекрасное исполнение, юноша! Прекрасное…
Его тон был откровенно холоден и не предвещал Дани ничего хорошего. Здесь явно ожидалось какое-то НО и оно последовало.
— Но… Выбранное Вами направление явно не относится к числу официально одобренных Сборным Советом Академий. Мы являемся хранителями подлинных музыкальных ценностей и должны придерживаться традиций классического искусства. Подумайте, господин студиозус, что будет, если каждый начнет привносить подобные новшества? – не сводя с Даниэля сурового, тяжелого взгляда, отчитывал его представитель Академии Изумрудного Леса.
Даниэль стоял, словно громом пораженный, не в силах вымолвить ни слова. Дыхание сбилось. Сердце бешено колотилось.
— Что? Как такое возможно? Все было согласовано! Да, его музыка отличается от привычной, но с этим ни разу не возникало проблем. – Мысли лихорадочно проносились в голове юного фэлэри, сталкиваясь и путаясь. Окружающая реальность словно бы слегка «плыла», голос Мастера Антуана звучал все глуше, будто откуда-то издалека. Мастер декан – Дэрен хранил напряженное молчание, не произнеся ни слова в защиту ученика. Младший Мастер Леор чуть не плакал. Видя подобную реакцию на происходящее и осознавая, что помощи ждать некуда, Даниэль скрежетнул зубами. Откуда-то из глубины души поднималась холодная злая ярость. Он словно бы со стороны услышал свой голос – звонкий, громкий, гневный.
— Уверяю Вас, Мастер Антуан и вас, уважаемые экзаменаторы – все было согласовано и одобрено. Я действовал в строгом соответствии с распоряжениями господина декана и своего руководителя. И, если к самому исполнению претензий нет, то я, увы, не понимаю, в чем меня можно обвинить. – Каждое слово звенело сталью, светло-карие глаза юноши полыхали.
Мастер Антуан холодно улыбнулся, прежде, чем ответить: — Произведение было согласовано лишь в пределах вашей Академии, но не в вышестоящих инстанциях. Но не стоит так волноваться… Комиссия, вне всякого сомнения, учитывает уровень Вашего таланта. И Вам грозит лишь… небольшое снижение баллов.
 
— Но… Так не должно быть! Это несправедливо! – попытался возразить Даниэль, еще не до конца веря в происходящее. Юный фэлэри уже видел, как маячивший впереди золотыми огнями желанный силуэт Гранд Оперы Алазары рассыпается в пыль.
Его довольно резко прервали: — Можете быть свободны. Ожидаем Вас на распределении.