Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста

Валленберг играл на некоторых особенностях, которые, как он быстро сообразил, могли быть использованы при торге с нацистами. Во-первых, марионеточный режим Хорти — Стоя и отчаянно добивался респектабельности и международного признания. Во-вторых, Швеция представляла интересы Венгрии и Германии в нескольких влиятельных странах мира как раз в то время, когда ход исторических событий повернулся решительно не в пользу нацистов и их союзников. В-третьих, многих высокопоставленных венгерских чиновников не могло не волновать их будущее и перспектива наказания за совершенные преступления, и они весьма отзывчиво реагировали на обещания заступничества в будущем, которое, естественно, увязывалось с их поведением в настоящем. В довершение ко всему, имея нужные средства, Валленберг не останавливался — в тех случая, когда это могло оказаться действенным, — перед элементарным шантажом или подкупом.
В то же время Валленберг сознавал, какое большое значение придавала германская и венгерская бюрократия чисто внешней стороне любого вопроса, и сразу же после образования своего Отдела С занялся оформлением охранного шведского паспорта, который должен был заменить выдаваемые прежде неказистые удостоверения. Его навыки в дизайне и черчении оказались в данном случае как нельзя более кстати, и паспорта Валленберга выглядели шедеврами. Они печатались на желто-голубом фоне и были снабжены шведской королевской эмблемой из трех корон и многочисленными печатями, штампами и подписями. С точки зрения международного права они, конечно, не имели никакой юридической силы, но внушали к себе почтительное отношение, свидетельствуя перед немцами и венграми, что их держатели не относились к брошенным всеми изгоям, но находились под покровительством одной из ведущих нейтральных держав Европы. Кроме того, паспорта действительно поднимали дух их владельцев. «Они напоминали нам о человеческом достоинстве, во многом утерянном, — ведь в результате преследований и пропаганды нас низводили до уровня бездушных вещей», — вспоминала Эдит Эрнстер, одна из первых получательниц паспорта (после войны она эмигрировала в Швецию). Валленберг писал в своем первом донесении на родину: «Здешние евреи сейчас в отчаянии. Тем или иным способом, но им обязательно следует внушить чувство надежды».
Первоначально чиновники МИДа Венгрии дали Валленбергу разрешение на выдачу только 1500 таких паспортов. Умелой переговорной тактикой, весьма смахивавшей на метод «кнута и пряника», ему, однако, удалось добиться увеличения квоты до 2500, а под конец — до 4500 паспортов. Но и это была лишь формальная сторона вопроса. В действительности же, используя шантаж и подкуп и заставляя с их помощью венгерские власти смотреть на его действия сквозь пальцы, Валленберг выпустил в три раза большее количество паспортов. В последние дни немецкой оккупации, когда положение в городе стало по-настоящему отчаянным и он не мог более печатать «официальные» паспорта, контора Валленберга стала выдавать упрощенный их вариант — по сути, справку, отпечатанную на ротаторе, за его подписью. В обстановке царившего тогда всеобщего хаоса зачастую срабатывало и такое.
Паспорта, выдаваемые Валленбергом, делали свое дело, и его примеру не замедлили последовать еще несколько миссий нейтральных стран. Швейцарский консул Шарль Лютц, глава отдела, представляющего в Венгрии интересы третьих стран, выпустил сначала сотни, а затем и тысячи охранных паспортов — даже больше, чем выдал Валленберг. Так называемый «Стеклянный дом», отдел швейцарской миссии, занимавшийся работой с еврейским населением, ежедневно осаждали сотни евреев, требующих выдачи им Schutzpasse  [21]. То же происходило возле конторы Валленберга, штат которой расширился до 250 служащих-евреев, работавших посменно круглые сутки. В результате умелого ходатайства Валленберга его служащих освободили от обязанности носить желтые звезды и от службы в трудовых батальонах венгерской армии.
Пример Валленберга «заразил» даже маленькие латиноамериканские представительства, за которыми последовало посольство франкистской Испании, выдавшее паспорта горстке еврейских семейств, чьи предки бежали из Испании от преследований инквизиции четыре с половиной века назад, но сохранили испанский язык, а также некоторые из старинных традиций своей давней родины. Совершенно независимо от других, по изначальной инициативе папского легата в Турции кардинала Анджело Ронкалли (впоследствии он станет папой Иоанном XXIII), папский нунциат в Будапеште тоже начал выдавать тысячи сертификатов о крещении с прилагаемыми к ним охранными грамотами. Центр тяжести в политике римско-католической церкви постепенно перемещался от заступничества за обращенных евреев к защите всех лиц еврейского происхождения.
Тем временем Валленберг организовывал больницы, детские ясли и кухни для бедных по всему городу; пользуясь неограниченными средствами, поступавшими в его распоряжение от Американо-еврейского совместного распределительного комитета (ДЖОЙ HT) и УВБ, он приобретал для них продовольствие, лекарства и одежду. Несколько запоздало его примеру последовал Международный Красный Крест. Валленбергу принадлежала также идея координации усилий по спасению евреев и помощи им путем создания совместного комитета глав дипломатических миссий, возглавить который было предложено папскому нунцию Анджело Ротта. Штат служащих Валленберга к этому времени увеличился до четырехсот человек, работавших посменно круглые сутки. Самому ему удавалось урывать для сна не более четырех часов в день. Валленберг демонстрировал рвение, энергию и административные и организационные способности, которым, будь они направлены на другие цели, мог бы позавидовать даже Эйхман.
Его работа определенно была в Стокгольме замечена. 10 августа представитель УВБ Ивер Ольсен писал Джону Пелю, своему начальнику, в Вашингтон: «По различным косвенным данным у меня складывается впечатление, что шведское Министерство иностранных дел особого энтузиазма по поводу деятельности Валленберга в Будапеште не проявляет: возможно, они считают, что он действует слишком шумно. Конечно, они бы предпочли в данном случае более традиционные для европейской дипломатии методы, которые большой пользы наверняка не принесли бы. Хотя, с другой стороны, многое говорит за то, что работа подобного типа должна выполняться не особенно громогласно. В любом случае я считаю, что Валленберг действует энергично и приносит много пользы, что, по-моему, является единственной истинной мерой в подобном деле».
О положении в венгерской столице Ольсен сообщает, что за день до написания посылаемого донесения он обсуждал его с одним «парнем из Венгрии», от которого узнал, что «евреи настолько напуганы, что теперь они просто сидят по домам, не выходя на улицу. Этот малый считает, что, держись они несколько посмелее, самым лучшим для них было бы сорвать свои желтые звезды en masse  [22]. Это вызвало бы замешательство у местных властей, что, вкупе с воздушными налетами на окрестности Будапешта, позволило бы евреям бежать в сельскую местность, где они смогли бы укрыться. Этот человек утверждает, что население венгерской столицы на 80 процентов относится к преследованиям евреев с безразличием и, наблюдая происходящее, только пожимают плечами. Остальные же 20 процентов помогать евреям боятся».
Через четыре дня, только что отобедав с «первым секретарем шведской миссии в Будапеште, который ненадолго сюда приехал»  [23], Ольсен снова докладывает Пелю: «Этот человек — неплохой малый и по многим вопросам имеет самостоятельные суждения. Он сказал мне, что Валленберг трудится не покладая рук, делая все возможное…
Он также весьма скептически относится к идее перемещения в Швецию двух с небольшим тысяч евреев, которым уже выданы шведские паспорта. Венгры и немцы согласились выдать им транзитные визы… но позже немцы заявили, что в данном вопросе должно существовать quid pro quo  [24], а это означало бы, что оставшиеся евреи трудоспособного возраста подлежали бы отправлению в немецкие трудовые лагеря» (курсив Ольсена).