Пленница викинга

Она умолкла, услышав доносящийся снаружи шум. В глазах Анны мелькнула догадка.
Крики. Пронзительные женские крики.
 
Двенадцатая глава
– Святые небеса, теперь-то что стряслось? – Анна метнулась к двери, Ивейна за ней. Они вбежали в зал и обнаружили, что там никого нет.
– Наружу. – Ивейна стрелой вылетела из дома на яркое вечернее солнце. Крики стихли, но она увидела собравшуюся на берегу фиорда толпу. Через луг по направлению к дому спешил Торольв.
– Что там? – крикнула Ивейна, бросившись ему навстречу. – Что случилось?
– Ингрид, – ответил он. – Ее вытащили из фиорда.
– Мертвую? – Земля ушла у нее из-под ног.
– Да стой ты, – воскликнул Торольв, подхватив покачнувшуюся девушку. – Идем. Вернемся в дом. Ты тоже, Анна.
– Нет! – Ивейна оглянулась. – Где Рорик? Пожалуйста, Торольв, объясни толком, что произошло. Мы с Анной искали Ингрид. Хотели ее расспросить.
– Поздно расспрашивать. – Торольв втащил ее в зал. – Я и сам хотел задать пару вопросов.
– Но как…?
– Не знаю. – Он усадил Ивейну на скамью. – Принеси ей чего-нибудь выпить, Анна. Она бледная, как полотно.
– Где-то здесь эль оставался. Вот, госпожа.
– Со мной все в порядке, – возразила Ивейна, но покорно сделала несколько глотков. – Торольв, где Рорик?
– В горы ушел. – Торольв взъерошил пальцами волосы и принялся расхаживать по залу. – К счастью, я сам видел, как он уходит, иначе Гуннхильд могла бы заявить, будто это он столкнул старуху в воду.
– Боже правый! – Анна перекрестилась. – Так ее столкнули?
Торольв заметил, что в глазах Ивейны промелькнуло облегчение.
– Ты же не думала…?
– Нет. Я знаю, что он не смог бы напасть на Ингрид. Но, Торольв, он был так зол, так… обижен. Что он сделал с Оттаром?
– Ничего. Да и зачем? Что бы ни говорили, они единокровные братья. Рорик вытаскивал Оттара из всех передряг, с тех пор, как щенок вошел в возраст. Он всего лишь выкинул его из кресла.
Он задумался и неожиданно усмехнулся.
– Гуннхильд начала ругаться, а он просто развернулся и ушел. Я его понимаю. Нет ничего хуже сварливой женщины.
– Это не смешно, – проворчала Анна.
– Сегодня вообще день невеселый, но видели бы вы лицо Гуннхильд… Ну, ладно. Нам надо выяснить, как Ингрид умудрилась свалиться в воду.
– Если она сама свалилась, – заметила Ивейна.
Торольв нахмурился.
– Лучше держи свои подозрения при себе. Пока мы с Рориком кое-что не выясним.
– Если он вернется.
– Если, если, если. Конечно, вернется. Послушай, женщина. Он только что узнал, что его мать была рабыней, да еще к тому же англичанкой. Дай ему время прийти в себя. Тор! Я и сам чуть с кресла не грохнулся. Вот уж не думал, что Эгиль…
– В том то и дело, Торольв. Эгиль говорил со мной о чести. Он никогда бы не поставил Рорика в такое положение. Ингрид знала что-то еще, я уверена. И чего-то боялась, – добавила Ивейна, вспомнив свой разговор со старухой. – Она не сама упала, ее столкнули.
– При свете дня? На виду у всех? – Торольв покачал головой. – К тому же Гуннхильд и Оттар все время были здесь.
Но девушка его не слушала.
– Ингрид пыталась меня предупредить, – пробормотала она. – Господи, я решила, что она бредит, но это был страх. Она ведь не сразу рассказала Гуннхильд о том, что узнала. Наверное, весь день думала, к кому бы обратиться.
Анна кивнула.
– Ты права, госпожа. Ингрид целый день была сама не своя. Бедная старушка. Она была так преданна своей хозяйке. А Гуннхильд и Оттар все время шептались. Особенно после бани.
Торольв окинул девушек недоуменным взглядом.
– Бани?
На него не обратили внимания.
– Да. Меня не волнует, насколько правдоподобно это звучит. Ингрид убили. Ты помнишь, как она выглядела, Анна? Еле на ногах стояла. Я думала, что ты ведешь ее слишком быстро, но что если…?
– Ее могли опоить, – предположила Анна. – Чтобы ее рассудок помутился.
– Но зачем тогда Оттару понадобилось нападать на меня в бане?
– Они еще не знали о матери Рорика. Им нужно было избавиться от Рорика, но не убивать. Если бы тебя опозорили, если бы он развелся с тобой и снова ушел в море…
– Да. – Ивейна поежилась. – Именно это Гуннхильд сказала в зале. «Лучше бы ты сгинул в море».
Торольв выхватил у Ивейны рог и сделал солидный глоток.
– Я больше не собираюсь тут торчать. Слушайте вы, двое. Я иду за Рориком. Пока мы не вернемся, никуда не ходите, и ничего ни у кого не спрашивайте.
– Отлично, Торольв, но… – Ивейна схватила его за рукав. – Ингрид говорила о каком-то Торкеле. Ты его знаешь?
– Торкель? – Он пожал плечами. – Здесь такого нет, но это распространенное имя. А при чем тут Торкель?
– Не знаю. – Ивейна покачала головой. – Она сказала, что если с ней что-то случится, нужно отыскать Торкеля. Он знает правду.
Торольв нахмурился.
– Может, Рорик с ним знаком. Но сначала его надо найти, а только воронам Одина известно, как далеко он ушел. Ивейна, сиди в своей спальне, пока мы не вернемся. А ты, Анна, не отходи от нее. Не хватало, чтобы ты разгуливала по дому одна.
Анна вспыхнула, растеряв свою обычную невозмутимость.
– Хорошо, Торольв, – на удивление кротко ответила она.
Торольв усмехнулся и потрепал ее по щеке.
– Прости, если я плохо отзывался об англичанках. – А затем повернулся к Ивейне. – Рорик мог изменить свое мнение после встречи с тобой, но смерть Ситрика долгие годы не давала ему покоя. Я плохо знал Ситрика, но в детстве нам с Рориком он казался героем. Знаешь, такой огромный, шумный мужчина, способный на любые подвиги. – Он покачал головой, пробормотал: – Как все запутано, – и вышел из зала.
– По-моему, он пытался меня утешить, – проворчала Ивейна, когда они с Анной заперлись в спальне. – Но суть в том, что я замужем за человеком, героический родственник которого был убит моим родственником. Между прочим, Альфред тоже был героем. Он не стал бы казнить человека ни за что, ни про что.
– Меня больше Гуннхильд тревожит, – призналась Анна. – Может, это глупо, госпожа, но я все время вспоминаю слова той ведьмы. О том, что смерть витает над тобой.
Ивейна вздрогнула, но взяла себя в руки.
– Что такого особенного сказала Катя, Анна? Она видела путешествие. Но как еще мы могли очутиться здесь?
– А два корабля?
– Гм. Может, Эдуард выслал за мной погоню, но они отстали и повернули обратно? А что до смерти, так ведь все знали, что Эгиль умирает.
Анна покачала головой.
– Поскорее бы Рорик и Торольв вернулись.
Ивейна кивнула. Она знала, что ей тоже будет спокойнее с Рориком, хотя мысль о встрече с ним приводила ее в ужас. Если он еще раз посмотрит на нее таким холодным, равнодушным взглядом, ее сердце истечет кровью. И все же, словно больной, который, несмотря на страдания, вновь и вновь бередит свою рану, она будет упорно выяснять правду о том, почему Рорик женился на ней.
Надежду нелегко убить. Особенно когда любишь.
Рорик стоял под сосной, прислонившись к толстому стволу, и глядел на горные вершины, окутанные золотистым сиянием заката. Ручей журчал у его ног, извивался среди камней и падал с обрыва в лежащий далеко внизу фиорд.
Здесь он мальчишкой мечтал о сражениях и странствиях к неизведанным землям. Здесь пытался забыть обиды, нанесенные злой и ревнивой женщиной. В этом месте царила первобытная красота, и все-таки в короткую ночь страсти оно перестало быть частью его души.
Он зажмурил глаза, прижавшись затылком к шершавому стволу. А затем чутье заставило его выпрямиться и оглянуться задолго до того, как над ручьем послышался шорох шагов.
– Опасно уходить так далеко одному, – заметил Торольв. – Вместо меня сюда мог прийти кто угодно.
Рорик снова прислонился к сосне.
– Только мы с тобой знаем это место.
– Да, но когда мы были мальчишками, забираться сюда было легче.
Не дождавшись ответа, Торольв решил применить другую тактику.