Теоретические основы попаданства для практикующего маркетолога (СИ)
— Совершенно с вами согласен, Николай Петрович! — весело сказал Тарасов, — Вы знаете, я даже хорошо помню, как постоянно резало слух непривычное ударение на третий слог в слове «развитого», произносимого профессиональными дикторами. Да на нашем радио и телевидении в те годы за меньшее могли если и не уволить, то хорошенько пропесочить, будь ты хоть сама Анна Шатилова или Игорь Кириллов! А вот вашим неоднозначным руководителям партии и правительства всё сходило с рук, а точнее с языка.
— Ох, какой же вы злопамятный, однако, Вениамин Михайлович! — вновь рассмеялся его не умеющий долго сердиться оппонент, впервые назвавший Тарасова по имени-отчеству. Или это в вас так сказывается ваша профессиональная деформация? Ага, если хотите, вы, конечно же, можете уйти, но учтите, что у нас длинные руки! Так, что ли?
— Вы меня не правильно поняли, Николай Петрович! — смутился Тарасов, ободрённый, тем не менее, переходом его кандидата на менее официальную форму обращения — Нынешнее радио и телевидение себе ведь и не такое позволяют. Более того, иногда даже специально допускают в прямом эфире какие-то мелкие огрехи, дабы продемонстрировать нам, что они тоже такие же люди как и мы и ничто человеческое им не чуждо. Мне один знакомый маркетолог рассказывал, что тем самым каналы сокращают дистанцию между ведущими и зрительской аудиторией по эту сторону экрана…
Боже мой, подумал Тарасов, что я несу, ну что я несу? Второй час беседы пошёл уже, а воз и ныне там. Тяжело, конечно, без стакана с психологическим допингом такие нелёгкие во всех отношениях беседы форсировать, но, во-первых, кафешек в этих местах пока нет, во-вторых, печень уже пошаливает вовсю, что начинает сказываться и на моих нервах, а, в-третьих, и шеф очень уж решительно воспротивился применению подобных методов.
— Можно я хотя бы одну сигареточку в форточку выкурю, Николай Петрович? — жалобно попросил Тарасов, — Мамой своей жены клянусь, никто даже не увидит и не почувствует!
— Ну что с вами поделаешь! — тяжело вздохнул медик, — Только тогда лучше, пожалуйста, в вытяжной лабораторный шкаф, а не в форточку, Вениамин Михайлович. Но только с тем единственным условием, что вы наконец-то перейдёте к делу, товарищ подполковник!
— Да-да, Николай Петрович, — быстро заговорил Тарасов, делая первые жадные затяжки и с благодарностью глядя на Коновалова, — Нам наконец-то удалось интегрировать методы активации скрытого потенциала, синхронизации мозга и трансперсональной психологии!
[i] Деревня Концы В Тихвинском районе Ленинградской области действительно существует, но в силу того, что по данным 2010 года в ней проживало всего лишь 4 (четыре!) человека, о судьбе которых при всём уважении автора к ним ничего не известно, всё остальное — исключительный вымысел автора. В конце концов, это ж параллельный мир, а не реальная Россия!
[ii] Коновалов почти точно воспроизводит фрагмент «Рассказа о гусаре-схимнике», вошедшего в роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова «12 стульев». Небольшие отступления от текста связаны с памятью Коновалова.
[iii] Стихи автора.
Отступление, в котором один нижестоящий начальник отчитывается перед одним вышестоящим
Начальнику научно-технической службы в
Службе федеральной безопасности России
генерал-полковнику Метизову А.А.
Настоящим довожу до Вашего сведения, что в пятницу 18 сентября 2020 г. в 10 ч. 45 мин. в стоматологическом кабинете врачебной амбулатории деревни (но возможно и ПГТ, что требует дополнительной проверки) Концы Тихвинского района Ленинградской области я встретился с очередным кандидатом для группы специального назначения проекта 630 Коноваловым Николаем Петровичем и провёл с ним предварительную ознакомительную беседу, завершившуюся в 12 ч. 45 мин. его согласием на участие в проекте 630. Выписка из материалов личного дела кандидата с биографическими данными прилагается.
В отличие от предыдущих кандидатов, Коновалов не продемонстрировал специфичности профессиональных интересов и увлечений, которые находились бы близко к проекту 630, но их широта и глубина перекрывают потребности медицинского обеспечения проекта в той степени, что позволяют перевести данного кандидата в число перспективных.
В ходе состоявшейся с данным кандидатом беседы, которая проходила ещё тяжелее, чем с кандидатами Селиным и Князевым, Коновалов попросил за своё участие в проекте весьма символическую сумму, покрывающую, с его слов, только его накладные расходы.
Предварительный состав группы специального назначения проекта 630, удовлетворяющих всем его требованиям, прошедшим контрольные интервью и изъявивших своё согласие на участие в серии темпоральных экспериментов, по состоянию на 18 сентября 2020 г.:
1. Селин Марк Юрьевич, 26 лет, Рязань, маркетолог-аналитик (личное дело прилагается).
2. Князев Виталий Витальевич, 26 лет, Тырново, техник (личное дело прилагается).
3. Коновалов Николай Петрович, 30 лет, С-Петербург, врач (личное дело прилагается).
Старший учёный консультант и куратор проекта 630, доктор социологических наук,
профессор, подполковник Тарасов В.М. — (подпись неразборчива) 11 сентября 2020 года
Глава пятая, которая знакомит с одним из главных героев, привыкшим вырубать
Господи, я, кажется, не совсем во время, подумал Тарасов, застывая в дверях спортивного зала и внутренне зябко передёргиваясь от нахлынувшего в кровь адреналина. Что же мне теперь делать-то, корочками начинать махать, раз уж табельный с собой, ну хотя бы и в барсетке, не ношу, или срочно вызывать специально обученных для этого людей, то есть полицию? Ну не самому же впрягаться в такие дела в мои-то пятьдесят шесть лет!
— И если ты, с-с-сука, — заикаясь ни то от охватившего его благородного негодования, ни то от перенесённого в детстве глубокого эмоционального переживания, выговаривал со зверским видом одетый в полувоенный камуфляж один из молодых людей, окруживших очередного перспективного кандидата, — Ещё раз где-нибудь, когда-нибудь, хоть…
— Пальцем, что ли?! — неподдельно изумился объект Тарасовской разработки, после чего, озадаченно почесав где-то у себя в затылке, поинтересовался у остервенело наседавшего на него великовозрастного дылды, по своим размерам не уступавшего даже здоровенному кандидату, — Слушай, болезный, а тебя, случаем, не Александрой Родионовной кличут?[i]
— Ну, Сашкой! — оторопело подтвердил дылда, — Вот только батюшку моего не Родионом, вообще-то, а Ратибором нарекли. А ты-то, урод военный, откуда меня знаешь, епти?
Однако же, сообразив, по не сдержавшим ехидного смешка подельникам, что его только что назвали женским вариантом его имени, дико взревел и влепил короткий хук в челюсть стоявшего перед ним тарасовского кандидата в почти таком же камуфляже, но с тёмными полосками не выцветшей ткани на месте бывших ещё относительно недавно погон.
Впрочем, легко и даже, наверное, красиво и зрелищно было бы сказать про короткий хук в челюсть в том оптимальном для дылды случае, если бы только та оставалась на своём, то бишь, предназначенным для этого дылдой законном месте.
Но прав, ох как же был в своё время прав дедушка Кант, когда поведал всему миру о том, что очень трудно найти нагадившую вам в гульфик чёрную-пречёрную кошку в чёрной-пречёрной комнате, особенно, если этой кошки там, вероятно, по причине выраженных у самого Канта криворукости либо старческого склероза, почему-то нет.
Склерозом по причине своей явной молодости дылда, разумеется, не страдал, а потому прекрасно и во всех деталях помнил, что челюсть на том месте, куда вдруг провалился его тренированный на макиваре кулак, ещё полсекунды тому назад точно была, но, вероятно, по причине новоприобретённой криворукости, он просто промахнулся.
— Акела промахнулся! — демонстративно обращаясь больше к окружившей его малолетней толпе, чем к уже попутавшему все мыслимые рамсы и пацанские понятия дылде, горестно констатировал тарасовский кандидат, — Стае нужен новый вожак! Спой свою последнюю песню на Скале Совета, Акела! Но прежде договори нам про пальчик, Александра…