Вольное солнце Воленстира. Пляска между ударами сердца

Сумерки над пустыней сгущались, рубиновый горизонт гас как прогоревший за день фитиль. Барханы – черные волны, небо – глубокое, полночное и блещущее. Никогда и нигде я не видела таких близких, ярко мерцающих звезд. С небом перемигивалось море, его гладь искрилась, шла таинственными всполохами-трещинами, кромка воды тускло люминесцировала. Почему, отчего такая фантастика? Вообще не важно. Сейчас надо просто быть, внимать, позволить соленому ветру путать волосы и наслаждаться новой энергией, распиравшей измученное тело. Еще один момент из тех, что пропечатает память насквозь, из тех, который подвесишь на шелковую ленту воспоминаний в закромах сознания, чтобы однажды, в особенно темные времена, когда вновь заплутаешь, он вспыхнул спасительным маяком и осветил тебе путь.
Внезапно я обернулась. Захотелось обернуться. И наткнулась на пристальный, следящий взгляд Тира. Командующий закончил с вещами и теперь сидел на расстеленном спальнике, широко расставив ноги, уперев локти в колени. И вид у него был такой… сосредоточенный, будто он что-то прикидывал в уме, будто и не на меня смотрел, а на доску для рейшиха, например. На какой-то хитрый и оттого очень любопытный расклад фигур. Пространство между нами мигом наполнилось неуловимыми смыслами, я поспешила отвернуться, спрятать волнение и… улыбку.
Уже холодало, но я не отходила от окон. Воздух чересчур прозрачный, сочный до одури. А после пришли звуки. Очень низкие. Сначала едва уловимые, на грани слышимости, потом выраженные, жутковатые. Словно где-то далеко в унисон жужжали громадные шершни.
– Что это? – Я инстинктивно попятилась.
Тир уже провернул неприметное колесо-рычаг у постамента, и на бойницы опустились тяжелые железные листы, отрезав основную часть шума.
– Песок поет.
Песок не пел, песок выл, скрежетал и даже свирепо лаял.
В центре храма было тепло. На полу, на салфетке, стояли лампы и термосы, с одной стороны лежал спальник командующего, с другой мой. Облокотившись на подушку, Тир лениво тянул из фляги свой напиток и иногда подбрасывал в маленькую лампаду сухой травы.
– Этот звук сеет панику в людях, – продолжил он, – неконтролируемый страх. Порой даже сводит с ума. Но в храме мы в безопасности.
Я уселась на матрас, взяла ближайший термос. Есть почти не хотелось, а вот пить… Но когда открутила крышку, в нос ударил запах специй, тушенного с рисом мяса, и я незамедлительно влезла туда ложкой. Во втором сосуде оказался чай с моей любимой малиной. С малиной. В Воленстире.
– А трава зачем?
– Некоторые отзвуки все же способны вызывать беспокойство. Фимиам расслабляет. Ты же хочешь выспаться?
Казалось, я так вымоталась, что усну раньше, чем голова упадет на подушку.
– Конечно. Завтра же эксперимент.
Командующий усмехнулся.
– Нет. Эксперимент завершен. Завтра возвращаемся в Тиреград.
Ложка застыла перед моим носом.
В глазах генерала таился провокационный интерес – как именно я отреагирую?
– Но… – Еду я все же до рта донесла, не торопясь прожевала мясо. – Ты обещал рассказать, как вы так быстро перемещаетесь, попытаться разогнать меня?
Ты обещал. Соврал, благороднейший? Соврал, да?!
– И я разогнал, – возразил моим сомнениям Тир.
Отхлебнула чаю. Подумала немного.
– Не понимаю.
– Посмотри на свои часы.
Посмотрела. Без пятнадцати девять.
– Теперь сюда. – Он развернул ко мне свой циферблат.
Три минуты десятого.
– И… мои отстают, – установила я очевидный факт. – Что… это значит?
– Я не ускорялся сегодня, Флориан.
Не ускорялся…
Повисла пауза, помогать моему мыслительному процессу никто не спешил. Сама, Фло, все сама. Куда-то делась примерно четверть часа. Мои пятнадцать минут? То есть… нет… это все как-то очень сложно, непостижимо. Такого не бывает. Мозг силился осмыслить снизошедший на него когнитивный диссонанс.
– И куда… пропали эти пятнадцать минут?
– Никуда.
Еще хуже. Мозг вообще впал в ступор.
– То есть… я…
– Да. – Командующий кивнул. – Последние километров семь.
Нет! Невозможно!
– Вранье! Они наверняка сломались!
– Но сейчас идут точно. Сверь завтра с бортовыми. Или со временем восхода солнца. Или не сверяй. Если так хочется.
Пока он говорил, я вспоминала свои ощущения в походе. Определенно трансовые, странный шум в ушах, замедленный пульс, пустота в голове, но в целом лично для меня вроде бы ничего не поменялось. И ведь не бежала даже.
– Я полагала, нужен какой-то наркотик.
Раздался ехидный смешок.
– Можно обойтись и без химии. Я обхожусь без нее. Но большинству легионеров требуется помощь. Неизвестно, когда именно доведется вступить в бой, и часто нет времени сосредотачивать ум. Проще вколоть катализатор. Эффект мгновенный.
– Все равно не понимаю как… Ты обещал объяснить технику.
Его бровь насмешливо выгнулась.
Ладно, не обещал.
Вот же…
Попробовали, получилось, а я ничего и не заметила. Впрочем, этого следовало ожидать, Легион надежно хранит свои тайны. За моим разочарованием наблюдали снисходительно, но еще один глоток из фляги – и командующий улыбнулся благосклоннее.
– Все просто, Флориан. Если ты действительно хочешь двигаться очень быстро, придется заставить остальной мир притормозить.
Что?
Притормозить? Весь мир?!
От шока я едва не подавилась малиной.
– Да-да. Разгадка здесь. – Тир выразительно коснулся виска, затем повел ладонью перед собой. – Все это – лишь твое восприятие. Только твое. А теперь… – Он подался вперед, собираясь поведать самый страшный секрет, я аж дыхание задержала… Ну же, откройся мне… Откройся… В колыхавшемся свете особенно выделялся шрам на его щеке. – А теперь, Флориан… мы ложимся спать. – И он погасил лампу. – Спокойной ночи.
Шутник токсичный!
Фыркнув, я принялась допивать чай, а Тир заворачиваться в спальник.
Закрыв термосы, я тоже легла. Приглушенная песнь песка убаюкивала, сонный взгляд вяло скользил по замысловатой фактуре купола, порой выхватывал рисунки, диковинные символы, барельефы из клыкастых морд и переплетенных хвостов. Смотрела, смотрела и, уже уплывая в дремоту, невнятно пробормотала:
– Ты ведь теперь меня не отпустишь… – не спросила, а скорее констатировала для себя и вообще не рассчитывала на ответ. Генерал наверняка спит давно.
Тем удивительнее было услышать:
– Эта информация никак не поможет Регестору, а ты сама, без меня, вряд ли настроишь свое сознание на верную частоту.