Ты пахнешь корицей (СИ)

Я рассматривал труп худого парня лет двадцати, с седыми волосами до плеч с серыми широко распахнутыми глазами, и пытался понять, почему именно этого мальчишку выпили белым летним днем в черте города? Никаких идей не появлялось, как я ни пытался понять, что здесь произошло.
Может, надеялись, что его никто не хватится? Документов у него не было. Тип магии определить не получалось. Скорее всего, он никому не был нужен. Его никто не хватился бы.
Мне стало остро жаль незнакомого мага.
«Это не мое дело, не моя жизнь, не моя боль», — суеверно повторял я, закрывая ладонью глаза мертвого мальчишки-мага.
Инквизиторы и не подумали сделать этого.
Маги-медики увезли труп, молния на пластиковом мешке навсегда отгородила мага от мира живых. С ним было всё кончено.
— Мальчик совсем, — в голосе рядового инквизитора явственно прозвучало сожаление. — Ему бы жить и жить.
— Значит, судьба его такая, быть убитым в нашем провинциальном городишке, — ответил Йорик — главный в паре патрульных инквизиторов.
Второй не ответил.
Йорику стало заметно неловко, он поморщился, повздыхал и потер блестящую круглую лысину.
— Теперь еще в ночной клуб надо брести, ждать до позднего вечера придется, — сказал он, вздохнув.
— Зачем? — мне хотелось уйти домой побыстрее.
Я быстро написал на стандартном бланке: полная потеря магии — причина смерти. И теперь мне надо было идти. Неизвестно, чего успеет наговорить Лара моей Аське без меня.
— Убитого мага видели в последний раз входящим в клуб «Золотая роза», это было вчера вечером, — Йорик опять погладил свою лысину, блеснул темными глазами. — Я немного поспрашивал по своим каналам.
— Зачем он пошел туда? — насмешливо прищурился в его сторону рядовой. — В смысле, что мальчик искал? Развлечений? Или смерти?
— Теперь ясно, что нашел он смерть, — выдохнул Йорик, качнув головой, будто что-то запрещая рядовому магу.
Рядовой мне не нравился, я видел его несколько раз в офисе, а сейчас ясно ощущал его магическую силу и насмешливую неприязнь ко мне. Слышал, что кличка у новенького «Командор». Красив был Командор, точно сошел с картины художника из легендарной Эпохи Возрождения. Большеглазый, кудрявый, с тонким носом аристократа и пухлыми губами. Хотя в его темно-русых кудрях было несколько седых прядей, было заметно, что он в самом расцвете магической силы. Высокий, широкоплечий, мускулистый и при этом аристократически красивый. Лет ему, конечно, для рядового бойца-инквизитора много. Старше он меня раза в два. И неспроста он патрулировал улицы провинциального городка. Видимо, была у Командора своя история, надо будет порыться в документах, поискать, кто он такой.
— Ты иди, старлей, раз торопишься, мы ж понимаем, сегодня суббота, тебе на свидание к девчонке пора, а мы справимся и без тебя, — в словах Командора явственно звучали насмешка и вызов.
Я посмотрел на него в упор. Синие глаза Командора блеснули сталью. Хуже того, они вдруг стали похожи на дула двустволки, вскинутой в мою сторону.
Придется быстрее разбираться, что за человек этот Командор? Дело запутанное, вероятно, несколько недель будем копать. И мне придется контактировать с ними.
— Это дело на моем контроле, — пробурчал я, испытывая крайнюю неприязнь к новому инквизитору и стараясь скрыть её.
— Брось, старлей, мы же тоже были такими, как ты. Работали день и ночь, но на свидания бегали. Я шиповника однажды нарвал, все пальцы в кровь исколол, но… — Командор замолчал, теперь его глаза стали серебристыми, прозрачными, как летнее небо на рассвете, казалось, он внимательно смотрел в прошлое, — Лиза была счастлива, аромат белого шиповника ни с одним цветочным запахом сравнить нельзя. Это сам июнь, само благодатное сияющее лето так пахнет.
Э… да, он — поэт… Это плохо для инквизитора.
Йорик покосился на Командора, потом взглянул на усыпанный белыми цветами куст шиповник напротив желтой лавочки.
— Отнесу жене пару веточек, — буркнул я и поймал удивленный взгляд Командора.
— Тогда за работу, старлей, — усмехнулся Командор, — жена, не возлюбленная, к ней спешить не стоит, наверное? — он подмигнул Йорику.
 
Я оторвал три веточки шиповника осторожно, сумел не пораниться и засунул их во внутренний карман куртки.
Идти в ночной клуб не хотелось.
— До вечера еще пара часов, пойдем в бар, где собираются потерянные души, может быть, что-то получится нащупать. Только… — Йорик качнул головой в сторону наших форменных курток, — инквизиторов там не любят, надо форму снять.
— Да, — буркнул Командор, запихивая снятую куртку в небольшой рюкзак с глазастым черным котом.
Теперь на инквизиторе была черная майка с короткими рукавами.
— Угу, — я стянул куртку и завернул её так, чтобы не было видно знаков отличия.
Моя рубашка в черно-белую клетку выглядело мирно и по-домашнему.
— Нет, куртку куда-то надо спрятать, — покачал головой Йорик, он был в серой неприметной ветровке на белую майку, — раскроется в самый неподходящий момент, наделает шуму.
— Вообще-то меня могут узнать, — глядя на свои кроссовки, сообщил Командор, — и без формы.
— Скажешь, обознались, — пожал плечами Йорик.
Командор только усмехнулся, взял мою куртку и засунул в свой рюкзак.
Я брел за ними, вспоминая дело Йорика, проверенного хорошего бойца ИнКа, его, конечно, тоже узнают, если не маги, то обслуга бара точно. Кстати, Йорик — кличка. Настоящей фамилии инквизитора я не знал. Наверное, и он сам не отозвался бы на настоящее имя. Он был для всех Йориком, тощий, лысый, с темными красивыми глазами, но неподходящим к ним вздернутым носом, тонкими губами, он был талантливым магом, недаром к нему присоединили новенького для выучки.
— Зайдем сейчас в самое темное место, недаром назвали его «Венком демонов», там в любого пальцем ткни и попадешь в потерянную душу, — говорил Йорик.
— Как они выживают здесь, в провинции? — с любопытством спросил Командор.
— Приколдовывают, не без этого, воруют чужую магию, но редкие маги принимают людские правила игры, они ведь всё равно остаются магами, Командор, — тихо отвечал Йорик.
Мне послышалось в его словах осуждение, но не к магам, а к тем, кто наказал их так жестоко.
До самой окраины, там находился подозрительный бар, мы добрались на маршрутке. Линию движения магов по городу начали ремонтировать еще в мае. За эти дни я сполна насладился ездой на общественном транспорте. Это было ужасно. Но линию продолжали чинить уже второй месяц. В провинции всё делали медленно.
Мои спутники молчали, сосредоточенно размышляя над чем-то. Угадывать о чем думают эти два инквизитора, я не стал и пытаться, судя по потемневшим лицам, о чем-то плохом.
«Венок демонов» был полон магов, которые не могли колдовать, их называли потерянными душами и юристы, и обыватели магического мира.
Когда мы вступили в эту мрачную забегаловку, мне показалось, что мы попали в самый настоящий ад.
Я видел лица, лица, лица. Их было много, и в полутьме грязной ловушки для потерянных душ, притворяющейся обыкновенным окраинным баром, они казались ликами, нарисованными желто-белой пастелью на серой оберточной бумаге. Бесконечное число бледных овалов с повторяющимися, словно у близнецов, стертыми чертами лица: темными пятнами глаз, черными дырами ноздрей и серыми полосками губ
Их руки тряслись. Одежда даже новая выглядела отрепьями. Они почти не разговаривали, только тянули пустые замызганные стаканы в сторону лысоватого бармена, который казался дирижером неслышимого, но давно сыгравшегося оркестра.
Когда они узнали Йорика, все притихли, словно робкие мыши, увидевшие кота.
 
Я почувствовал себя наследным принцем среди бродяг, еще показалось, что они были по-настоящему потерянными душами в аду, а не магами с наглухо закрытой специальными печатями-заклятиями магией.
Магия! Она родилась до меня, заклинания шли не с губ, а изнутри, из моего сердца, из моей души.
Как они живут? Без магии? Я не представлял.