Невинность в жертву

Услышав мой, голос конь замер, сильно фырча. Его ноздри раздуваются, а ветер колышет прекрасную гриву. Удивительное зрелище. Конь элитной породы, наверно стоит целое состояние. Я таких красавцев даже на картинках не видела.
— Мустанг! Ко мне! Ах, вот ты где, чертов дьявол!
Из кустов вылетает высокая, худощавая тень мужчины. Незнакомец меня замечает, лежащую на земле.
— Извините леди, этот конь вас напугал? — молодой парень в темно-сером комбинезоне заботливо подает мне руку, помогая подняться на ноги.
Он даже помогает мне отряхнуть платье. После, быстро хватает коня за загривок и набрасывает на его жилистую шею лассо.
— Простите за этот инцидент, я, как обычно не уследил за буйной тварью.
— Не надо так, какая же это тварь? Самое красивое существо на свете, — я подмигиваю жеребцу, а он словно мне в ответ подмигивает.
— Прошу, не говорите хозяину об этом инциденте. Вы не пострадали?
— Я в порядке. Ничего не скажу, обещаю.
Конюх с благодарностью кивает.
— Это самый дорогой конь господина Айдарова, но он сущий бес! Постоянно сбегает из загона и устраивает хаос.
— Дикий?
Не дождавшись ответа, шагаю к животному.
— Осторожно, леди, — парень строго предупреждает. — Да, он диковат. Никого к себе не подпускает, он может вас ударить и ранить. Не подходите, не трогайте животину!
— Все в порядке.
Я уверенно делаю еще один шаг вперед и кладу ладонь на морду черногривого красавца. Жмусь к могучей, бурно вздымающейся груди плечом и обнимаю коня без капли страха.
Конюх рот от удивления открывает, когда видит, что Мустанг прикрывает свои демонические глазищи с длинными ресницами, ответно прижимается ко мне, словно обнимает, положив огромную морду на плечо, и дает себя погладить, приласкать.
Я в восторге! Никогда не видела создания краше его….
“Краше Мустанга может быть только Айдаров!” — проносится где-то вдалеке мыслей.
Черт, мне нельзя думать о муже своей сестры, это плохо. А я думаю о нем без конца, почему-то.
— Ничего себе! А вы ему понравились, — довольно лыбится парень. — Я удивлен. У вас душа, значит, хорошая, и сердце доброе, животные тянутся к таким людям.
Парнишка меня засмущал.
Я вспомнила про Мухтарчика.
Возможно, парень прав. Мухтар от меня ни на шаг не отходил и был предан до смерти…
— Идем, Мустанг, хватит приставать к даме.
Я нехотя отрываюсь от коня. Обнимать его приятно. У него шелковистая кожа и грива. От него веет приятным теплом и нескончаемой мощью.
— Меня зовут Степан, если что, — молодой человек мило улыбается. — Хорошего вечера.
— И вам.
Стянув лассо на шее жеребца, попрощавшись, уводит его в темноту.
Поправив прическу, расправив складки на платье, я возвращаюсь обратно к гостям.
— Где ты пропала? — теперь мать ругает меня из-за того, что я что-то важное пропустила, хотя сама же приказала исчезнуть.
— Гуляла по саду, как ты и приказала, — сердито отвечаю.
— Ладно, иди торт попробуй, только что разрезали, — огласив это она удаляется, направляясь к своим друзьям.
Настроение упало.
Как-то пусто на душе стало…
Пока я еще не понимаю из-за чего, не могу разобраться.
Вечером стало прохладно, поэтому гости вернулись в особняк — чаепитие сейчас происходило там.
Заняв свободное место в незаметном уголке, я только собираюсь вонзить вилку в аппетитный десерт, как вдруг чья-то ладонь ложится мне на плечо. Холодная и дрожащая ладонь…
— Сестра, можно тебя на м-минутку?
Бросив вилку с тоской, оборачиваюсь. Вижу Элю. Сестра выглядит взвинченной, а её голос дрожит. И сама она так лихо трясется, будто у нее лихорадка.
— В чем дело? Тебе плохо?
— Идем. Отойдем.
Обняв меня за талию, она ведёт меня подальше от банкетных столов и толпы веселящихся аристократов. Мы останавливаемся в закутке, возле большого панорамного окна. Здесь никого нет. Тихо и спокойно. Как вдруг, Эля накрывает лицо ладонями и начинает реветь навзрыд.
— Боже мой, милая, ну ты чего?
Быстро её обнимаю и сую в руки платок, который достаю из клатча.
— Перестань, у тебя тушь потечет. Весь макияж испортишь слезками своими.
Не помогает.
— Я… я не знаю, что делать. Я… — пытается она выдавить из себя.
— Ну же, говори, — беру платок, сама начинаю вытирать слёзы на её измученном болью лице. — Я… больше не девственница.
Застываю в ступоре.
Стоп.
Что она такое мелет?
— Прошу, скажи, что ты шутишь! Как же так?! Я ведь тебя предупреждала.
— Прости, прости, прости, пожалуйста, мы сорвались. Слава в оно ко мне влез, и мы сорвались… Я еще тогда не знала, что невеста должна быть невинной.
Боже!
Вспоминаю тот день
Черт побери!
Значит догадки меня не обманули.
А то пятно кровавое на постели?
Явно были не месячные.
— То есть, ты даже не поняла, зачем нас мать к гинекологу перед свадьбой водила? — грозно рычу я.
Она кусает губы.
— Я думала, это обычный осмотр.
— Дурочка, ты опять врешь!
— Ну прости, я сорвалась, мы не смогли сдержать страсть! У нас все слишком серьезно.
— Серьёзно будет сейчас всё у нас, если твой муж разозлиться! Ты хоть понимаешь, как сильно ты нас всех подставила?! Это дорогущее платье, этот банкет на миллионы… Это все он ради тебя сделал! А ты… обманула такого щедрого человека.
— Я не хотела… — виновато хнычет Эля, сутулясь.
Я делаю несколько глубоких, успокоительных выдохов.
— Надо рассказать маме, пошли. Айдаров узнает, когда вы ляжете в кровать, и он оторвет нам головы. Каждой. В порядке очереди.
Беру её за руку и веду обратно в торжественный зал.
Мы находим маму в компании Графа Орлова. Она что-то радостно щебечет ему на ухо, потягивая из бокала шампанское.
— Простите, что помешали… Мама, можно тебя на секунду.
Мама величественно выплывает из-за стола.
— О, мои любимые крошки, — приобняв нас за плечи, радостно смеется.
У мамы прекрасное настроение, а это редкость.
Так не хочется жать на курок… Сейчас бабахнет.
— Идем, надо поговорить.