Сказки темного города. Триплет

Я смотрела на мужчину и несмотря на его слова в этот именно момент мне не было страшно, поскольку в его глазах было столько боли и разочарования.
– Что здесь происходит? – только и прошептала я в ответ.
– Если не уедешь, то думаю, что все скоро узнаешь, – отпустив меня и печально улыбнувшись он развернулся и оставил меня одну.
«Вот так дела! Нашла себе работку. Демон, сатана, чуть не утонула, цыгане. О Боже! Куда я попала?!» – думала я, направляясь к себе в комнату. Проходя по коридору, я едва была не сбита с ног выбежавшей из своей комнаты Викторией.
– Куда летишь? – спросила я девочку, поймав ее за руку.
– К маме.
– А где она? – грустно спросила я.
– Она позвала меня гулять.
– Можно с тобой?
– Конечно, – радости девочки не было передела, на меня же эта радость навеивала какое-то удручающее состояние.
– Алиса, вам не стоит. Господин граф снова рассердится. – прошептала мне подошедшая нянька.
– Не рассердится. Мне нужно понять, что вообще такое здесь…, – я не закончила фразу и пошла за девочкой на улицу.
Девчушка вприпрыжку поскакала в парк, находящийся перед домом. Там она села на скамью под большим дубом и начала болтать ногами. Я присела на край скамьи рядом с ней.
– Мама, со мной Алиса, познакомься с ней, – прозвучала серьезная реплика малышки.
– Виктория. А где твоя мама? – я смотрела на нее, пытаясь понять, что с ней происходит.
– Да вот же она, рядом с нами сидит, – девочка посмотрела на меня так, словно это я ненормальная.
– А ты можешь мне ее описать?
– Да, на ней красное платье и шляпка. В руках белый зонтик. У нее такие белые волосы и мушка на щеке. Она очень красивая.
– А что она сейчас делает?
– Она встала и рвет ромашки, – девочка кивнула в сторону цветочной поляны.
– А почему мама не живет в доме с папой?
– Как почему? Она же умерла! Ты разве не знаешь? – такого ответа я явно не ожидала услышать и немного опешила.
– А что она тогда делает здесь? Раз она умерла?
– Она страдает.
– Почему она страдает?
– Она винит папу в ее смерти.
– А папа виноват? – осторожно спросила я.
– Папа хороший.
– Он виноват?
– Пойдем гулять, – девочка не ответила на мой вопрос и встала со скамейки.
– Виктория, папа виноват в смерти мамы? – взяв девочку за плечи задала вопрос снова.
Виктория смотрела пару минут на меня в недоумении, потом закатила глаза под лоб и начала содрогаться. Из ее рта пошла пена. Я в ужасе схватила ее на руки и побежала в дом.
– Помогите, кто-нибудь! – закричала я, забежав в особняк.
Из кабинета сразу же вышел Джастин и выхватив у меня из рук девочку уложил ее на кушетку. Придерживая ребенку голову набок, он закричал мне:
– Воды, быстро!
Я метнулась к столу и налив из графина воды в стакан протянула ему. Намочив руку, он обтер малышке лицо, и та начала потихоньку успокаиваться. Через минуту к нам спустилась Генриетта и забрала наверх теперь уже спящую девочку.
– Идите за мной, – сухо бросил мне Джастин.
Пройдя в кабинет, он развернулся и больно схватил меня за плечо.
– Вы думаете, что понимаете, что делаете?
– Отпустите меня, немедленно! – испуганно прошептала я, не ожидав такой реакции.
Он резко отпустил меня, и я покачнулась.
– Вы здесь всего пару дней, а ведете себя так, будто бы все знаете. Нельзя потакать ее фантазиям. Иначе начинаются приступы. После одного из таких состояний она может просто уже не прийти в себя!
– Я не знала.
– Конечно не знали. Но вы хотя бы спросили, но нет, вы делаете свое, – прорычал мужчина.
– Что происходит в этом доме, Джастин? Объясните мне! Или это так трудно? Почему Виктория в таком состоянии?
– Зачем вам знать все это? Кто вы такая здесь? Всего лишь художница, творческая натура, машущая своими кисточками! Не лезьте в нашу жизнь! Мы во всем сами разберемся! – его голубые глаза просто метали молнии, настолько он был зол на меня.
Кипящая волна обиды начала наполнять меня изнутри. Да, я не знала, что происходило в их семье, но искренне хотела помочь! Помочь этому запутавшемуся в своей жизни мужчине, помочь этой маленькой девочке, которая так хотела видеть свою маму. Но меня упорно отталкивали! Мне стало тяжело дышать и я, схватив свою накидку, пулей вылетела в коридор и закрылась в мастерской. Усевшись перед картиной, я обратилась к ней:
– Что с твоим мужем? Что с дочерью? Дай мне им помочь! Прошу тебя. Подскажи, что с ними происходит?
И, словно картина могла меня слышать, с нее как будто бы под действием дуновения ветерка сползла накидка, а вместе с ней отпал и небольшой кусочек краски, открывший мне уголок нарисованной красной луны.
– Ну вот, опять луна. При чем тут луна? Что за луна? Где искать ответ? – простонала я.
Устало опустившись в кресло, я, измученная сегодняшним непонятным днем, заснула крепким сном. Проснувшись уже ближе к вечеру увидела на столике возле себя накрытый ужин. Кристин явно беспокоилась обо мне. Отломив кусок еще теплого хлеба и сделав глоток вина из красивого бокала, я устало потянулась. Странный был день. Вопросов море. А ответов никаких. Жаль, что Генрих уехал. Он бы точно мог приподнять занавес всего этого сумасшествия.
Поужинав, я принялась за реставрацию картины. Она все больше и больше радовала меня открытием своего первозданного вида. Уже просматривались брови женщины. Еще немного и мне откроется, как же на самом деле выглядела особа, которую, если верить Эльзе, так сильно любил этот человек. Ближе к полуночи я решила размять затекшие от долгого держания инструмента пальцы и подошла к окну. Отодвинув портьеры, я выглянула на улицу. На небе ярко светил месяц. Молодой. Молодая луна, вспомнила я фразу. Когда, интересно она наступает? В коридоре послышался топот и незнакомые мужские голоса. Тихонько приоткрыв двери, я вышла из комнаты. Остановившись в дверном проеме, я увидела Джастина, который приветствовал двоих высоких молодых мужчин в дорожных плащах. Один из них был брюнетом, с черными, как смоль, волосами и такими же пронзительно-черными глазами. Другой был немного меньше его ростом, с русыми волосами и зелеными глазами. Мне стало так интересно. Три друга, три таких разных типажа. Они прекрасно смотрелись бы на нарисованной картине. Я невольно залюбовалась ними и выронила инструмент из рук. Раздался тихий стук и мужчины разом обернулись ко мне.
– Вот так-так, Джастин, кто это у нас такой, познакомь! – проговорил красавец-брюнет
Глаза Джастина от гнева сузились, но он сохранил самообладание.