Нельзя

Вечеринка набирала обороты, спустя несколько минут Исайя и думать про меня забыл — он вместе с подошедшей официанткой встречал новых гостей, по всей видимости, своих знакомых, которые пожелали отдохнуть здесь, вместе с нами. Вскоре VIP-зона была заполнена людьми, которых я видела первый раз в своей жизни. Я старалась не следить за Алистером, но было тяжело сдерживаться, чтобы хотя бы изредка не бросать на него любопытные взгляды. Девушки вокруг него так и вились. Как же здесь их было много! В этой комнате становилось душно, поэтому мне ничего больше не оставалось, как выйти на широкую лоджию, где уже наслаждалась одиночеством Луиза. Я протянула ей бокал шампанского. Она выпрямилась, улыбнулась мне краешком губ и, забрав бокал, чокнулась с моим. После пары сделанных глотков Луиза посмотрела в сторону комнаты через закрытые стеклянные двери. Она либо предпочитала ничего не говорить, либо просто не находила нужных слов.
— Как тебе тут? Весело? — сказала я первое, что пришло на ум.
Она грустно хихикнула, дернула худым плечом и указала свободной рукой на открывающийся вид ночного Рима.
— Очень, — ответила Луиза и артистично вскинула одну бровь.
Она выглядела немного старше меня. Она была красивой, утонченной. Ростом совсем чуть-чуть выше меня. Эти мелкие кудряшки, украшавшие ее голову, безумно ей шли. Но я стеснялась спросить, завивалась ли она специально для сегодняшнего вечера или это так природа постаралась.
— А почему ты пришла не вместе с братом?
Я замерла на мгновение, остановив на ней взгляд, потому что была озадачена ее вопросом. Первые пару секунд я вообще не понимала, о чем говорит Луиза, но потом до меня дошло… Брат.
— Алистер мне не…
— Так вот вы где! — Внезапно открывшаяся дверь за моей спиной и громкий возглас Исайи заставил нас обеих вздрогнуть от неожиданности и безудержного страха.
Луиза позади выдохнула, и я могла предположить, что она с облегчением приложила ладонь к груди. Я нахмурила брови, а, заметив это, Исайя стал крутить пальцем у моего лица. Он засмеялся и, подойдя близко, обнял за плечи. Сначала меня, потом — Луизу.
— Испугались, что ли? Глупышки мои! — явно заплетающимся языком говорил он. — Глупышки-мартышки! — выдал Исайя Маринелли и, вероятно, посчитав это очень остроумным, заржал во все горло.
Луиза предложила ему зачем-то отпить из ее бокала, ведь он и так, судя по всему, немало выпил до этого. Они оба начали глупо хихикать, мгновенно забыв обо мне. Возможно, я облегчу Исайе задачу по соблазнению Луизы, если скорее уйду отсюда.
Даже не глядя в безумную толпу, я покинула выделенную для богачей комнату и спустилась по лестнице вниз. Я не посмотрела, находился ли до сих пор в VIP-зоне Алистер, но это и хорошо. Ему было наплевать на меня, а мне — на него.
На танцполе потные тела двигались под звучащую на полную громкость песню Normani и Khalid «Love Lies».
 
Малыш, скажи мне, где любовь твоя лжет
Сливаю дни и растрачиваю ночи,
Прямо перед рассветом
Покажи мне, где любовь твоя лжет.
 
Я бы присоединилась к танцующим, если бы, конечно, мое настроение не было бы таким дерьмовым. Мне хотелось напиться. Чтобы быть такой же пьяной, каким был сейчас Исайя. Я хотела забыться, чтобы ни в коем случае не думать о том, с кем проведет эту ночь Алистер. Кого он увезет с собой? С кем заселится в номер гостиницы?
 
Я — твоя тайна,
И все это из-за нашей истории?
А ты во мне?
Когда так хорошо — это так плохо для тебя.
Не могу сказать, что не хочу этого, потому что знаю, что делаю.
Ну, давай, мне нужна твоя компания,
Я надеюсь на взаимность.
 
— Почему нет? — в третий раз крикнула бармену в надежде так достать его, чтобы он продал чертов "Лонг-Айленд Айс Ти".
Руки бармена образовали крест и он, выгнув бровь, еще пару секунд многозначительно смотрел на меня, после чего двинулся в сторону другого гостя. С тем лохматым мужиком этот лысый бармен, конечно, вежлив и улыбчив, а со мной он повел себя так, будто я — никто. Возмущенная его отношением к себе, я стала бить ладонью по барной стойке, на которую то и дело падал свет от многочисленных прожекторов. Я была замечена отдыхающими, расположившимися по обе стороны от меня, и только потом чья-то мощная рука сильно схватила меня за локоть, заставив остановиться.
— Больно! — пискнула я, оборачиваясь к нарушителю моих планов.
Передо мной возвышался Алистер Шеридан во плоти. Я вырвалась из его захвата и скрестила руки на груди.
— Что? — вскинув подбородок, с вызовом сказала ему я.
Он непонимающе качнул головой, но его стального цвета глаза испепеляли меня. Алистер глядел с нескрываемым осуждением. Да и плевать!
 
Не бойся признать, что ты не с ним (ты не с ним)
Я вижу, как ты сосредоточен, да, ты так независим (независим)
Мне сложно открыться, я признаю этот факт (я признаю этот факт)
Тебе есть, что сказать и я здесь, чтобы слушать.
Малыш, скажи мне, где любовь твоя лжет
Сливаю дни и растрачиваю ночи,
Прямо перед рассветом
Покажи мне, где любовь твоя лжет.
 
— Тебе стало скучно с теми проститутками? Ты решил теперь поиграть в папочку со мной?
Он закатил глаза. И хоть я не видела, но поняла — цокнул языком.
— Давай, — Алистер поманил меня ладонью и кивком головы указал в направлении выхода, — уходим.
— Нет уж…
Я собралась было вновь повернуться к нагруженным алкоголем полкам, но тут старший братец вновь вцепился в мою руку своей клешней.
— Я сказал, мы уходим.
— А я сказала, что никуда с тобой не пойду. — А после, сморщившись, вспылила — ядовито и истошно: — Да и что это за место такое, куда пускают, не проверив удостоверение личности, но без него не продают ни одного коктейля, вашу мать, а?!
Я прокричала особенно громко последние слова и обернулась к бармену, насколько мне позволял это Алистер. Лысый мужик просверлил меня недовольным взором, но скоро попросту перестал обращать на меня внимание. Шеридан был слишком силен, и не мне сопротивляться его воле. К сожалению, мое тело было не в состоянии дать отпор этому высокому качку. А мое сердце и вовсе не хотело этого.
 
Малыш, скажи мне, где любовь твоя лжет
Сливаю дни и растрачиваю ночи,
Прямо перед рассветом
Покажи мне, где любовь твоя лжет.