Люби как в 20!

Но Данила уже взял кроссовки себе и пару поменьше для меня. К счастью, мой размер популярностью не пользовался, и мне досталась относительно новая пара. Ладно уж, как-нибудь перетерплю. Но чтобы я еще хоть раз пошла на свидание со студентом! Поиграю сегодня – и с меня хватит.
С такими мыслями я переобулась и направилась за Данилой к дорожке, мечтая скорее вернуться к себе и устроиться на диване с любовным романом. И что мне не сиделось дома? Нет же, приключений захотелось! Получай!
Почти все дорожки были заняты, и, пока мы шли, я с любопытством смотрела, как игроки бросают шары. У кого-то получалось сбить кегли, у кого-то шар сразу слетал в желоб, не докатившись и до середины дорожки.
– Все дело в размахе и силе броска, – пояснил Данила. – Я покажу.
Когда мы подошли к свободной дорожке, на табло уже горели наши имена. Данила помог мне выбрать самый легкий шар – розовый, показав, как вставлять пальцы в отверстия и держать его на весу. А себе он взял шар потяжелее – фиолетовый.
– Это делается так.
Парень разбежался, замахнулся и, чуть присев, бросил шар на дорожку. Раздался грохот, и шар ровно и быстро покатился в самый центр, разметав все кегли.
– Ух ты! – Я захлопала в ладоши.
– Не ух ты, а страйк, – Данила скромно улыбнулся – мол, ничего такого. – Теперь ты попробуй!
Настало мое время позориться. Я неуклюже разбежалась, попыталась повторить за Данилой, но кроссовки непривычно заскользили. Попытавшись удержаться на ногах, я выронила шар в самом начале дорожки, и он сразу же скатился в желоб, не успев сбить ни одной кегли.
– Ничего, солнце, научишься! – ободрил меня Данила. – Я помогу.
Вторым броском он снова выбил страйк и бросил на меня победный взгляд. Я снова похлопала, удивляясь, какой же он еще мальчишка. Привел меня в боулинг, чтобы покрасоваться и заслужить мое восхищение.
Данила подошел ко мне, еще раз показал, как правильно держать шар, разбегаться и приседать, отпуская шар на дорожку. Для меня, привыкшей учить других, было необычно оказаться в роли ученицы. Тем более, когда в роли учителя выступал парень намного младше. Я внимательно слушала его, повторила за ним несколько движений, и, когда наконец бросила шар на дорожку, он докатился до кеглей и сбил целых три с краю! Я даже запрыгала от радости, входя в азарт.
– Йоху! – машинально у меня вырвался возглас из молодежной комедии, которую я смотрела накануне.
– Молодец! – Данила с улыбкой протянул мне ладонь, и я задорно ударила по ней.
Затем он забил свой третий страйк, а я с третьего удара выбила уже пять кеглей.
– У тебя талант! – похвалил Данила, а я шутливо ткнула его в грудь.
Атмосфера боулинга раскрепощала, я разгорячилась от игры и начала получать удовольствие. С каждым разом у меня выходило все лучше, и последним десятым ударом я все-таки забила страйк! От радости я бросилась Даниле на шею, а он подхватил меня за талию и закружил.
Теперь я нисколечко не жалела, что провожу этот воскресный день с ним, а не с книгой на диване. Я как будто сама оказалась в книге или в молодежной мелодраме.
Хотелось пить, и Данила принес стакан сока, который выиграл за три страйка подряд. Выглядел он при этом таким довольным, как будто завалил мамонта. И мы, шутя и дурачась, выпили этот стакан на двоих, а затем начали вторую игру.
Час игры пролетел незаметно, и я даже расстроилась, когда наше время вышло. Зато Данила выбил пять страйков подряд и выиграл пиццу, которую нам приготовили в баре. Усевшись за столик, мы ели горячую пиццу, запивали соком и делились впечатлениями об игре. С Данилой было так легко и весело, что я совсем забыла о разнице в возрасте между нами и наслаждалась его компанией.
– Ты что же, никогда не ходила с друзьями в боулинг? – удивился Данила.
– Ни разу, – призналась я. Эта игра прошла мимо меня, и я даже не догадывалась, что она может быть такой захватывающей. А может, все дело в компании Данилы, который учил меня играть, ненавязчиво касаясь и заставляя трепетать, подшучивал надо мной, вызывая улыбку, и по-мальчишески радовался собственному успеху, так что его веселье передавалось и мне.
– Надо будет как-нибудь компанией прийти, – предложил Данила. – Я своих друзей позову, ты девчонок.
– Будет здорово! – фальшиво воскликнула я и поспешила перевести тему.
Сердце заныло, ведь планам Данилы не суждено было сбыться. Мы не ровесники и никогда не будем дружить компаниями. А мои тридцатилетние подруги сидят по домам с детьми, выплачивают кредиты, строят карьеру и им уже не до развлечений.
Мы доели пиццу и покинули боулинг. На прощание я обернулась – знала, что больше никогда сюда не вернусь. Жаль, что я не встретила Данилу в двадцать лет, но теперь уже ничего не поделаешь.
– Хочешь? – на улице он предложил мне жвачку.
После секундного колебания я взяла подушечку и сунула в рот, ощутив мятный вкус. Уже много лет я ее не жевала, а на занятиях ругала студентов, про себя называя их жвачными животными. И вот сейчас вспомнила забытый вкус и ощутила себя юной.
С Данилой было легко и весело – жевать жвачку, болтать, шутить. Я навсегда запомню эти выходные, проведенные с ним в кино и в боулинге. Но больше они не повторятся.
Пока я думала, как бы поделикатнее отшить Данилу, пока это не зашло слишком далеко, он уже вовсю строил планы на следующую неделю. Наивный мальчик по-прежнему видел во мне свою ровесницу, которая разделит с ним развлечения и войдет в компанию его друзей!
Чем ближе мы подходили к дому, тем тоскливее мне становилось при мысли, что я больше не увижу Данилу. Я уже давно так весело не проводила время, как в эти выходные с ним!
На углу дома Данила обнял меня, а я взволнованно замерла в ожидании первого поцелуя, словно нецелованная старшеклассница. В ту минуту я так себя и чувствовала. Данила наклонился ко мне, обдав мятным ароматом жвачки, и его губы нежно коснулись моих, согревая теплом и стирая последний барьер между нами. Я закрыла глаза и обвила руками его шею, прикрытую шарфом. Мне было все равно, что нас кто-то увидит. Я парила в облаках.
– Я мечтал об этом с нашей первой встречи, – шепнул Данила.
И все испортил. Ведь он имел в виду нашу с ним встречу у него на вечеринке 8 марта. Тогда как наше знакомство состоялось на день раньше – в лифте, где он обозвал меня дамочкой.
Я уперла кулачки ему в грудь и хотела отстраниться. Знал бы он, что целуется с дамочкой!
– Что-то не так, солнце? – встревожился он.
Я не ответила, а он снова меня поцеловал – опьяняя нежностью и теплом. Это было безумие, но это было лучшее, что со мной случилось. Я чувствовала себя живой рядом с ним. И молодой! Невозможно молодой, как будто время повернуло вспять, и мне снова двадцать. А еще меня никто никогда не называл солнцем. И когда он меня так называл, можно было представить, что он обращается ко мне настоящей, а не к придуманной Алине, имя которой заставляло меня вздрагивать и чувствовать себя самозванкой.