Единственный ответ (ЛП)

Я даже не подумал об этом, но Джон озвучил все опасения, о которых я даже не подозревал. Папа распланировал все за меня. Я даже не думал о том, чтобы нарушить его правила, пока не появилась Моника, а потом как только я это сделал, то испугался последствий. Трудно было думать о воспитании ребенка, когда на кону были выборы. Хотя выборы будут длиться только сутки. А это было мое будущее.
— Я не знаю. Думаю, что сочетание всего. Безумно понимать, что после всех этих лет, когда я становился идеальным сыном Чапмена, в конце я оказался паршивой овцой.
— Нет, чувак, думаю, что Трипп все еще чёрная овца. — Он засмеялся.
— Говорит парень, который является его собственной самопровозглашенной паршивой овцой.
Джон покачал головой.
— Эй, чувак, я за нарушение правил. Если бы люди не хотели, чтобы их нарушали, они бы их не создавали.
— Это не имеет никакого смысла.
Он засмеялся.
— Жизнь не всегда имеет смысл, Чапмен. Иногда стоит жить моментом.
Это то, чего я никогда не делал. Этот избирательный сезон будет одним большим незабываемым моментом.
  
Глава 10
 
Моника
Я не могла дышать. На линии Трея была какая-то женщина. Я знала парней и их мальчишники, но по какой-то причине это очень сильно меня задело. Я винила гормоны.
Я сидела на скамейке возле бара, опустив голову. Мне не хотелось портить Мелани вечер, но я не могла вернуть слова обратно. Ущерб был нанесен.
— Эй, ты в порядке? — Я подняла глаза и увидела Мелани во всем ее розовом великолепии.
— Вернись обратно. Это твоя ночь. — Я шмыгнула носом, вытирая слезы. Она покачала головой и села на скамейку рядом со мной.
— Как будто ты бы сделала что-то другое, будь это твой девичник.
— Ты бы не узнала, что весь мир знал о твоей беременности, прежде чем твоя лучшая подруга узнала об этом, а какой-то придурок в баре сообщил, что выяснил это в социальных сетях.
Она покачала головой.
— Может, и так, но это не значит, что я не буду рядом с тобой. Несмотря ни на что.
Я вздохнула.
— Да. Прости. Я должна была сказать тебе раньше, но не хотела, чтобы это вышло наружу, а потом это…
— Это хреново, и мне не нравится, что я узнала об этом от какого-то парня в баре, но все не всегда идет так, как мы хотим. Мы с тобой знаем это лучше, чем кто-либо.
Это правда. Мелани не планировала заболеть раком или узнать об этом в ту ночь, когда переспала с Джоном. Но это сделало их отношения сильнее, чем когда-либо, а теперь они женятся.
— Да. Быть в центре внимания отвратительно, — сказала я.
— Ты действительно думала, что не попадешь в центр внимания? Ты выходишь замуж за сына кандидата в президенты от республиканцев. Рано или поздно СМИ все равно бы узнали.
Она была права. Конечно. Она всегда была права. Я не знала, как мы сможем это скрыть. Рано или поздно я бы вышла в свет, и, если люди начнут считать даты, независимо от того, когда будет свадьба, они поймут, когда я забеременела.
— Ну и какой план? Отец-губернатор направил команду социальных сетей или кто-то позвонил с планом игры? — спросила Мелани.
Я покачала головой.
— Я звонила Трею, но у него была очень плохая связь.
Брови Мелани взлетели вверх.
— Ты звонила Трею, когда он был на мальчишнике у Джона?
— Ну, я пыталась позвонить, но связь была очень плохая. Какая-то женщина разговаривала на заднем плане, что не очень-то помогло делу.
Мелани закатила глаза.
— Только не говори мне, что ты ревнуешь или думаешь, что Трей что-то натворил.
— Я этого не говорила.
— Пожалуйста, я тебя знаю. Я также знаю Трея и уверена, что он никогда не будет с другой девушкой. Это, наверное, стриптизерша или что-то, что устроил Бен.
Я приподняла бровь.
— Тебя не расстраивает, что там могут быть стриптизерши?
Мелани покачала головой и рассмеялась.
— Я больше не переживаю о нем. Я знаю, как много девушек за ним бегают, потому что мы оба знаем, что Джон красавчик, но я уверена, что он всегда вернется домой ко мне. Он всегда любил и всегда будет любить меня.
 
— Ты знаешь это, Красная.
Я резко повернула голову в направлении голоса. Джон был единственным, кто называл Мелани «Красной». Я никогда не понимала почему, ведь у нее были вьющиеся каштановые волосы, но это была их фишка.
Он стоял там, во всей своей огромной красе, одетый в футболку, надпись на которой гласила: «Я — причина твоей мастурбации». Но я обратила внимание не на его рубашку. Я смотрела на мужчину в поло и брюках цвета хаки. Моего Трея.
— Что вы здесь делаете? — Я уставилась на них обоих, будто увидела призраков. Может, их на самом деле здесь не было, а у меня начались галлюцинации. Может, у беременных бывают галлюцинации.
— Мы пришли за тобой, Либ. Нельзя огорчать DILF (прим. переводчика — Dad I'd like to fuck — папочка, которого я бы трахнул). — Джон похлопал Трея по спине.
Джон был большим и неуклюжим рядом с Треем. Не то что бы мой будущий муж был низкорослым, но Джон был на пять дюймов выше и выглядел как один из тех парней на обложках журналов о бодибилдерах, в то время как Трей был худощавым с идеальным телосложением. Мелани повернулась к ним.
— Ты относишь Трея к DILF?
— Да. — Джон широко улыбнулся. — Он папочка, которого я бы трахнул.
— Серьезно? — Мелани покачала головой. — Ты почти такой же смешной, как эта футболка.
— Ты знаешь, что я и есть причина, по которой ты мастурбируешь. Даже если тебе это не нужно, когда я рядом. — Улыбка на его лице стала шире.
— Хорошо. Я понимаю, что тебе нужно пофлиртовать со своей невестой, но могу я поговорить со своей? — спросил Трей.
Мелани встала.
— Конечно, мы пойдем. — Она схватила Джона за руку и оттащила в сторону. — Хочешь сделать мой девичник немного интереснее?
— Думал, ты уже не спросишь. — Он поднял ее и перебросил через плечо, как пещерный человек. Мелани взвизгнула, но все еще широко улыбалась, когда они уходили.
Как только они вошли в бар, мы с Треем остались одни. По телефону я много говорила, но теперь, когда мы остались вдвоем лицом к лицу, мне нечего было сказать. Никакие слова не могли описать все, что я чувствовала.
К счастью, он заговорил первым.
— Прости, Мон. Мне очень жаль.
— За что? — Я посмотрела в его грустные зеленые глаза. Обе руки он засунул в карманы, как нашкодивший ребенок.
— Что меня не было рядом, когда ты нуждалась во мне. Что я не могу держать тебя за руку, пока ты плачешь, и говорить, что все будет хорошо, даже если я не уверен, что все и правда будет хорошо. Просто не был рядом для тебя.
Почему-то Трей всегда знал, что сказать. Даже когда я не знала, что это именно то, что мне нужно было услышать.
— Мне жаль, что все так получилось. Твой отец, вероятно, сейчас разрывает твой телефон и хочет созвать семейное собрание.
Трей покачал головой, вынул руки из карманов и шагнул вперед. Он взял меня за руки.
— Тебе не за что извиняться. Ты не сделала ничего плохого. Ты просто была собой. Беременная. Влюбленная. Это не те вещи, за которые надо извиняться. Конечно, все случилось до того, как мы поженились, но такова жизнь. Все не всегда идет по плану, и мы должны сделать исключения и изменять планы, когда придет время. Этому ты сама меня научила.
Слезы защипали мне глаза по совершенно новой причине. Чистое счастье.
— Я люблю тебя, Трей. Очень сильно.
— И я люблю тебя. Больше всего на свете.
Он наклонился. Его рот был так близко, что я почти ощущала его вкус. Я была готова к поцелую. Готова была потеряться в его губах, но тут оба наших телефона громко зажужжали. Мне хотелось не обращать на них внимания. Провести еще несколько минут, пытаясь забыть весь мир. Но они продолжали жужжать и не останавливались.
 
— Похоже, за нами идет кавалерия, — пробормотала я.
Трей вытащил из кармана телефон и уставился на экран.