Пленница бандита (СИ)

В последний раз будучи в таком состоянии мужчина чуть не изнасиловал меня, а тогда даже не я была причиной его срыва. Сейчас же все иначе. После моего проступка его отношение явно изменилось. Он показал того монстра, что жил внутри.
И кто бы что не говорил, этот мужчина — монстр. Достаточно было вспомнить избитого отца, чтобы понимать, с кем я имела дело. Бандит и отморозок, которому нет дела до слабых и беззащитных. Тот, кто привык брать силой и добиваться всего тоже силой.
В тот день, когда он пришел за мной в душ, а потом мирно уложил спать, и на следующий, когда мы так здорово провели время, я лишь на секунду поверила, что он не причинит мне зла, что именно такой он настоящий. А потом…потом он избил моего совершенно беззащитного отца, а все потому, что я изъявила желание увидеться с ним и нарушила приказ этого проклятого бандита.
— Успокоилась? — выплюнул наконец, нарушив тишину, и я вздрогнула от его пренебрежительного тона. Его голос звучал так, словно я грязь под ногами. И смотрел он на меня также. — Можешь представить, какой ущерб нанесла моей квартире?
— Я…
— Что ты, Мира? Твой отец и так торчит мне круглую сумму, накинуть сверху то безобразие, что ты здесь устроила?
— Где Артем? — тупость. Просто феноменальная тупость, но почему-то именно этот вопрос сейчас крутился в голове и вырвался наружу.
— Серьезно? — усмехнулся Леша. — Это все, что тебя сейчас волнует? Мой сын? Думаешь, ему твоя истерика пошла бы на пользу? Артем в безопасности и, судя по твоей недавней истерике, я принял верное решение, когда предварительно его увез.
Я слушала его, смотрела внимательно и сейчас понимала, что он не настолько пьян, как мне показалось на первый взгляд. Только страх все равно никуда не улетучился, наоборот сильнее сковывал меня оковами, не позволяя сдвинуться с места.
— Зачем ты это делаешь?
— Зачем делаю что, Мира? — сверкнув взглядом, он двинулся в мою сторону, а я, наконец выйдя из оцепенения, попятилась назад. Нет, пожалуйста, только не снова. Я не хочу, не хочу.
— Зачем держишь меня здесь, ты ведь знаешь, что мой отец не сможет вернуть деньги, — признала наконец очевидное.
Папа давно сломался и, судя по тому, что я видела в последний раз, он снова забылся в алкоголе и даже не вспоминал, что его дочь забрали в счет его долга. Я его не осуждала, он таким стал из-за меня.
— О, я уверен в том, что он мне ни черта не вернет, — усмехнувшись, Леша словно дикий зверь в один прыжок оказался возле меня. А мне бежать было некуда, глупость, стена за спиной. Тупик. — Я, кажется, уже говорил, что деньги меня мало интересуют.
Он прижался ко мне всем телом, расставил руки по обеим сторонам от моей головы и навис надо мной словно зверь. Взгляд, темный, пугающий, задержался на моих губах, потом сместился ниже на вздымающуюся грудь.
Леша оскалился, облизнулся будто в предвкушении, а у меня сердце в очередной раз заколотилось с такой скоростью, что в ушах грохотом этот стук отдавался. А потом грудную клетку словно плитой огромной придавило, резкая и в тоже время тупая боль подкосила настолько, что ноги перестали держать, я только рот открывала беспомощно, тщетно стараясь вдохнуть воздух в легкие. Перед глазами заплясали мушки, а потом потемнело, и я уже начала терять сознание и практически скатилась по стеночки вниз, когда грубые мужские ладони подхватили меня, удерживая практически на весу.
— Мира, — легкий шлепок по щеке. — Мира, блядь, успокойся, эй…
Меня трясли, били по щекам, говорили что-то успокаивающее. Дыхание постепенно пришло в норму, а боль начала отступать. Перед глазами снова появилось лицо Леши, но больше не было того дикого, животного оскала, мне даже показалось, лишь на мгновенье, что он беспокоился. Глупая. Ты всего лишь игрушка, маленькая лань, загнанная в ловушку и, когда ему надоест, он наконец-то растерзает тебя и вышвырнет, если что-то от тебя вообще останется.
— Отпусти меня, — просипела, упираясь ладошками в его плечи. — Отпусти.
— Что с тобой? — он продолжал держать меня, напрочь игнорируя мои попытки вырваться. Я колотила его кулаками, дергалась, пиналась, а он даже с места не сдвинулся. Словно мои удары причиняли ему дискомфорт, сравнимый с укусом комара. — Что с тобой происходит? Что это было?
 
— Ничего, отпусти меня, — закричала и снова забилась в истерике. Сквозь льющиеся слезы смотрела на лицо монстра, похитившего меня и запершего в своей неприступной крепости и понимала, что не вырваться мне, не сбежать от него. И его безумный взгляд только подтверждал мои догадки. — Ненавижу тебя, слышишь, ненавижу, ты монстр, ясно? Монстр.
Он ничего не ответил, усмехнулся только, а потом подхватил меня резко, прижал сильнее в стене и развел мои берда, одним рывком усаживая на свои. И не выбраться было из плена этого хищника, которого я окончательно разозлила.
— Блядь, ну откуда ты такая взялась на мою голову?
Последние слова мужчина практически прорычал, а потом, не дожидаясь ответа, больно впился в мои губы и, не давая ни малейшего шанса на сопротивление, начал целовать, грубо, настойчиво.
Его язык хозяйничал у меня во рту, губы терзали мои. Я не отвечала, а ему и не требовалось, он просто брал свое. Жестко и так как ему хотелось. А я только трясла головой, пытаясь отстраниться, прекратить этот поцелуй. Не хочу. Не надо. Леша же только сильнее распалялся, глубже проталкивая свой язык в мой рот и сильно сжимая мои бедра. В какой-то момент он снизил напор и я, воспользовавшись ситуацией, больно его укусила. Настолько сильно, что почувствовала металлический, чуть солоноватый вкус, у себя во рту. Леша зашипел, отстранился резко. На его губе выступила крупная капля крови. Мужчина смотрел на меня своими бешенными глазами, дышал шумно, на его мощной шее пульсировала жилка, а на лбу выступили капельки пота.
— Маленькая дрянь, — прошипел, ударив бедрами и сильнее насаживая меня на себя. — Все мозги проела чайной ложечкой, вот что тебе нужно, а? Я же по-хорошему с тобой, я же, блядь…
— Ненавижу тебя, — крикнула, не дав ему договорить, — ты монстр, ты…ты не умеешь по-хорошему. Ты силой меня забрал, а потом отца избил, все вы такие, только на тех, кто слабее и можете давить. Ты знал, что он ответить не сможет, подонок, — снова заколотила кулаками, била везде, куда только могла попасть, — ненавижу, — повторяла сквозь слезы. Плевать. На все плевать. Пусть делает со мной что хочет. Пусть берет, а потом наконец оставит меня в покое. Плевать. Ненавижу.
— Дурочка глупая, — вдруг проговорил он слишком мягко, и этот мягкий тон ну никак не хотел укладываться в голове. А потом Леша взял и снова поцеловал меня, только на этот раз без того бешенного напора. Слишком нежные, слишком диссонирующие с прежним напором, поцелуи. — Маленькая, такая маленькая, — зашептал, осторожно опуская меня на пол.
— Отпусти…ты…мой отец, — шептала бессвязно.
— Я не трогал твоего отца, Мира, — тихий шепот у самого уха, а потом огромная рука беспрепятственно раздвинула мои дрожащие бедра и коснулась самого сокровенного. Я дернулась, попыталась сомкнуть бедра, но все безрезультатно. — Тшш, малыш, не бойся.
— Я не верю тебе, слышишь, не верю. Это ты, твои люди его избили.
— Это не я, Мира, — он остановился, убрал руку и чуть отстранился. — Я нашел его таким, твой отец многим задолжал. Я его пальцем не тронул.
— Но…но ты сказал, — я смотрела в его глаза и никак не могла понять, лжет он или говорит правду. — Ты угрожал.
— Ты нарушила мой приказ, Мира, сбежала от моих людей, ты хоть представляешь, что с тобой могли сделать, явись ты туда раньше? Не успей я вовремя? Ты хоть понимаешь…блядь, — он снова выругался, дернул меня на себя и в очередной раз набросился на мои губы. И снова также грубо и ненасытно, жестко и в то же время осторожно. А у меня мысли хаотично летали из стороны в сторону, пока его язык хозяйничал у меня во рту, а потом все прекратилось. Раз и все. Я вдруг получила свободу.
 
— Уйди, уйди пока я не сотворил непоправимое, — он сделал шаг назад, дав мне возможность уйти.