Лесной рыцарь (Бушующий эдем)

В любом случае выбора у них не было, и Элиз наконец дала свое согласие. Ее оставили в покое, наедине со страхами и воспоминаниями. Ей не хотелось думать о Винсенте Лаффонте. Куда приятнее было вспоминать о Франции, отце и их доме…
Элиз было тринадцать лет, когда умерла ее мать. В течение года они с отцом утешали друг друга, однако вскоре отец сдружился с некоей мадам Рукетт, имеющей сына восьми лет. У мальчика были маленькие глазки и большой влажный рот. Он находил удовольствие в том, что делал людям гадости, и был в этом отношении точной копией своей матушки. Очень скоро отец и мадам Рукетт поженились, а затем новая жена с сыном переехали в их дом, который Элиз по праву считала принадлежавшим ее покойной матери.
Все, что было потом, казалось сплошным кошмаром. Отец Элиз полностью попал под влияние своей новой жены — как в плане ее перезрелой чувственности, так и в любом другом отношении. Мачеха с первых дней невзлюбила Элиз, во-первых, потому, что та постоянно напоминала ей о ее предшественнице, во-вторых, потому, что в случае смерти отца Элиз наследовала две трети имущества. В доме развернулась методичная работа по выживанию Элиз. Мачеха пыталась представить дело так, как будто Элиз противится новому домашнему порядку, и добилась того, что Элиз и в самом деле его возненавидела.
Обстановка становилась все невыносимее, тем более что отец со временем перестал поддерживать Элиз. За месяц до ее пятнадцатилетия между нею и мачехой произошла жуткая ссора. Предметом ее стала кружевная шаль матери Элиз: мачеха бесцеремонно достала шаль из комода, а Элиз ни за что не хотела ее отдавать. Кончилось тем, что мачеха взяла метлу и замахнулась на Элиз, но та опередила ее, ударив мачеху по лицу и поцарапав ей щеку. Выбежав с криками на улицу, та отправилась прямиком в полицию и добилась того, чтобы Элиз отправили в исправительную колонию.
Шло время, и Элиз пришлось расстаться с надеждой, что отец вызволит ее из этого ужасного дома. Ей хотелось верить, что мачеха солгала ему, сказав, что Элиз попросту сбежала. Она отказывалась даже думать о том, что отец, зная, где она, мог оставить ее здесь. Ведь одного его слова было бы достаточно, чтобы освободить ее. Живя в колонии, Элиз невольно прислушивалась к разговорам женщин, окружавших ее. Их рассказы, как она подозревала, зачастую являлись причудливой смесью реальных фактов и выдумки. В них, однако, всегда присутствовали какие-то ужасные события, близкие по сути к кошмарам. Красной нитью через эти рассказы проходило коварство и предательство мужчин, которые силой и угрозами брали от женщин что хотели, ничего не давая взамен. Эти мужчины были непревзойденными мастерами сладкоречия. На самом же деле они лгали, а добившись своего, бросали введенных в заблуждение женщин на произвол судьбы. Много говорилось также об их жестокости, беспричинном гневе и даже пытках, как физических, так и моральных, которым они подвергали женщин. Эти рассказы перекликались с обидой, нанесенной Элиз отцом, предавшим ее. Кончилось тем, что она возненавидела всех мужчин.
В один прекрасный день в колонии возникла ужасная суматоха, вызванная приездом чиновников, которые объявили, что хотят отобрать женщин и девушек для отправки их в Луизиану в качестве жен для колонистов. Тем, кого выберут, дадут с собой необходимую одежду и отправят на побережье, где их погрузят на судно, отплывающее в эту далекую колонию. Женщин предупредили, что, подписав контракт, они лишатся всего, что связывало их с домом, родителями или опекунами. Они были уже не вправе потребовать возвращения назад, не помогли бы даже подкуп и взятка. Тем не менее все без исключения женщины были не прочь подписать этот контракт. Однако колонисты, разумеется, предпочитали молодых, здоровых женщин без вредных привычек. Среди них оказалась и Элиз.
Путешествие к побережью стало настоящим испытанием. Стояла суровая зима, а женщин везли в открытой повозке. Все они были одеты по-летнему, без головных уборов и плащей. Их привязывали друг к другу за талию и толпой, как скот, водили в таверны и гостиницы. Солдаты, приставленные к ним, не спускали с них глаз даже тогда, когда им нужно было справить нужду. В Гавре, пока они ждали, когда их погрузят на корабль, среди женщин началась лихорадка, унесшая жизни многих. На корабле к ним присоединились другие женщины, которых нашли на улицах, на фермах маленьких деревень, в тюрьмах больших городов. У многих из них на плече была вытатуирована лилия — знак того, что они убийцы и предательницы. Когда они, полуживые, наконец доплыли до порта Мобиль, то недосчитались многих женщин, не вынесших тягот путешествия.
В Мобиле им дали немного передохнуть и набраться сил, а потом повезли в Новый Орлеан, где их судьбы были вверены месье Жаку де ля Тезу, директору судоходной компании. Здесь женщины оставались несколько дней, приводя себя в порядок. Им даже позволили выкупаться и постирать свою одежду. В эти дни к дому, где жил директор, приходило много мужчин, которые часами стояли у крыльца в надежде увидеть женщин.
Наконец был устроен прием, на котором женщин выставили на всеобщее обозрение.
Женщинам пообещали, что никто не будет принуждать их к выбору партнеров, но для Элиз все обернулось иначе. В комнату, где находились женщины, важной походкой вошел Винсент Лаффонт, оглядел их с головы до ног, как рабынь на рынке, и направился прямо к Элиз. Он не дал ей возможности отказать ему, не потрудился даже соблюсти формальности и попросить ее руки, а сразу же направился с ней к директору и сообщил о сделанном им выборе. Вся церемония бракосочетания заняла всего лишь час.
Ее муж, как выяснилось, оказался редким мерзавцем. Он был на двадцать лет старше Элиз и занимался торговлей, точнее — контрабандой. Пользуясь поддержкой судоходной компании, он обходил законы, запрещающие торговлю с какими-либо иными судами, кроме французских. Впрочем, он обходил не только законы, изданные губернатором и Высшим Советом, но и те, которыми руководствовалась сама компания, но об этом руководству было знать необязательно. Развязный мужлан, не в меру предающийся еде и питью с такими же, как и он, торговцами, Винсент, торгуя с испанцами, сделал состояние компании — и преуспел сам.
Винсент не потрудился дать своей жене время на то, чтобы она привыкла к своему новому положению. Он завалил ее в постель сразу же, как отгремели тосты в честь молодоженов. Элиз испытала боль и унижение от того, что он воспользовался ею как уличной девкой, не подозревая, что она девственница. Впрочем, позднее, когда Элиз узнала Винсента поближе, она поняла, что в его поведении вряд ли что-либо изменилось бы, знай он заранее, что она невинна. Он получал наслаждение, видя, как она отбивается и стонет от боли. Неудивительно, что каждый новый акт любви внушал Элиз ужас и отвращение, и она старалась во что бы то ни стало избежать его. Она пыталась изображать холодность в качестве оборонительной тактики, однако это только подстегивало его желание. Черпая наслаждение в том, чтобы подчинить ее своей воле, муж радовался, если ему удавалось вызвать ее гнев и неповиновение. Ему были безразличны чувства Элиз. Он желал одного: видеть ее поверженной.
Вскоре после женитьбы дела Винсента расстроились. Он переоценил дружбу с руководством компании. Де ля Шез распорядился проверить состояние дел Винсента и был глубоко возмущен, обнаружив явные злоупотребления. Из Франции последовал приказ, отменяющий право Винсента на ведение торговли. Его судно со всеми находящимися на нем товарами было конфисковано и продано, а сам он едва избежал наказания за свою контрабандистскую деятельность. Винсенту позволили купить землю недалеко от форта Розали, и он уединился в своем имении, вспоминая былое и вынашивая мечты о возвращении потерянных позиций.
Постепенно Элиз удалось избавиться от страха перед мужчиной, с которым ее связала судьба. Чаша ее терпения переполнилась, а гнев был так велик, что она совсем перестала бояться мужа. И тут же обнаружила, что он, как все хвастуны, труслив. Элиз отказалась делить с ним ложе, когда же он пытался настаивать, она отбивалась, царапая его и нанося ему удары тем, что попадало под руку. Однажды она вылила на него суп из кипящего горшка. В другой раз прогнала его из дома с помощью топора. Когда она раздробила ему три пальца руки тяжелым пестиком для перетирания в муку кукурузных зерен, Винсент привел в дом Маленькую Перепелку и сделал ее своей любовницей.