Полночный вальс

 
Глава 10
Вышло так, что Белл не пришлось ждать две недели, чтобы привести план Данфорда в исполнение. Ровно через неделю после того, как она и Эмма прибыли в Лондон, Алекс деловито вошел в дверь дома в сопровождении пухленькой леди средних лет, едва поспевающей за ним.
В эту минуту Белл посчастливилось проходить через холл.
– О Боже! – выдохнула она, недоуменно созерцая странное шествие.
– Где моя жена? – грозно спросил Алекс.
– Кажется, наверху, – робко отозвалась Белл.
– Эмма! – громогласно позвал Алекс. – Эмма, немедленно спускайся!
Не прошло и нескольких секунд, как Эмма показалась на лестнице.
– Алекс? – недоверчиво произнесла она. – Почему ты здесь? И кто это с тобой?
– Твоя неделя истекла, – заявил Алекс. – Я забираю тебя домой.
– Но ведь…
– А это, – Алекс решительно прервал ее и указал на стоящую рядом незнакомую леди, – моя двоюродная тетушка Персефона, она любезно согласилась стать компаньонкой Белл.
Белл обозрела растрепанную прическу и перепуганное лицо Персефоны и подумала, что вряд ли у этой дамы была возможность выбора. Переведя взгляд на решительно сведенные брови Алекса, Белл утвердилась в этом мнении.
– Персефона? – слабым эхом повторила Эмма.
– Мои родители увлекались мифологией, – с улыбкой объяснила леди.
– Видишь ли, – повторил Алекс, – ее родители увлекались мифологией – вот и объяснение всему.
– Вот как? – удивилась Белл.
Алекс метнул на нее такой испепеляющий взгляд, что Белл живо прикусила язычок.
– Эмма, – мягко произнес он, начиная подниматься по лестнице, – пора возвращаться домой.
– Знаю, мне тоже недоставало тебя, но нам остается потерпеть всего одну неделю! Не могу поверить, что ты решился притащить свою тетушку через половину страны.
Персефона улыбнулась.
– В сущности, через всю страну. Я живу в Йоркшире.
Белл подавила смешок и решила, что они с Персефоной отлично уживутся.
– Укладывай вещи, Эмма.
Белл и Персефона с нескрываемым интересом наблюдали, как супруги буквально растаяли в объятиях друг друга, а их губы слились в обжигающем поцелуе. В этот момент Персефона отвернулась. Белл с любопытством поглядывала на парочку одним глазом, но совесть заставила ее покраснеть.
А супруги продолжали целоваться до тех пор, пока Белл, Персефоне и всем шестерым слугам, стоящим в холле, не стало неловко. Стараясь выбраться из чрезвычайно неудобного положения, Белл лучезарно улыбнулась Персефоне и произнесла:
– Как поживаете? Я – леди Арабелла Блайдон, но похоже, вы уже знаете об этом.
Женщина кивнула.
– А я – мисс Персефона Скотт.
– Очень рада познакомиться с вами, мисс Скотт.
– Прошу вас, зовите меня Персефоной.
– А вы меня – Белл.
– Хорошо. Полагаю, мы вдвоем неплохо проведем время. – Персефона неловко оглянулась через плечо и прокашлялась. – Они еще не… закончили? – спросила она шепотом.
Белл оглянулась и покачала головой.
– Как вам известно, это затянется всего на неделю.
– Они собрались заниматься этим всю неделю?!
– Нет! – Белл рассмеялась. – Я имела в виду, что мои родители через неделю должны вернуться. Тогда вы вновь обретете свободу и сможете отправиться куда угодно.
– Надеюсь на это. Алекс заплатил королевский выкуп, чтобы привезти меня сюда.
– В самом деле?
– Да. Разумеется, я согласилась бы и в том случае, если бы он оплатил только дорожные расходы. Мне не часто случается бывать в Лондоне, для меня это целое приключение. Но прежде чем я успела что-нибудь сказать, он предложил мне колоссальную сумму. Я немедленно согласилась ее принять.
– Еще бы! Кто на вашем месте сумел бы отказаться?
– Вот именно – кто? – Персефона несколько раз неловко дернула головой, явно пытаясь оглянуться.
– Они еще целуются, – сообщила Белл, правильно истолковав жесты собеседницы.
– Они ведут себя не вполне… учтиво. Особенно в присутствии молодой незамужней леди, – она взглянула на Белл и улыбнулась. – Мне еще никогда не доводилось бывать компаньонкой. Как я выгляжу?
– Не слишком сурово.
– Вот как?
– Да, но я предпочитаю видеть вас такой.
Не беспокойтесь. – Белл мотнула головой, указывая через плечо на страстную парочку, попрежнему стоящую на площадке лестницы. – Обычно они бывают более осмотрительными. Полагаю, они просто стосковались друг по другу. Как вам известно, им пришлось провести в разлуке целую неделю.
– Ну тогда, полагаю, нам следует простить их.
Несомненно, они любят друг друга.
– Да, любят, – тихо повторила Белл и вдруг поняла, что не ошибалась насчет Джона – ей действительно был нужен человек, который любил бы и желал ее так, что смог бы целовать не меньше пяти минут при восьми свидетелях. И конечно, со своей стороны ей следовало так любить его, чтобы отвечать на поцелуи, послав зрителей ко всем чертям.
Белл вздохнула. Таким человеком мог быть только Джон. Она вдруг вспомнила, что до сих пор не посвятила Эмму в свой план.
– О Господи! – вырвалось у нее. Ей следовало поговорить с Эммой наедине, прежде чем Алекс утащит ее в Уэстонберт, и, судя по всем признакам, обратную дорогу они проведут, не прерывая поцелуй.
– Что-нибудь случилось? – спросила Персефона.
– Господи! – Белл взлетела по лестнице и оторвала руку Эммы от волос Алекса. – Прошу прощения, Алекс, мне очень неловко, но нам с Эммой надо поговорить. Это чрезвычайно важно, – она яростно встряхнула Эмму за руку.
Алекс уже вернулся к своему обычному добродушию, что и помогло Белл вызволить Эмму из его объятий. Не прошло и нескольких секунд, как обе женщины оказались в спальне Эммы. Белл поспешно заперла дверь.
– Я хочу кое о чем попросить тебя, – заявила она.
Эмма непонимающе уставилась на нее, не совсем опомнившись от страстных поцелуев Алекса.
Белл несколько раз пощелкала пальцами перед лицом кузины.
– Эй, проснись! Поцелуи кончились!
– Что? О, прости. Так что ты хотела?
Белл быстро изложила свой план. Эмма не питала особой уверенности, что план сработает, но согласилась принять участие.
– У меня только одно сомнение, – добавила она, – поверит ли Джон, что ты смогла так быстро забыть о нем?
– Не знаю, но если он приедет в Лондон, то вскоре узнает, что я вовсе не оплакиваю его, сидя взаперти. Данфорд позаботился, чтобы я была представлена нескольким достойным холостякам. На прошлой неделе это были три графа и один маркиз. Кстати, меня до сих пор удивляет, что столько народа собралось в Лондоне еще до начала сезона.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Понятия не имею, – со вздохом призналась Белл. – Но мне не остается ничего другого.
Джон занялся работой в Блетчфорд-Мэноре, приглядывал за переделками в доме и даже помогал в некоторых из них. Почему-то физический труд успокаивал его, и иногда ему удавалось подумать о чем-нибудь другом, кроме Белл.
Работа в доме и в усадьбе отнимала у него целые дни, а вечера Джон старался посвящать финансовым делам, надеясь возместить средства, потраченные на покупку Блетчфорд-Мэнора. Но как только вечер сменялся ночью, Джон обнаруживал, что мысленно вновь и вновь возвращается к белокурой леди, в настоящее время пребывающей в трех часах пути отсюда, в Лондоне. Она не теряла времени, постаравшись оказаться как можно дальше от него.
Джон не мог не вспоминать каждую минуту, проведенную в обществе Белл, и всякий раз воспоминания ранили его, словно маленький, но острый кинжал. Он просыпался почти каждую ночь, взволнованный и возбужденный, и понимал, что ему снилась Белл. Он уже подумывал, не отправиться ли в ближайшую деревню, чтобы подыскать женщину, которая утолит его желание, но вскоре расстался с этой мыслью, рассудив, что ему не поможет ни одна женщина. Кроме Белл, разумеется.
Он был изумлен, когда Бакстон доложил о прибытии герцогини Эшбурнской. Никаких вопросов о Белл, приказал он себе, входя в синюю гостиную, где ждала гостья.