Sex-дневник Кати Морозовой

– Катя, спускайся к столу, обед готов! – Сказала мама, заглянув в комнату.
Аллилуйя! Как же я была рада, что хоть что-то не меняется в этом мире: в родительском доме всегда можно получить горячей еды.
– Гости приехали. – Добавила она.
А вот это уже было явной подставой. Ведь если мать с отцом, доканывающих тебя нравоучениями, еще можно было терпеть, то сборы родственников всегда ознаменовывались крупными словесными баталиями. Все присутствующие за столом всегда будто соревновались в том, кто вывалит больше подробностей о своих детях – их больших и маленьких успехах и, что удивительно, неудачах тоже, ведь поругать прилюдно при всей родне, это вообще самый смак, вершина родительской заботы!
– Ты как-то осунулась. – Нахмурившись, поприветствовала меня бабуля. Обняла, потрепала по плечу и снова вгляделась в лицо. – Дорогая, у тебя удрученный вид. И тусклая кожа. И… – Казалось, она не знает, каким еще обидным словом в меня швырнуть.
Но ситуацию спас дедуля.
– Чудесно выглядишь. – Сказал он, выдирая меня из ее объятий и заключая в свои.
– Какие новости? – Не унималась ба. Она взяла меня за руку и придирчиво осмотрела пальцы. – А где кольцо? Ты вроде говорила, что твой футболист звал тебя замуж?
– Мы расстались. – Отмахнулась я, решив не вдаваться в подробности и не оправдываться по поводу отсутствия кольца, которое он мне так и не подарил, ведь предложение пожениться было спонтанным.
«Кажется, я в тебя влюблен, – сказал однажды после секса Сапожников. – Что ты скажешь, если я предложу тебе стать моей женой?»
Да уж, теперь секс мне еще долго не светит.
– Что значит расстались? – Воскликнула бабушка.
– То и значит. – Пожала плечами я и поспешила к столу, чтобы не смотреть ей в глаза. – Не сошлись характерами.
– Не может быть, Катерина! Так ты упустила очередного жениха? – Послышалось в спину. Бабуля преследовала меня до самого праздничного стола. – Твоя излишняя разборчивость приведет тебя к тому, что ты останешься одна!
– Как будто это так уж плохо. – Фыркнула я, отправляя в рот виноградину.
От дальнейших объяснений меня спасло появление в гостиной дядюшки Роберта и тетушки Нины, маминой сестры. Тепло поприветствовав бабулю с дедулей, они накинулись на меня:
– О, Катенька, как ты похорошела! Поправилась! Это все помолвка! Покажи кольцо!
Я тяжело вздохнула.
– Нет никакого кольца. И свадьбы не будет. Мы с Сапожниковым разошлись.
– Но он же известный футболист! – Выпучил глаза дядя Роберт.
– А тебе разве не тридцать скоро? – Охнула тетя Нина.
– Отстаньте от человека! – Взмолилась Настя, моя двоюродная сестра.
Я так была рада ее приходу, что радостно метнулась к двери и обняла ее так крепко, как только смогла.
– Привет, подруга, – она расцеловала меня в обе щеки, – жаль, что так получилось с Ильей…
– Мы просто не созданы друг для друга. – Улыбнулась я.
Взяла со стола бокал вина и подала ей.
– Ох, нет, – виновато развела руками Настя, – я еще кормлю грудью.
– А где твой сынок? – Спросила я, отхлебывая из ее бокала.
– Твоя мать нянькается с ним. Вцепилась в него с порога. Знаешь, что это значит?
– Что?
– Что ей уже хочется внуков. – Она подмигнула.
Я подавилась. Закашлялась. Кузина похлопала меня по спине.
– Мне же всего двадцать восемь, – выдавила я, – до детей еще очень далеко. К тому же, я не уверена, что они мне вообще нужны.
– Дети нужны всем! – Подхватывая со стола сервелат, возмутилась тетушка.
– Все любят детей! – Поддержал ее дядюшка.
– А кто это тут у нас! – С годовасиком на руках появилась в дверном проеме моя матушка. – Посмотрите, како-о-ой сладкий мальчишка! – Пропела она, подкидывая испуганного пучеглазого карапуза.
– Ай-люли-ай-люли! – Принялась плясать вокруг мальчишки бабуля.
Дед тоже стал выделывать руками замысловатые па, чтобы развлечь юнца. Все эти кривляния больше напоминали массовое помешательство, поэтому я удалилась к дальнему концу стола и села.
Наконец, когда и остальные расселись, можно было приступать к еде. Только никто не спешил забирать у мамы ребенка, и никто не рвался подать горячее, поэтому мне пришлось встать, принести с кухни жаркое и разложить по тарелкам.
– Спасибо. – Подмигнула мне мама, покачивая на коленях Настиного сына. – Смотри, какие у Матвея щечки. Розовые, пухлые! Он красавец, правда?
Я кивнула. И только села за стол и взяла приборы, как тетушка Нина взвилась:
– Ты слышал, Слава, твоя дочь сказала, что не хочет детей!
– Это она так шутит. – Отмахнулся папа. – Когда у нее завяжутся стабильные отношения, она и не вспомнит о своих словах.
Мне пришлось положить в тарелку мясо, так и не донесенное до рта.
– И вовсе я не шучу. – Вырвалось у меня.
Все присутствующие уставились в мою сторону. И только Настя кашлянула и опустила взгляд.
– А что? Я и замуж не собираюсь.
– Как это? – Помрачнела мать.
– А для чего мне выходить замуж? – Нервно хихикнула я.
– Чтобы завести детей. – Подсказал дед.
– Но я не хочу. – Возмущенно прыснула я, оглядывая их всех. – Не знаю, может, я – чайлдфри? Еще не решила.
– Но без детей нельзя. – Настороженно взглянув на меня, крякнула тетушка Нина.
– Все эти чайлдфри давно пора приравнять к экстремизму. – Презрительно фыркнул дядюшка Роберт, принимаясь за еду. – Нормальные люди всегда хотят продолжить род.
– Кто такое сказал? – Глотнув вина, поинтересовалась я. – Мы живем в такое время, когда каждый волен сам выбирать, чего хочет. Если, например, у женщины нет финансовых и эмоциональных ресурсов, то ей лучше не рожать, пока ситуация не изменится, иначе ребенок станет для нее непосильной нагрузкой и настоящей обузой. У каждого свое счастье, и оно не обязательно в детях.
– То есть, в старости ты будешь продолжать шляться по барам и спать с кем попало? – Взвизгнула мать.
В желудке у меня похолодело.
– Это все тлетворное влияние Запада. – Скорбно подытожил дядя. – Что хорошего может прийти к нам из стран, где разрешены однополые браки? Какой позор!
– Может, ты еще и феминистка? – Взвилась бабуля, обмахиваясь салфеткой. – Начитаются всего в своем интернете, а потом не имеют собственного мнения.
– Если и так, то что? – Стараясь сохранять спокойствие, ответила я. – В конце концов, феминизм просто учит женщин любить себя.