1000 год. Когда началась глобализация
Мышьяковой бронзой также промышляли в центральной части Перу, «ядре» археологической культуры уари. На рубеже 1000 года эта культура контролировала наибольшую территорию в Андах. Предшественники инков, уари, оставили им в наследство многие практики. Они первыми стали применять письменность кипу, обматывая разноцветные нити вокруг шнуров, чтобы фиксировать количество и вид товаров; все эти записи пока остаются нерасшифрованными. Как таковой письменности в Андах не сложилось, кстати; единственная сугубо американская по происхождению система письма возникла в Мексике.
Уари, а затем инки усердно прокладывали дороги. В отличие от «белых дорог» майя, это не ритуальные дороги: они следовали контурам местности и соединяли между собой крупные населенные пункты, что было немаловажно, учитывая, что люди, обитавшие на разных высотах, зависели друг от друга в поставках пропитания.
До прибытия испанцев андские культуры сформировали обширную торговую сеть, импортировали бирюзу и изумруды из Колумбии, ляпис-лазурь из Чили и золотые самородки с реки Мараньон, притока Амазонки. Способы металлообработки, им известные, получили применение и на севере, но сами они никогда не торговали напрямую с майя.
Как всегда бывает, виновата в этом география. Густые джунгли Панамы оказывались серьезным естественным препятствием для тех, кто двигался по суше; даже сегодня это единственное место Латинской Америки, лишенное автомобильных дорог, и основной поток грузов из Панамы в Колумбию обеспечивают преимущественно контейнеровозы. В Андах грузы доставляли караванами лам через высокогорья, где в избытке было свежей травы. Ламы могли доходить по горам до перуанского побережья, но из-за отсутствия лугов на берегу караваны практически не передвигались вдоль моря. Если требовалось попасть куда-то на побережье, пользовались лодками.
Правда, морское плавание на север сопровождалось своими сложностями. Компьютерная модель продемонстрировала, что для перехода на север из Эквадора в Западную Мексику требовалось два месяца, а вот на обратный путь – целых пять месяцев, причем следовало уходить мористее, теряя из вида берег, по причине сильного океанического течения. Кроме всего остального, эти течения бросали серьезный вызов тем, кто плавал на долбленых каноэ без паруса (а в тех краях это был едва ли не единственный тип плавучих средств до появления европейцев).
Каноэ так или иначе двигались на север вдоль тихоокеанского побережья, а одновременно шло освоение карибского побережья поблизости от Чичен-Ицы. Порт Исла-Серритос лежал в 56 милях (90 км) от Чичен-Ицы на северном побережье полуострова Юкатан. Регулярное его использование, как считается, началось около 900 года, и этот порт представлял собой Чичен-Ицу в миниатюре: тут имелись и площадь, и колоннады, и площадка для игры в мяч, и храмовые постройки. Археологи обнаружили изделия из обсидиана, керамические сосуды с металлическим отливом, украшения из бирюзы, яшмы, меди и золота; все это попало сюда по морю. Порт Исла-Серритос связывал Чичен-Ицу с Северной и Западной Мексикой, юго-западом современных США, Панамой и Коста-Рикой. Его размеры доказывают значимость морской торговли для майя, обитавших на Юкатане.
* * *
Город Чичен-Ица начал приходить в упадок около 1100 года (это последний год сколько-нибудь заметной строительной активности) и был заброшен после 1200 года. Как обычно и случается в подобных ситуациях, археологи не знают наверняка причин гибели города, но подозревают, что причиной стала засуха. А вот церемонии у Священного сенота продолжались. Племя ица переселилось с западного побережья Юкатана в Чичен-Ицу в 1220-х годах, подарив свое самоназвание этому поселению (перевести можно как «устье колодца ица»).
Покинув Чичен-Ицу, это племя перебралось в конце 1200-х годов в город Майяпан, где истребило всех местных правителей за исключением одного «принца», который отбыл в торговую экспедицию в Западный Гондурас. Эти сведения, изложенные опять-таки испанским епископом Ландой, подчеркивают важность торговли. Члены правящих семейств присоединялись к торговым экспедициям, не препоручая торговлю исключительно купцам. Стоит напомнить, к слову, что майя поклонялись таинственному богу торговли Л, из чего следует, что они чтили коммерцию.
Майяпан нисколько не походил на Чичен-Ицу. В нем отсутствовали площадка для игры и полноценные улицы, а проживали в городе, возможно, 15 000 человек, причем на площади 2,5 квадратной мили (6,5 кв. км). Единственным его преимуществом было то обстоятельство, что сеноты гарантировали наличие питьевой воды у жителей города-крепости даже в условиях осады.
После 1325 года в Северной Мексике возникла новая сила – ацтеки, а политический центр Мексики переместился с полуострова Юкатан в столицу ацтеков Теночтитлан, недалеко от современного Мехико. Система мексиканских маршрутов переориентировалась на обслуживание этого нового центра. Поскольку ацтеки объединили Мексику в 1400-х годах, большая часть их владений – но не полуостров Юкатан – перешла под контроль испанцев после того, как ацтекскую столицу захватили, а вождя Монтесуму убили.
В 1500-х годах, прибыв на полуостров Юкатан, испанцы столкнулись с дюжиной (или больше) воинственных племен, которые предстояло одолеть, прежде чем притязать на власть над всеми бывшими владениями майя. Завоевание продолжалось несколько столетий [35]. Даже при испанцах майя жили на Юкатане и в тропических низинах, на своей исторической родине, и говорили на множестве диалектов, происходящих от классического майянского языка. Ключевой прорыв в расшифровке майянской письменности произошел в 1970-х годах, когда лингвисты сообразили, что словарный состав и синтаксис разговорных диалектов майянского может помочь в дешифровке сохранившихся надписей на памятниках [36].
Море сохраняло свою значимость для майя на протяжении столетий после того, как они покинули Чичен-Ицу. В 1502 году Христофор Колумб, его сын Фердинанд и их спутники наткнулись на каноэ майя у острова Гуанаха, в 43 милях (70 км) к северу от Гондураса. В биографии отца Фердинанд описывал представшее их взорам зрелище: «выточенная из цельных стволов деревьев, как и прочие индейские каноэ», эта лодка приводилась в движение двадцатью пятью гребцами и не уступала длиной «венецианской галере», то есть была в длину около 65 футов (20 м). Майя выдалбливали стволы гигантских деревьев «слоновьи уши» (гуанакасте). Помимо экипажей, на этих каноэ перевозили женщин, детей, личное имущество, различные товары и продукты, включая съедобные коренья, зерно и кукурузный спирт. Фердинанд не уточнял, куда направлялось встреченное испанцами каноэ майя, но нетрудно догадаться, что лодка двигалась вдоль побережья или держала курс на Кубу (возможно, на какой-то другой карибский остров).