1000 год. Когда началась глобализация

Среди товаров, которые перемещались по Африке и другим областям исламского мира, также присутствовали зерновые культуры, как пояснял аль-Бакри, описывая Аудагост, ныне Тегдауст в Мавритании, еще один крупный центр торговли золотом к югу от Сахары. Там местные жители выращивали пшеницу, сорго и огурцы, заодно со «смоквой и изюмом», которые завозили «из владений ислама, не страшась больших расстояний». Изюм «родом» из южного Ирака, с побережья Персидского залива, откуда он поступал в Африку, тогда как сорго перемещалось в противоположном направлении из Западной Африки в исламский хартленд. Когда индийцы освоили переработку тростникового сахара в кристаллы, сахар стали доставлять в Ирак и далее в Египет, где он приобрел немалую популярность. По Европе сахар распространился в 1000-х годах. Поскольку это был дорогостоящий товар, его обычно использовали в небольших количествах – как пряность, а не как подсластитель. Новые продукты питания из дальних стран интересовали всех, не только тех, кто был непосредственно вовлечен в торговлю.
Крупные торговые и сельскохозяйственные центры наподобие Аудагоста продолжали процветать и после того, как Альморавиды завоевали Западную Африку в 1054 году. Основатель династии Альморавидов происходил из берберского племени, обитавшего к северу от пустыни Сахара. Вернувшись из паломничества в Мекку, он твердо вознамерился внедрить нормы исламского права во всей их строгости в своем родном обществе и потому он нанял духовного наставника, изучавшего право в Марокко. Утверждение норм законности началось с набегов на соседние земли. Всех побежденных обязывали отдавать треть собственности – изрядное подспорье для продолжения задуманного.
Альморавидам удалось объединить народы побережья Западной Африки, а также в состав их государства вошла Южная Испания. Большая часть золота, экспортируемого из Западной Африки, оказывалась в Испании в виде альморавидских монет. Альморавиды правили более столетия, пока их не разгромил Саладин, тот самый воин, который отнял Иерусалим у крестоносцев. Правление Альморавидов имело важнейшие последствия: оно существенно уменьшило влияние мусульман-хариджитов, чьи проповедники с 900-х годов странствовали по Западной Африке и, в частности, обратили в ислам царя Малала.
В дни Альморавидов сложился своего рода торговый треугольник с тремя вершинами. Европейцы везли товары промышленного производства, к примеру, бусы и ткани, в порты Северной Африки. Оттуда европейские товары доставлялись по суше в торговые города вроде Сиджильмасы, где их перехватывали транссахарские караваны с маршрутами до Тагазы и других городов юга. В Тагазе местные жители обменивали соль на бусы и ткани, верблюдов увешивали тюками с солью. В финальной точке маршрута, в долине реки Нигер, где не было своей соли, караванщики меняли соль на золото и рабов. Двигаясь в обратном направлении, они везли на север золото и рабов, и далее цикл повторялся, поскольку золото и рабов обменивали на бусы и ткани в еще больших количествах.
Жители Тагазы не просто снабжали солью караваны, идущие на юг. Они также изобрели новый товар из золота, полезный для тех, кто шел на север: речь о золотых монетах без изображений. Их называли «лысыми динарами», по объяснению аль-Бакри, «потому что они были из чистого золота без какой-либо печати». Правители скупали эти монеты, чеканили на них соответствующие надписи и пускали в оборот в своих владениях. Правительства получали прибыль на разнице между высокой номинальной стоимостью монет и фактической стоимостью металла (так называемый сеньораж). Формы для литья чистых золотых монет были найдены в городе Тадмекка, к юго-востоку от Тагазы, там, где обнаружены древнейшие из известных в Африке надписей на арабском языке.
Археологи пока не отыскали каких-либо партий золота, по какой-то причине не доставленных до места назначения, но на границе Мали и Мавритании удалость наткнуться на брошенный караванный груз – тонна (0,9 метрической тонны) латунных прутьев и девять фунтов (4 кг) раковин каури. Эти товары бросили в пустыне, быть может, потому, что верблюды убежали или погибли. Раковины, «родом» с Мальдив, использовались как средство оплаты. Вдобавок это косвенное доказательство спроса Западной Африки на товары, доставлявшиеся из акватории Индийского океана.
Аль-Бакри описывает поистине необычайный товар из Западной Африки, и путь этого товара в Евразию наглядно иллюстрирует расширение сети торговых маршрутов после 1000 года. Речь о ткани, сотканной из нитей, способных выдерживать высокую температуру и не загораться в пламени. «Достойный всяческого доверия человек», по словам аль-Бакри, поведал о «торговце», который поднес «платок из этой ткани» Фердинанду, монарху северо-запада Испании в 1060–1070-х годах. Решив, что платок из асбеста «принадлежал одному из апостолов», Фердинанд вручил его в дар византийскому императору в Константинополе. Другие, добавлял аль-Бакри, сообщали, что в Багдаде появился еще один платок из асбеста; перед нами свидетельство перемещения африканских товаров по новым маршрутам. (Увы, платков из асбеста того времени до наших дней не сохранилось, но легенда гласит, что Карл Великий однажды поразил своих гостей, кинув в огонь грязную асбестовую тряпку и затем предъявив изумленной публике безупречно белую ткань.)
Аль-Бакри, безусловно, обращал внимание на редкости, что вполне укладывается в канон литературы «путей и стран», но также признавал значимость золота; так, он отмечал: «Золото Аудагоста лучше и чище, чем золото любого другого народа на всем белом свете». Еще аль-Бакри упоминал человека по имени Ярисна, купца, вывозившего золото в другие земли; но это упоминание мимолетно, что неудивительно – подробности добычи золота и его продажи хранились, напомню, в строжайшем секрете.
Прочие старинные авторы предлагали собственные объяснения устройства торговли золотом. Кое-кто из них тоже подчеркивал скрытность торговых операций и уверял, что покупатели и продавцы никогда не встречались лично. Раньше остальных об этом писал Геродот, древнегреческий историк, творивший в пятом веке до нашей эры. Карфагеняне, по сообщению Геродота, выносили на берег товары, которые желали обменять, и разжигали костер, подавая дымом сигнал владельцам золота, а сами отплывали. Местные жители клали золото рядом с товарами, которые хотели купить, и уходили в отдаленное место дожидаться результата. Если обмен виделся справедливым, карфагеняне забирали золото и оставляли на берегу свои товары. «При этом никто не обманывал друг друга», по Геродоту. Само это утверждение заставляет усомниться в словах древнегреческого историка! Ведь такая скрытная торговля предполагает не только честность отношений, но и полную безопасность сделок, когда золото, оставленное без присмотра на берегу на всю ночь, никуда не исчезает поутру.
Арабский географ аль-Масуди, писавший в 900-х годах, рассказывал, что купцы доставляют товары из Сиджильмасы, торгового пункта к северу от Сахары, откуда многие караваны начинали свой путь в «страну золота». В своем описании он вторил Геродоту, тоже рассуждал о скрытой торговле, но прибавил любопытный комментарий: мол, если купцы из Сиджильмасы недовольны количеством золота и «желают больше», они оставляют золото рядом с товарами, привезенными на продажу, и ждут лучшего предложения [63].