Одна любовь. Двойная месть
— Готов целовать ее вечно.
Сдавил оба полушария, снова опустившись, вобрал в рот по очереди каждый сосок. Член снова стоял, терся о бедро девушки, а она своей открытостью и откровенностью сводила его с ума. Ей безумно шла беременность, такая аппетитная, бедра стали шире, попа упругая, а кожа гладкая, словно шелк.
ЧАСТЬ 4Полина проснулась оттого, что устала лежать на боку, перевернулась на спину, погладила животик, открыла глаза. В комнате темно, прислушалась, она точно была одна. Откинула одеяло, села и поняла, что совершенно голая.
Влад.
Этот озабоченный самец вымотал ее в душе так, что ноги перестали держать, после очередного оргазма ее изголодавшегося тела накатила усталость. Она теперь быстро уставала, а мужчины, словно сговорившись, решили ее выжать, как лимон. Два оргазма в ванной с Владом и один с Германом — после этого сил не осталось никаких. Волосы еще были влажными, чуть растрепала их пальцами, снова легла, но уже на другой бок, взяв свободную подушку, закинув на нее ногу.
Полина совсем не испугалась, проснувшись в незнакомом месте, знала, что там, в доме, где-то мужчины и ей ничего бояться. С ними не страшно, они сами по себе вызывали трепет и страх, на подсознании. Полина помнит, как на нее смотрел Герман, как замораживал своим взглядом так, что хотелось убежать. А Влад обжигал наглой улыбкой и раздевал глазами. А это его: “Покажи нам свою грудь” в первые часы знакомства. Ну, что за хамло. Хотелось залепить пощечину, но было страшно.
В комнате тепло, приятно пахнет, а ей ведь завтра на работу, ее никто не отменял. Даже их новая встреча не может нарушить ее привычный график. Мужчины пришли и снова ушли, а ей оставаться и растить ребенка. Что будет дальше? Что ее ждет? Полина не хотела додумывать, мечтать и строить планы. Ну, что за бред, вот сейчас они заживут втроем, долго и счастливо, у ребенка будет два отца. Господи, какая-то шведская семья получается. Вздохнула, настроение сразу испортилось, оно в последнее время было, как качели.
Реакция Германа была странная, сначала гнев и недоверие, а потом некий трепет. От него не шло сексуальной агрессии и желания подмять под себя, подчинить, как это было раньше. Полина была удивлена тому, как он держался, а сегодня словно перешагивал через себя, доставлял удовольствие только ей.
Он так ничего и не сказал, мужчины вообще говорят мало, словно она должна была читать их мысли. А вот у нее в голове они цеплялись друг за друга, выстраивались в цепочки, логические и не очень. Было много вопросов, но вот вправе ли она задавать их?
Она теперь что, должна сидеть и ждать, когда они примут решение или поставят ее перед фактом? Может, вообще, визит в этот дом — лишь так, побаловать самолюбие и вспомнить о былом. Некий вечер встреч выпускников. Встретились, вспомнили, как было всем приятно, повторили и разбежались. Но ждать от них она ничего не будет, как бы ни хотелось любви, заботы, нежности. Как бы она не болела душой, рассчитывать надо только на себя.
Да, обидно.
А эта их реакция на ее беременность. Может быть, сейчас они в шоке, трудно, наверное, переключить мозг от продажи автоматов Калашникова на развивающийся в ней эмбрион их сына. Все мужики по-разному реагируют, кто-то плачет от радости, кто-то уходит в запой, ей вот дали три оргазма.
Она скучала, всегда по ним скучала, до слез и сжимающегося сердца, но запрещала себе думать и расстраивать малыша. Полина снова закрыла глаза, вздохнула. С ними рядом невозможно рационально мыслить, они так смотрят, что мозг начинает плавиться, а тело живет своей жизнью.
В душе Влад долго целовал ее шею и грудь, словно не мог оторваться, на тело волна за волной накатывало возбуждение. Но мужчина так умело останавливался за несколько мгновений до ее оргазма, что уже хотелось выть. Он снова ласкал ее между ног, а потом, прижав к кафельной стене, подняв одну под колено и отведя в сторону, вошел в изнывающее лоно двумя пальцами.
– Господи…Влад…боже…аааа.
Он так бережно делал это, голова шла кругом, а Влад продолжал медленно растягивать влагалище, насаживая на свои пальцы. Он рычал в шею, давил на переднюю стенку, отчего тело колотило. Полина придерживала животик, запрокинув голову, стонала в голос, по их телам стекала вода, душевая наполнилась паром.
— Такая узкая девочка, да… вот так…сожми меня своей киской, сожми сильнее. Сначала я трахну тебя пальцами, а потом уже мой член войдет в тебя. Ты ведь хочешь, да, Полинка? И не обманывай, что нельзя.
Он не проникал глубоко, но движения стали резче, Полина текла на пальцы Влада, а когда начала кончать, внутри что-то лопнуло, она кончала, царапая плечи мужчины, кричала.
— Охуительная девочка. Моя девчонка. Меня сейчас самого разорвет, как хочу тебя.
Он продолжал целовать, до боли прикусывая кожу, растирая набухший клитор.
— Хочу твой сладкий ротик, безумно хочу, — теперь целует уже в губы, засасывая, пожирая ее рот.
Она тогда опустилась на колени, эрегированный член был прямо перед глазами, провела по нему рукой. Сколько раз она видела во сне, как берет его в рот, как скользит языком по штанге пирсинга и сосет набухшую головку? Много раз. Сотни раз.
Влад словно высечен из камня, шикарное тело, он за эти месяцы стал еще больше, сплошные мышцы. Загорелая кожа, по которой стекает вода, четкие кубики пресса, толстые вены на руке, он проводит ей по ее щекам.
Быстрые движения, без каких либо прелюдий, ей хотелось доставить ему удовольствие. Широко открыв рот, взяла сразу как можно глубже, Влад простонал, толкнулся вперед.
— Да, да…дьявол…как сладко…еще, девочка…еще…глубже. Сука, готов душу отдать за твой ротик.
Она все выполнила, еще и глубже, расслабив горло, взяла член, пирсинг тер язык. Слова Влада заводили, она, прикрыв глаза, делала минет, на коленях, беременная, в душе, своему мужчине.
Во рту уже был вкус его предсемени, но внезапно Влад отстранился, вынул член, покрытый слюной, начал помогать себе рукой, чтобы кончить, но она сделала это сама. Сжала стояк, провела по нему несколько раз, сперма брызнула прямо на лицо, губы, потом на грудь. Влад смотрел сверху, хрипел, Полина чувствовала, как его потряхивало.
— Мммм….да, девочка…сука, Полинка…все яйца мне выжала.
А потом, когда он смывал с ее груди и тела остатки спермы, силы покинули окончательно. Уже смутно помнила, как он ее вытирал, как вынес на руках и уложил в эту кровать. Полина провалилась в сон. И вот сейчас, проснувшись совсем одна, не знала, что думать и как быть.
По-хорошему, надо найти свои вещи, одеться, вызывать такси, уехать домой. Надо быть гордой и независимой, она не просто какая-то дамочка, у которой можно появляться раз в полгода, так ничего и не рассказав, где пропадали и чем занимались. Не скажут, она уверена.
Еще хотелось пить и есть. Ей сказали сегодня на приеме хорошо питаться, а она занимается только тем, что держит матку в тонусе. Медленно поднялась, обернулась покрывалом, почти на ощупь пошла искать выход, под ногами мягкий ворс ковра. Рука уперлась в стену, нащупала выключатель, тут же зажмурила глаза, вспыхнул яркий верхний свет. Переключила на нижний, зажглись несколько встроенных лампочек по углам комнаты. Плотно задернутые темно-графитовые шторы, широкая кровать, контраст светлого и темного, в этом состоял весь интерьер комнаты.