Порожденная грехом 1 (ЛП)

 Ничто не могло лучше отогнать телохранителей, чем неловкая ссора между влюбленными птичками. Ее телохранители притворились, что не обращают внимания на ссору, явно смущенные этой сценой. Хорошо обученные собачки. Я надел свой серебряный кастет на случай, если жених Марселлы будет сопротивляться сильнее, чем выглядел.
 — Ближе, — сказал я Гуннару, который направил машину к Марселле.
 Она выглядела разъяренной. Вспыхнувшие щеки, выглядели совершенно поразительно на фоне ее фарфоровой кожи.
 — Чертова Белоснежка, — пробормотал я.
 Марселла из моих снов имела поразительное сходство с сердитой Марселлой из настоящего, только тогда у ее раскрасневшихся щек была совсем другая причина.
 Гуннар бросил на меня любопытный взгляд, но я проигнорировал его. Марселла толкнула своего жениха в плечо и развернулась на каблуках, так что ее волосы ударили его прямо в лицо. После обиженного выражения лица он схватил ее за руку, и теперь все ее телохранители смотрели на него. У нас только один шанс. Скоро они вновь окружат принцессу, и у нас не будет ни малейшего шанса приблизиться к ней. Я распахнул дверь до того, как Гуннар остановился, и выскочил из фургона. Бросился к Марселле с полным туннельным зрением. Ее глаза поразили меня, а лицо изменилось от замешательства до понимания, а затем шока. Эти пухлые губы приоткрылись для крика. Ее телохранители побежали, вытаскивая оружие.
 Гуннар выскочил из машины, поднял помповое ружье и выстрелил. Звук превратил мирный кампус в адскую дыру. Раздались крики, и люди бросились врассыпную, спасая свои жизни.
 Их паника сыграла нам на руку. Они натыкались на телохранителей Марселлы, которые пытались добраться до нас, замедляя их. Я добежал до Марселлы и ее жениха. Он схватил свой пистолет, но я был быстрее и ударил его кулаком с кастетом в лицо. Из его носа и рта хлынула кровь, и он рухнул на землю. У меня не было времени отделаться от него, не сейчас, когда весь ад вырвался на свободу. Это всего лишь вопрос нескольких минут, прежде чем десятки солдат Фамильи присоединятся защищать свою принцессу. Я знал, что произойдет, если они доберутся до меня. Они доставили бы меня к Витиелло, и то, что он сделал с моим отцом, выглядело бы детской забавой по сравнению с тем, что он сделал бы со мной за нападение на его драгоценного отпрыска. Этого не случится.
 Ничто не имело значения, когда я, наконец, схватил Марселлу за руку и дернул ее к себе. Ее широко раскрытые, потрясенные голубые глаза ударили меня, как кувалда. Ее глаза встретились с моими, не испуганные, только удивленные. Голубизна ее радужек подчеркивалась более темным внешним кольцом. По инерции она прижалась к моей груди. Облако ее экзотических духов, чего-то неуловимо сладкого, но и пряного, ударило в меня. Она ниже, чем я думал. Даже на высоких каблуках она доставала мне только до носа. Прежде чем она успела отреагировать, я прижал пропитанную хлороформом салфетку к ее рту. Ее веки опустились, и она прислонилась ко мне. Я перекинул ее через плечо и побежал к фургону. Гуннар все еще стрелял в телохранителей, у которых не было выбора, кроме как искать укрытие, даже если страх перед гневом Витиелло делал их безрассудными. Я положил Марселлу на погрузочную площадку фургона, прежде чем закрыть дверь и скользнул на пассажирское сиденье. По моему сигналу Гуннар прыгнул в машину и нажал на газ.
 — Я зацепил одного из них.
 Он протянул мне помповое ружье, и я взял его на случай, если мне придется иметь дело с преследователями. Вскоре кампус исчез вдали, и Гуннар направил машину в гараж, где мы сменили машину. Новый фургон с логотипом прачечной принадлежал члену семьи одной из старушек. Я сомневался, что Эрл сказал им, для чего мы будем его использовать. Ему было все равно, попадёт ли фургон в руки Витиелло, лишь бы наш план сработал. Незначительный сопутствующий ущерб.
 Марселла не шевелилась, когда я переносил ее из одной машины в другую.
 
 Еще спустя тридцать минут, когда я был совершенно уверен, что за нами никто не едет, я положил помповое ружье на пол. Белоснежка медленно приходила в себя, стонала и мычала так, что это напомнило мне сон прошлой ночи. Я повернулся на сиденье и посмотрел на нее. Доза, которой я ее отключил, была не очень сильной. Ее черные ресницы затрепетали на фоне бледной кожи. Я был почти на сто процентов уверен, что ее снимки были сильно отретушированы, но теперь, с близкого расстояния, я понял, что Марселла Витиелло была так же безукоризненно великолепна, как предполагали ее фотографии в Инстаграм и прессе. Пришлось подавить желание придвинуться ближе, прикоснуться к ней и узнать, такая ли на ощупь ее кожа гладкая, как кажется. Короткий миг, когда я схватил ее, пролетел в мгновение ока, и у меня не было времени обратить на это внимание.
 Ее веки поднялись, и она посмотрела на меня пронзительно и бесстрашно. Я замер, ошеломленный интенсивностью ее взгляда, тем, как он схватил меня и не отпускал. К счастью, этот момент быстро закончился. Ее глаза закатились и закрылись, и я подавил вздох облегчения, освободившись от ее пронизывающего взгляда. Блядь.
 Мы еще два раза сменили машины, прежде чем добрались до нашего нового здания клуба в лесу к северо-востоку от Морристауна. Мое сердцебиение начало замедляться, когда мы проехали через ворота из проволочной сетки. Я почти ожидал, что Витиелло и его солдаты нападут на нас. К этому времени Марселла уже шевелилась, все еще не придя в себя, но становясь все более настороженной. На этот раз я не совершил ошибки, посмотрев на нее снова.
 Эрл ждал на крыльце старого фермерского дома, скрестив руки на груди. Он получил мое сообщение о нашем успешном похищении. Я выпрыгнул из фургона, подняв большой палец в направлении Эрла, и открыл дверь. Марселла сидела, поддерживая себя одной рукой. Откинула голову назад, смотря на меня, когда я возвышался над ней.
 — Пора переезжать в твой временный дом, мисс Витиелло.
 Я наклонился, чтобы поднять ее, но она поспешила назад.
 — Не прикасайся ко мне своими грязными руками.
 Она нацелилась пнуть меня в промежность, но я схватил ее за лодыжку, прежде чем она успела нанести реальный ущерб, и дернула ее в мою сторону. У нее не было никакого боевого опыта, так что мне не составило труда вытащить ее из фургона. Моя попытка опустить ее на землю, чтобы она могла идти самостоятельно, была сорвана, когда она нацелила еще один удар в мою голень.
 — К черту это, сука.
 Ее возмущенные голубые глаза поразили меня. Никто, вероятно, никогда раньше не называл ее сукой, и обычно я не бросался этим термином, но она действительно разозлила меня.
 — Иди, или я перекину тебя через плечо, чтобы мои братья могли увидеть твою дерзкую задницу.
 Она напряглась, что дало мне возможность поставить ее на ноги и схватить за руку, таща за собой. Марселла боролась с моей хваткой, но я только крепче сжал пальцы на ее предплечье, рыча.
 — Прекрати.
 Она вздрогнула, прежде чем ее рот сжался в тонкую, упрямую линию, но, по крайней мере, она, наконец, последовала за мной без борьбы.
 Эрл спустился по трем ступенькам крыльца и встретил нас на полпути.
 — Никто за вами не следил? — спросил Эрл, оглядывая Марселлу с головы до ног.
 Она вздрогнула. Я не был уверен, было ли это из-за Эрла или потому, что она наконец-то узнала, кто мы такие. В отличие от нас с Гуннаром, Эрл носил свою косуху с большой надписью «МотоКлуб Тартар» сзади и поменьше спереди.
 — Никто, не волнуйся. Мы были осторожны, — сказал я.
 Я направился к дому, но Эрл поднял руку, останавливая меня.
 — В собачью конуру, — приказал Эрл, резко кивнув в сторону ряда клеток, расположенных вниз по склону от дома.
 Я колебался, мои брови сошлись на переносице.