Порожденная грехом 1 (ЛП)

 — Ничто из того, что ты можешь сказать, никогда не заставит меня усомниться, Мэддокс, так что не трать свое дыхание на убеждения меня.
 На ее лице не было и тени сомнения, и это привело меня в ярость. Я хотел разрушить ее представление об отце. Хотел, чтобы ее ненависть к нему сравнялась с моей собственной. Хотел, чтобы она перешла на мою сторону. Это действительно сломило бы Луку Витиелло.
 Я отчаянно нуждалась в душе, но я едва ли могла носить свою грязную одежду еще день. Они воняли мокрой собакой и потом и были испачканы тем, что прилипло к собачьей конуре.
 — Тебе следует приготовиться ко сну. Завтра у меня ранний рабочий день, и я не могу позволить себе обсуждать с тобой всю ночь всякую чушь, — сказал Мэддокс.
 Он держался на расстоянии нескольких шагов, между нами, чему я была рада. Я не была уверена в его мотивах.
 — Мне нужна сменная одежда. Моя испорчена.
 Он указал на кучу мятой одежды на кресле в углу.
 — Выбери футболку и боксеры для сна. Я не поеду в магазин.
 Бросив еще один взгляд на двуспальную кровать, я подошла к креслу. За два года наших отношений Джованни ни разу не оставался на ночь. По иронии судьбы, первым мужчиной, с которым я провела ночь в одной комнате, был тот самый человек, который похитил меня и хотел смерти моего отца. Байкер. Человек, определенно не разделявший ни одной из наших ценностей. Я флиртовала с ним, но спать в его комнате никогда не входило в мои планы. Я с любопытством оглядела комнату. В ней не было ничего особенного. Кровать, кресло и письменный стол. Последние два служили только предметами, на которые можно было бросить одежду.
 Я осторожно подобрала предмет одежды, остро ощущая, как глаза Мэддокса следят за каждым моим движением. По беспорядочной куче было трудно сказать, была ли одежда грязной или чистой.
 Мэддокс тихо рассмеялся, усаживаясь на подоконник и выпуская дым наружу.
 — Вся одежда чистая. Но, как ты можешь видеть, у меня нет шкафа, так что приходится обходится креслом.
 — Глажка и складывание слишком сложны для тебя? — спросила я после того, как выбрала простую черную футболку и черные боксеры.
 Это странное прикосновение. Нижнее белье Мэддокса. Мысль о том, чтобы надеть их, казалась еще более странной. Мои отношения с Джованни всегда были слишком формальными, чтобы я могла ходить в его одежде, не говоря уже о том, что он никогда бы не позволил мне приблизиться к его нижнему белью.
 — Будь моим гостем, если хочешь остаться в своей грязной одежде.
 Я схватила футболку, и его боксеры и исчезла в ванной. Комната была чистой, но маленькой. Мэддокс прав. Я никогда не находилась в такой простой ванной, как эта. Даже мои друзья из богатых семей, и у них большие и роскошные ванные, чем у большинства людей. Я постирала нижнее белье в раковине с мылом, но мои брюки и блузка не спасти. Быстро приняв душ, я переоделась в одежду Мэддокса. Его футболка доходила мне до бедер, а боксеры висели низко на бедрах, почти соскальзывая. Было странно чувствовать себя такой уязвимой рядом с таким парнем, как он.
 Выйдя из ванной, Мэддокса уже не было. Я подошла к окну, не зная, что делать. Лежать в постели Мэддокса казалось плохой идеей. Я смертельно устала, но мои подозрения не давали мне уснуть. Через некоторое время дверь открылась, и вошел Мэддокс с тарелкой, уставленной бутербродами. Он сделал короткую паузу, его взгляд скользнул от моих босых пальцев ног по моим обнаженным ногам до лица. Он ничего не выдал. Обычно у мужчин всегда отвисала челюсть, но обычно я наряжалась.
 — Принёс для тебя несколько сэндвичей.
 — Ты их приготовил?
 Он покачал головой с веселым выражением лица, будто само это предположение было абсурдным.
 — Попросил Мэри-Лу. Она неплохо готовит.
 — Девушка, с которой ты проводил время несколько дней назад?
 Он кивнул, словно в этом не было ничего особенного.
 
 — Она не возражала, что ей пришлось готовить ужин для другой девушки, которая проведет ночь в твоей комнате?
 — Мы не встречаемся, только трахаемся. Она просто проходная. Ей все равно. Я не единственный парень, на которого она положила глаз. Если кто-то другой попросит ее стать его старушкой, она в мгновение ока повергнет меня в прах. Все, чего хотят эти девушки, это мужчину, который объявляет их собственностью байкеров.
 Мои губы скривились.
 — Проходная, серьезно? Каким сексистом ты можешь быть?
 — Не веди себя так высокомерно и властно. В твоих кругах девушек используют как выгодную сделку. Я имею в виду, кто все еще использует браки по договоренности?
 — Они работали веками, — сказала я надменно. — И я не обещана.
 — Больше нет. Разве ты и этот глупый парень не должны были пожениться через два года?
 — У нас не было даты. Но к твоему сведению, я выбрала его, а не мои родители.
 — Ты выбрала того, кого твой отец подпустил к тебе, чтобы ты выбрала его.
 Я никогда не видела этого таким, но это правда, что только некоторым парням разрешалось приближаться ко мне, как только я достигла половой зрелости. Все они вели себя хорошо и уважительно, не говоря уже о том, что боялись моего отца.
 — Ты ничего не знаешь о нашей жизни. Но это определенно лучше, чем та беззаконная деревенская жизнь, которую ты ведешь.
 — Я волен делать все, что мне заблагорассудится. Ты связана своими старомодными правилами.
 Даже если он прав, я не могла просто так оставить это. Я указала на татуировку адской гончей на его предплечье, знак его клуба.
 — Ты тоже не можешь просто так уйти из клуба. Это не свобода.
 — Я живу ради этого клуба. Я бы никогда не покинул его. Это моя чертова жизнь.
 — А моя семья это моя жизнь, так что я не менее свободна, чем ты.
 — Не думаю, что ты действительно понимаешь, что значит свобода.
 Я часто стремилась к свободе, но не вдали от своей семьи и мира, в котором выросла.
 Мэддокс снова протянул тарелку, затем поставил ее на тумбочку.
 — Ты можешь поесть в постели, если хочешь, я не возражаю.
 — А крошки? — спросила я, больше для того, чтобы выиграть время и избавиться от своей внезапной нервозности.
 — Эти простыни видели и похуже, — сказал Мэддокс со смешком, направляясь к креслу.
 Мои губы скривились.
 — Думаю, что посплю на полу.
 Мэддокс бросил на меня сердитый взгляд.
 — Я сменил их сегодня утром, так что не собирай свои трусики в кучу. Но, если предпочитаешь пол, будь моим гостем. Мне все равно.
 Он снял свою косуху и повесил ее на спинку кресла. Это первый раз, когда я увидела его без куртки с момента похищения. Судя по тому, как он на неё смотрел, кусок кожи казался ему важным.
 Он бросил на меня предупреждающий взгляд.
 — Не трогай мою куртку, пока я принимаю душ.
 — Не волнуйся.
 Он обернулся в дверях ванной.
 — И не пытайся ничего предпринять, или я снова брошу твою дерзкую задницу в конуру. — он закрыл дверь.
 — Придурок, — пробормотала я, но была почти благодарна.
 Если он действительно сделал это, чтобы защитить меня, то это хороший жест. Однако я не могла поверить, что это только из-за этого.
 Я унаследовала недоверчивый характер своего отца, и теперь он поднимал голову. Когда потекла вода, я направилась к двери и подергала ручку, но она была заперта. Внизу раздавались мужские голоса и громкий смех, так что запертая дверь, наверное, была к лучшему в любом случае.
 Взглянув на сэндвичи и услышав сердитое урчание в животе, я наконец взяла один с сыром и ветчиной. Обычно я не ела углеводов или молочных продуктов. От одного ты растолстеешь, а от другого у тебя появятся прыщи, но я действительно не могла заставить себя переживать. Я запихнула треть бутерброда в рот и откусила, жадно пережевывая. После нескольких дней жизни в вонючей конуре и пребывания во власти этих байкеров большинство моих предыдущих забот казалось ужасно неуместными. На мгновение мой разум зацепился за видео, задаваясь вопросом, кто его увидел, но я отбросила эту мысль в сторону. В данный момент это бесполезное дело. Прошлое в прошлом. Нужно придумать, как улучшить свое будущее.