Альтернатива Эренграфа

 
Лоуренс Блок
Альтернатива Эренграфа
– Главная неприятность в том, что у обвинения есть свидетельница.
Эвелин Трооп энергично кивнула.
– Миссис Кеппнер.
– Домоправительница Говарда Байерстадта.
– Она его боготворила. Работала у него много лет.
– И она утверждает, что видела, как вы трижды выстрелили ему в грудь.
– Я знаю, – вздохнула Эвелин Трооп. – Представить себе не могу, с чего она такое сказала. В ее словах нет ни грана правды.
Легкая улыбка заиграла на тонких губах Мартина Эренграфа. Клиентка ему нравилась, внутренне он уже согласился защищать ее. С клиентами маленькому адвокату везло: они всегда были невиновны, но далеко не все заявляли об этом с такой прямотой, как мисс Трооп.
Женщина сидела на краю железной койки, скрестив в щиколотках стройные ноги. Спокойная, уверенная в себе, хотя встретились они не в ее уютной гостиной, а в тюремной камере, куда ее посадили по обвинению в убийстве любовника. В бумагах значилось, что ей сорок шесть. Эренграф не дал бы ей больше тридцати пяти. Небогатая, а Эренграф, как и большинство адвокатов, питал слабость к богатым клиентам, но из хорошей семьи, получившая прекрасное образование. Это чувствовалось по ее манере держаться.
– Я уверен, что мы найдем объяснение ошибке миссис Кеппнер, – мягко заметил адвокат. – А теперь хотелось бы узнать, что произошло на самом деле.
– Вечером мне позвонил Говард. Сказал, что хочет меня видеть. Я приехала к нему. Он налил нам по бокалу, заходил по комнате. Очень взволнованный.
– По поводу чего?
– Леона потребовала, чтобы он женился на ней. Леона Уэйбрайт.
– Автор поваренной книги?
– Да. Говард не из тех мужчин, что женятся, он даже не мог ограничиться одним романом. Верил в двойной стандарт и не делал из этого тайны. Полагал, что его женщины должны хранить ему верность, не требуя от него того же. И те, кто хотел быть с ним, принимали его условия.
– Как приняли вы.
– Как приняла я, – согласилась Эвелин Трооп. – А вот Леона, похоже, только притворялась, что приняла, и Говард это чувствовал. Он намеревался с ней порвать, но боялся возможных последствий. Он думал, что она может покончить с собой, и не хотел, чтобы ее смерть лежала на его совести.
– И он говорил об этом с вами.
– Естественно. Он часто рассказывал мне о своих взаимоотношениях с Леоной, – Эвелин Трооп позволила себе улыбнуться. – Я играла очень важную роль в его жизни, мистер Эренграф. Полагаю, он бы женился на мне, если б на то была необходимость. Со мной он делился всем. Леона была лишь очередной любовницей.
Эренграф кивнул.
– Обвинение утверждает, что вы принуждали его жениться на вас.
– Это ложь.
– Несомненно. Продолжайте.
Женщина вздохнула.
– Собственно, это все. Он ушел в соседнюю комнату, чтобы вновь наполнить наши бокалы. Потом раздался выстрел.
– Насколько мне известно, три выстрела.
– Возможно, и три. Я помню лишь грохот. Я тут же вскочила, бросилась следом за ним. Он лежал на полу, с револьвером в руке. Наверное, я наклонилась и взяла револьвер. Не помню, чтобы я это сделала, но, скорее всего, так оно и было, потому что револьвер оказался у меня в руке, – Эвелин Трооп закрыла глаза, вероятно, потрясенная воспоминаниями. – И тут появилась миссис Кеппнер. Кажется, она вскрикнула, а потом побежала к телефону, чтобы вызвать полицию. Я же постояла над телом, затем села в кресло, дожидаясь прибытия полиции.
– Полицейские привезли вас сюда и посадили в камеру.
– Да. Меня это изумило. Я и представить себе не могла, что они так поступят со мной, но миссис Кеппнер, мне уже здесь сказали об этом, под присягой показала, что видела, как я стреляла в Говарда.
Эренграф выдержал паузу.
– Вроде бы они нашли улики, подтверждающие версию миссис Кеппнер.
– Что вы имеете в виду?
– Я про орудие убийства. Револьвер тридцать второго калибра калибра. [1] Он зарегистрирован на ваше имя, не так ли?
– Это мой револьвер.
– Как же он попал к мистеру Байерстадту?
– Я принесла его Говарду.
– По его просьбе?
– Да. Когда мы говорили по телефону, он попросил меня принести револьвер. Чтобы защититься от грабителей. У меня и в мыслях не было, что он хочет покончить с собой.
– Но он застрелился.
– Выходит, что да. Он очень расстроился из-за Леоны. Возможно, чувствовал себя виноватым, может, не мог найти способа порвать с ней, не причинив ей боли.
– А как же парафиновый тест? – промурлыкал Эренграф. – Как я понимаю, на руке мистера Байерстадта не найдены частички пороховой копоти, то есть он из револьвера не стрелял.
– Я ничего не понимаю в этих тестах, – ответила Эвелин Трооп. – Но мне говорили, что только на них полагаться нельзя.
– Полиция проверила и вас? – продолжал Эренграф.
– Да.
– И эксперты нашли частички пороховой копоти на правой руке.
– Естественно, – ничуть не удивилась Эвелин Трооп. – Я стреляла из револьвера перед тем, как поехать к Говарду. Я им давно не пользовалась, поэтому почистила, а потом проверила, в рабочем ли он состоянии.
– В тире?
– Ради этого не стоило ехать в тир. Я остановилась на пустынном участке дороги и несколько раз выстрелила.
– Понятно.
– Я, разумеется, сказала об этом полиции.
– Разумеется. До парафинового теста?
– Так уж получилось, что после. Со всеми волнениями я начисто забыла о том, что проверяла револьвер. Когда же, по результатам парафинового теста, они заявили, что я, вне всякого сомнения, стреляла из револьвера, я тут же вспомнила, что по пути к Говарду действительно остановила машину и несколько раз выстрелила из револьвера, после чего поехала дальше.
– Вы дали револьвер мистеру Байерстадту в его доме?
– Да.
– После чего мистер Байерстадт удалился в другую комнату и трижды выстрелил себе в сердце, – пробормотал Эренграф. – Таких целеустремленных самоубийц мир еще не знал.
– Вы мне не верите.
– Очень даже верю, – возразил Эренграф. – Точнее, я верю, что вы его не убивали. А вот покончил ли он с собой – это еще вопрос.
– Но как еще он мог умереть? – глаза женщины сузились. – Может, он не зря боялся грабителей и столкнулся с одним в соседней комнате? Тогда почему я не слышала шума борьбы? Конечно, играла музыка и я думала о другом…
– Это уж точно.
– Или миссис Кеппнер увидела, как грабитель застрелил Говарда и упала без чувств. Такое возможно, не так ли?
– Более чем возможно, – заверил ее Эренграф.
– В себя она могла придти после того, как я вошла в комнату и подняла револьвер. В голове у нее все перепуталась. Она забыла, что падала, потеряв сознание, и могла вообразить, что видела, как я стреляла в Говарда, хотя на самом деле такого не было, – Эвелин Трооп заглянула адвокату в глаза. – Могло все произойти именно так?
– Именно так и могло, – кивнул Эренграф. – А могло и иначе. Вариантов множество. Ах, мисс Трооп… – адвокат широко улыбнулся, – в этом-то вся и прелесть. Версия обвинения далеко не единственная, но прокурор, разумеется, этого не видит. Не хотят они смотреть дальше своего носа. Анализ вариантов вроде бы не их работа. А мы, мисс Трооп, их проанализируем, чтобы найти не просто альтернативный вариант, но правильный, идеальный вариант. Благодаря которому вы выйдете на свободу.
– Вы сама уверенность, мистер Эренграф.
– Не стану этого отрицать.
– То есть вы готовы поверить в мою невиновность.
– Безусловно.
– Рада это слышать. Я чувствую, что вы сможете добиться моего освобождения.
– Я очень на это рассчитываю. Полагаю, мы уже все обсудили.
– Осталась самая малость.
– Какая же?
– Ваш гонорар, – ответила мисс Трооп.
Вернувшись в свой кабинет и усевшись за стол, более напоминающий свалку, Мартин Эренграф вновь подумал о том, что судьба столкнула его с удивительной женщиной. Обычно его клиенты без особой охоты говорили о причитающемся ему вознаграждении, а уж сами никогда не касались этой темы. Но Эвелин Трооп, обладательница великолепных серых глаз, явила собой исключение из правила.