Избранная для Драконов
– Какой ты нервный, брат, – граф как ни в чем не бывало развалился на сиденье и сверкнул прищуром красных глаз.
– Знаешь, Габриэль, – профессор вгрызся взглядом в лицо графа, – сегодня первый раз, когда я жалею, что ты не уехал на очередную гулянку и не напился в борделе, трахая шлюх до демонов в голове. А теперь, услышав мой ответ, будь добр, не трогай меня.
После короткой тирады Раф закрыл глаза, прерывая зрительный контакт с Габом, погрузился в себя. Он намеренно высказал все это брату. Потому что действительно устал. Устал бояться за Габриэля, когда тот не возвращался после своих ночных попоек утром в замок. Устал от этой жесткой конкуренции с проректором Савианом за место ректора, которое уже в этом году будет принадлежать либо Рафаэлю, либо проректору Савиану. Но больше всего его страшила неизвестность. Что будет, когда заклятие Галеры вступит в силу? Насколько будут масштабны разрушения, Рафаэль даже не мог вообразить, разум отказывался подсовывать профессору подобные видения.
– Эй, дрыхля драконья, вставай! – голос Габриэля ворвался в голову, и тут же в бок недружелюбно ткнули чем-то острым. – Вставай, тебе говорю!
– Да пошел ты, – отмахнулся профессор. – Пока не доехали, вздремнуть хочу.
– Граф дос Аньёс, – произнес Габриэль механически-деловым голосом, – мобиль прибыл до отмеченного на навигаторе места.
– Уже? – протянул недовольным тоном мужчина, вытягиваясь на сиденье во весь рост, разминая затекшие мышцы.
– Давай вытаскивай из мобиля свою задницу, – в нетерпении проворчал Габриэль, – от твоей унылой профессорской рожи уже подташнивает.
– А, я смотрю, ты куда-то свою задницу намылил? – Рафаэль изогнул вопросительно бровь.
– И не только задницу, друг мой, – иронично скривил губы в ухмылке мужчина и красноречиво обвёл свой пах взглядом, давая понять, что еще.
– Придурок.
Но стоило только, профессору ступит на землю, как мобиль тут же сорвался с места, оставляя за собой клубы кристаллической полы.
– Подонок! – закашлявшись, выкрикнул в след уносящемуся в небесную чернь брату, Рафаэль.
***
Упругие струи воды хлестали бугрящуюся стальными мышцами спину графа. Капли потоками прочерчивали неровные дорожки, пробираясь по испещренной шрамами спине вниз. Собираясь на пояснице в одну струю, стекали по копчику и исчезали между двух упругих ягодиц.
– Демоны бы побрали, эту чертовку, – Рафаэль коснулся пальцами налившегося кровью члена.
Великий Спириус, он слишком далеко зашел. На миг в нем колыхнулись противоречивые чувства, все, что он сейчас делал, казалось неправильным, отвратным. Не то чтобы Раф никогда не ублажал себя… нет. Но передергивать ствол и думать о студентке – это для него было как-то низко, гадко. Но стоило вспомнить ее запах, ее пухлые розовые губки на бледном лице… как из груди Рафаэля вырвался рык, а пальцы прошлись от набухшей головки к основанию. Но это движение не вытравило из памяти ее взгляд. Необычное сочетание: обреченность и решительность, а в лучистых глазах тлеет скрытое пламя борьбы. Элизабет такая тоненькая и хрупкая, что хотелось только одного – заключить ее тело в кольцо рук и зацеловать приоткрытые распухшие губы до красноты.
Он закусил нижнюю губу, сжимая зубами мягкую плоть с такой силой, что во рту появился металлический привкус его собственной крови. А порочное возбуждение вылилось в вожделение адской силы. Член болезненно пульсировал, до рези, до остроты. Сжимая в пальцах возбужденный орган, он двигал рукой все быстрее, приближая себя к кульминационному моменту. Взрыв… и тело охватила лихорадка. Крупная дрожь сотрясла могучие плечи, и Рафаэлю, чтобы удержаться на ногах, пришлось упереться ладонями в стену.
Опустив взгляд вниз, он увидел, по ступням сползает длинными белыми нитями его семя, стремясь исчезнуть в отверстии слива.
– Демоны! – выругался мужчина, когда понял, что мысли о куколке даже после столь бурной эякуляции, не выветрились из головы, а наоборот, отравленными жаждой обладания дротиками вгрызались в мошонку, снова пронизывая диким желанием его член.
Удар в стену сотряс, казалось, весь дом.
– Великие Маги, какого Демона она въелась в меня?
Выйдя из душа и обмотав полотенцем бедра, Рафаэль направился прямиком в кабинет. Что ж, сегодня ему, пожалуй, стоит воспользоваться методом Габриэля по снятию стресса и одержимости этой девчонкой.
Толкнув массивную дверь, он вошел в кабинет, который встретил его пустотой и прохладой. Прихватив из бара бутыль коньяка, мужчина уселся в кожаное кресло, закинул ноги на стол.
Темнота в кабинете расслабляла, успокаивала. Граф откупорил бутылку и сделал первый глоток, заполняя рот жгучим алкоголем. Шумно сглотнул жидкость, и его пищевод опалило огнем, но через несколько долгих секунд приятная нега разлилась по телу. Еще несколько глотков подряд, и веки Рафаэля налились невероятной тяжестью. Спать мужчина не хотел и не собирался… его просто затягивало в пучину греховности. Теперь его фантазии приобрели изысканный оттенок порока. И имя ему было Эль.
Глава 10Элизабет чувствовала себя загоняемым охотниками зверьком.
Бьющие по барабанным перепонкам шипящие выкрики ее однокурсников били по воспаленному мозгу, будто мокрыми хворостинами. Их удары были похожи на те, которые оставались у Эль после наказания за провинности в сиротском доме.
– Шлю-у-уха, – шипением разносилось со всех сторон голоса.
– Потаску-у-у-уха…
Эль падала, сбивая коленки в кровь, но тут же вскакивала и бежала дальше. Прочь от преследующих ее голосов.
– Ректо-о-о-ор-р-рская подсти-и-илка…
– Нет! Нет! – кричала девушка в темноту, зажимая уши ладошками.
– Мессалина др-р-рако-онья… [девушка легкого поведения, принадлежащая кому-либо].
У Эль остановилось сердце. Только не это! Они не могут ее так называть, она не мессалина… нет! Только не это.
– Прекратите! Заткнитесь! – кричала девушка, размазывая по щекам слезы, но вперемешку с грязью, в которой были ее ладони, она лишь пачкала себе лицо.
А потом все стихло. И тишина Эль показалась страшнее, чем тогда, когда со всех сторон сыпался звук. Так она хоть могла ощущать, откуда грозит опасность.
– Теперь драконы ее будут драть вдвоем.
Ехидный смех раздался над головой, и Эль тут же запрокинула голову, ошарашено уставившись в два лица, что, улыбаясь, презрительно смотрели на нее сверху. Лилиана и ее рыжая подружка.
– Ну, я думаю, ей это понравится, ведь потаскушкам нравится порочный секс, – оскалилась рыжая.
– Да пусть дерут, как последнюю шавку, главное, чтобы на наших парней не вешалась, – зло сжав красивые губы в тонкую линию, отвечала ей Лилиана.