Лекарство Эренграфа

 
Лоуренс Блок
 
Лекарство Эренграфа
Гарднер Бриджуотер вышагивал по кабинету Мартина Эренграфа. Огромный, могучий. Колосс. Рядом с ним маленький адвокат чувствовал себя полевой мышкой.
– Если бы я хотел убить эту женщину, – правый кулак Бриджуотера врезался в его левую ладонь, – за этим бы дело не встало. Я бы стукнул ее по голове чем-то тяжелым. Молотком. Или кочергой.
Наковальней, подумал Эренграф. Плитой. "Фольксвагеном".
– Или я мог бы свернуть ей шею, – гремел Бриджуотер. – Или забить до смерти вот этими руками.
Перед мысленным взором Эренграфа возник сельский кузнец Лонгфелло. [1]
– "Кузнец, могучий, с сильными руками", – процитировал он.
– Простите?
– Ничего, ничего. Так вы говорите, возникни у вас желание убить, вы бы тут же реализовали его?
– Уж ядом я бы пользоваться не стал. Это оружие слабых, хитрых, трусливых.
– Однако, вашу жену отравили.
– Так они говорят. В среду после обеда она пожаловалась на тошноту и головную боль. Приняла лекарство и легла отдохнуть. Когда она проснулась, ее самочувствие еще более ухудшилось. Она задыхалась. Я отвез Элиссу в больницу. Ее сердце перестало биться еще до того, как я заполнил вопросник к страховому полису.
– И причиной смерти стал довольно необычный яд.
Бриджуотер кивнул.
– Сидонекс. Без вкуса, без запаха, кристаллическое вещество, токсичный углеводород, получаемый как побочный продукт при изготовлении полимера, из которого потом отливают детали приборных щитков. То количество сидонекса, что обнаружили в организме Элиссы, могло свалить и слона.
– Вы недавно купили восемь унций сидонекса.
– Купил, – кивнул Бриджуотер. – У нас на чердаке поселились белки. Понимаете, деревья у дома разрослись, и с ветвей им прыгнуть в окно чердака – сущий пустяк. Белки шумят, пакостят, да еще очень хитрые. В капканы не лезут, отравленную приманку не трогают. Как так может быть, чтобы наука, придумавшая напалм и газ «орэндж», не нашла способа борьбы с грызунами, поселившимися на чердаке.
– И вы решили вывести их сидонексом?
– Я подумал, что стоит попробовать. Я смешал его с ореховым маслом и разбросал кусочки по чердаку. Белки обожают ореховое масло.
– Однако, вы выкинули сидонекс. Следователи нашли почти полную банку на дне вашего мусорного контейнера.
– Совершенно верно. Понимаете, недавно я увидел, как соседская собака поймала белку. И подумал, что белка эта отравлена сидонексом, а потому и стала легкой добычей. Если же собака съест нескольких таких белок, то отравится сама. Кроме того, как я уже говорил, яд – оружие тех, кто боится честного поединка. Даже белки заслуживают того, чтобы с ними боролись в открытую.
На тонких губах Эренграфа появилась улыбка и тут же пропала.
– Остается только понять, как попал сидонекс в организм вашей жены.
– Для меня это загадка, мистер Эренграф. Не подбирала же бедная Элисса кусочки орехового масла с пола на чердаке. Представить себе не могу, как это могло случиться.
– У полиции, естественно, есть своя версия.
– Эта полиция!
– Я вас понимаю. Они уверены, что вы подмешали смертельную дозу сидонекса в вино, которое ваша жена выпила за обедом. Яд без вкуса и запаха, так что его не почувствуешь в воде, не то что в вине. Позвольте спросить, какое она пила вино?
– "Нюи-сен-жорж".
– А что подавали на второе?
– Кажется, телятину. Какая, собственно, разница?
– "Нюи-сен-жорж" перебивает вкус телятины. Что ж там говорить о сидонексе. Полиция утверждает, что бокалы были вымыты, а остальная посуда – нет.
– Бокалы хрустальные. Я всегда их мою вручную, а остальную посуду Элисса ставит в моечную машину.
– И то, – Эренграф поправил узел галстука цвета бутылки «нюи-сен-жорж». – Как ваш адвокат, я должен коснуться нескольких щекотливых тем.
– Я вас внимательно слушаю.
– Ваша любовница, молодая женщина, ждет от вас ребенка. Вы и ваша жена не очень-то ладили. Ваша фирма, приносящая немалый доход, в последнее время испытывает недостаток оборотных средств. Жизнь вашей жены застрахована на пятьсот тысяч долларов, которые в случае ее смерти должны получить вы. Кроме того, вы ее единственный наследник, и достанется вам немало, даже с учетом уплаты всех налогов. Все так?
– Да, – признал Бриджуотер. – И полиции это показалось подозрительным.
– Меня это не удивляет.
Бриджуотер неожиданно остановился перед столом, оперся на него могучими руками, наклонился к маленькому адвокату.
– Мистер Эренграф, – голос его снизился до шепота, – как вы думаете, признавать мне свою вину?
– Разумеется, нет.
– В этом случае можно будет договориться с прокурором о более мягком обвинении.
– Но вы же ни в чем не виноваты, – удивился Эренграф. – Все мои клиенты невиновны, мистер Бриджуотер. Да, я беру за свои услуги большие деньги. Кто-то может сказать, бешеные. Но получаю я их лишь после того, как мой клиент оправдан и все обвинения с него сняты. Я намерен доказать вашу невиновность, мистер Бриджуотер, после чего вы и заплатите причитающийся мне гонорар.
– Я понимаю.
– А теперь, – Эренграф поднялся, потер руки, – давайте разбираться, что же мы имеем. Ваша жена ела то же, что и вы, не так ли?
– Совершенно верно.
– И пила то же вино?
– Да. В вине, что осталось в бутылке, яда не обнаружено. Но я мог бросить несколько кристаллов сидонекса ей в бокал.
– Но вы этого не сделали, мистер Бриджуотер, так что давайте не забивать голову подобной ерундой. Кажется, вы сказали, что сразу после обеда ей стало нехорошо.
– Да, она почувствовала тошноту, у нее разболелась голова.
– Тошнота и головная боль. Вы же не врач, мистер Бриджуотер, так что не можете считаться экспертом в этих вопросах. Она прилегла отдохнуть?
– Да.
– Но сначала приняла лекарство?
– Именно так.
– Аспирин или что-то в этом роде?
– Какое-то патентованное средство. «Дарнитол». В его состав входит аспирин. Элисса принимала его от всего, будь то несварение желудка или подагра.
– "Дарнитол", – повторил Эренграф. – Болеутоляющее средство.
– Болеутоляющее, – кивнул Бриджуотер. – А также противосудорожное, прочищающее и прочая. Панацея, лекарство от всех болезней. Элисса в это свято верила, мистер Эренграф, и мне представляется, что этим-то в значительной мере и обусловлена эффективность этого препарата. Я не принимаю лекарств, никогда не принимал, а головная боль у меня проходила так же быстро, как и у нее, – Бриджуотер хохотнул. – Во всяком случае, в антидот для сидонекса «Дарнитол» не годится.
– Г-м-м, – вырвалось у Эренграфа. – Подумать только, ее убил "Дарнитол"!
После их первой встречи прошло пять недель, и за это время настроение клиента Эренграфа заметно улучшилось: Гарднера Бриджуотера уже не обвиняли в убийстве жены.
– Я сразу же подумал об этом, – ответил Эренграф. – Полиция зациклилось на экстраординарном совпадении: вашем приобретении сидонекса, который вы решили использовать для уничтожения белок. Я же исходил из презумпции вашей невиновности, поэтому отмел это совпадение, как не имеющее отношения к делу. И только когда другие мужчины и женщины начали умирать от отравления сидонексом, картина стала проясняться. Учительница в Кенморе. Пенсионер-сталелитейщик в Лакауэнне. Молодая женщина в Очард-Парк.
– И другие, – вставил Бриджуотер. – Всего одиннадцать, не так ли?
– Двенадцать, – поправил его Эренграф. – Если бы не дьявольская хитрость отравителя, ему бы не удалось так долго водить полицию за нос.
– Я не понимаю, как же он этого добился.
– Не оставляя улик, – объяснил Эренграф. – И раньше отравители подмешивали яд в таблетки того или иного лекарства. А один мужчина, кажется, в Бостоне, подсыпал мышьяк в сахарницы в кафетериях. И хотя убийства поначалу кажутся случайными, со временем между ними выявляется связь. Но этот убийца вкладывал яд только в одну капсулу во всем флаконе. И жертва могла преспокойно принимать лекарство, пока не проглатывалась роковая капсула. Следов во флаконе не оставалось, так что полиция не могла выйти на след преступника.