Плохие сны (СИ)
— Мне это не нравится, — Фазма сердито вздохнула.
— А именно? — Кайло вопросительно поднял бровь.
— Сегодня я наш торшер в балетной пачке застала в комнате Киры. Что ей там было нужно, пока Киры нет дома?
— Ты спросила у нее? — полюбопытствовал Кайло.
— Да, она сказала, что потеряла свою пудру. Я запретила ей туда заходить без приглашения, — Фазма в раздражении уселась перед туалетным столиком и уставилась на своё отражение с таким видом, будто оно было виновато во всем, включая повышение цен на электроэнергию и плохую экологию.
— Этим «декорашкам» мозги сворачивают подчистую, — буркнула она. — Кто знает, что у них в голове творится.
— Почему бы тебе не спросить у Хакса. Он вроде разбирается в них, — заметил Кайло, и это прозвучало более едко, чем он рассчитывал.
— Да причем тут Хакс! — раздраженно воскликнула Фазма. — Если дело в…
— В чем? — спросил Кайло.
— Ни в чем, — ответила Фазма негромко. — Забудь.
Она принялась стирать косметику с лица, резко, сердито.
— Извини, — Кайло подошел к ней и положил руки на плечи. — Я не очень люблю Хакса.
— Дело не в Хаксе, — ответила Фазма, глядя на него в отражении зеркала. — Я говорила, меня нервируют эти сервы.
— В клубе мне так не показалось, — заметил Кайло и прикусил язык.
— Там они… часть обстановки. Они не стоят у тебя над душой круглые сутки. Ты не видишь их все остальное время. Не думаешь о них. Чувствуешь разницу?
— Не очень, — ответил Кайло. — Но и ты меня пойми: Хакс, он… — Рен замолчал. — Он квинтэссенция того, что бесит меня на работе.
Фазма обернулась, глядя на него:
— Только поэтому?
Вместо ответа Рен наклонился вперед и осторожно поцеловал Фазму в шею, одновременно стягивая с ее крепких молочно-белых плеч пеньюар. Его рука спустилась ниже, накрывая ее грудь под скользкой тонкой тканью сорочки. Жена тихо и мягко вздохнула, выгибаясь ему навстречу, и Кайло сжал пальцами ее сосок.
— Дома я не хочу о нем слушать, — пробормотал он в перерывах между поцелуями. — О чем угодно, кроме того, что связано с работой.
***
По расчетам Кайло, сегодня у Рей должен был быть «выходной». Дом сегодня был тих и спокоен: Кира еще не вернулась со школы, Фазма была на работе. Он же специально решил прийти домой пораньше, надеясь застать балерину… нет, конечно же не врасплох. Но Кайло нравилось думать о том, каким будет ее выражение лица, когда он войдет в ее каморку.
Сегодня солнце светило ярко, его лучи, падая сквозь витраж, окрашивали вещи во все цвета радуги. Рей сидела на диванчике, сосредоточенно подшивая одну из фатиновых юбок. Когда дверь открылась, Рей повернулась к нему резко, иголка застыла в ее пальцах. Она окинула взглядом Кайло с ног до головы, задержав взгляд на руках — Кайло держал их за спиной.
— Сэр? — спросила она. Ее голос прозвучал почти жалобно.
— Я не помешал? — спросил Кайло.
— Нет, сэр, — Рей отложила шитье и положила скрещенные руки на колени. На ней была тонкая длинная белая майка — наверное, единственная ее смена одежды. — Вы что-то хотели?
— Да, — Кайло убрал руки из-за спины. — У меня для тебя подарок.
— Подарок? — переспросила Рей неуверенно. Она посмотрела на то, что Кайло держал в руках, а потом снова перевела взгляд на него.
— Встань, — сказал Кайло с улыбкой. — Я хочу поглядеть, как он будет смотреться.
Рей подчинилась, но в ее движениях сквозила неуверенность.
— Повернись ко мне спиной, — попросил Кайло. Рей повернулась, и он увидел, что ее спина покрылась мурашками.
Кайло расправил и осторожно накинул ей на шею широкий кружевной чокер на завязках, подобранный в тон к узорам на платье.
— Насчет прошлого вечера, — мягко сказал он, расправляя кружева и не упуская случая провести пальцами по тонким ключицам. — Ты должна понимать, что у всех есть… потребности. У меня очень тяжелая работа, я не всегда могу проконтролировать себя, напряжение просто берет надо мной верх — и все, — Кайло наклонился к уху балерины и успокаивающе добавил:
— Но я никогда не причиню тебе вреда, обещаю. Просто… иногда я бываю раздражительным, но это всегда заканчивается.
Кайло наклонился еще немного и позвал:
— Рей?
— Да? — Рей повернула голову, чуть отстранившись. Ее глаза были расширены, блестели, как стеклянные шарики.
— У нас ведь все в порядке?
— Д-да, все в порядке, — подтвердила Рей.
— Отлично, — Кайло быстро выпрямился и стал завязывать узел. — Ну как, неплохо смотрится?
— Да, сэр.
— Хорошо, — Кайло затянул узел посильнее и сказал негромко:
— Я знаю, что ты нарушила мой приказ. Я понимаю. Поэтому отложу наказание на потом. Ты можешь отвечать на вопросы, Рей. Но я не хочу, чтобы ты говорила с кем-то, начинала разговоры и рассказывала о чем-то, кроме твоих основных нужд. Хорошо?
— Н-но…
Кайло затянул узел туже.
— Хорошо?
— Да, сэр, — ответила Рей, и Кайло почувствовал, как ее горло дернулось под туго натянутой тканью.
Кайло ослабил узел и завязал бантик.
— Вот и все, — сказал он. — По-моему очень мило. Можешь носить его.
— Спасибо, сэр, — балерина не поворачивалась, но Кайло видел, как она напряжена: дотронься — вздрогнет.
— Пожалуйста. Как я говорил, если возникнут проблемы — обращайся ко мне. Не пытайся решить их сама.
С этими словами Рен вышел. Прикрыв за собой дверь, он почувствовал, как его губы растягивает довольная улыбка.
Он чувствовал себя прекрасно. Он чувствовал себя… удовлетворенным.
***
«Потом» наступило скоро — всего лишь на второй день после их разговора, когда балерина вновь стала послушной и индифферентной.
Вечер Кайло провел с Кирой — они валяли дурака, играли в какие-то глупые видеоигры, вместо более полезных занятий, а когда часы пробили десять — проследил, чтобы дочь умылась перед сном и легла спать вовремя. Пожелав ей спокойной ночи, Кайло заглянул в супружескую спальню. Фазма ложиться не собиралась, уткнувшись в монитор компьютера, изредка принималась что-то сосредоточенно печатать, тихо ругаясь, и Рен, пожелав спокойной ночи и ей, загодя, ушел на кухню. Сделав себе чаю покрепче, Кайло неслышно поднялся наверх, с удовольствием прислушиваясь к тишине. Перед дверью в комнату балерины он остановился ненадолго: отхлебнул чаю, пригладил волосы и, наконец, вошел.
Балерина сидела на диванчике, неподвижная, как всеми забытая статуя. Только что пыли не хватало.
— Я долго думал о том, какое должно быть наказание, — сказал Кайло. Ногой он закрыл дверь поплотнее, а кружку поставил на край старого комода. — И, в конце концов, решил остановиться на классике.
Он подошёл к балерине и присел рядом с ней на диванчик.
— Я провел юные годы с дядей, а у него был своеобразный подход к воспитанию, — продолжил Кайло, рассеянно поглаживая балерину по колену — так треплют по холке кота или собаку. — Старомодный. Кто жалеет розги, тот портит ребенка. Я не хочу тебя испортить, Рей.
Кайло сунул руку в карман и достал оттуда полотняный мешочек. Открыв его, он высыпал на ладонь сухой горох.
— Позаимствовал у нашей общей знакомой Маз, — пояснил он.
Наклонившись, Кайло аккуратно рассыпал горох по половицам и приказал:
— Становись на колени. Прямо сюда.
Балерина выполнила его приказ. Она не поморщилась, но восхитительный эффект от стояния на крупе проявлялся не сразу. Да что там говорить, Кайло даже спустя годы не забыл о полученных впечатлениях.
Сам же Кайло встал с диванчика прямо перед ней, расстегивая ширинку.
— Пожалуйста, — мягко сказал он. — Развлеки себя. Тебе так стоять целую ночь.
Балерина послушно механически открыла рот, и стоило ей обхватить головку его члена губами, как по телу Рена пробежала сладкая дрожь. Положив руку балерине на затылок, он направил ее, задавая ритм.
— Ты… слишком хорошая девочка, чтобы тебя портить, — выдохнул Кайло. — Но ты должна стараться лучше.
Он чуть потянул ее за волосы, пропуская их между пальцами, наслаждаясь ощущениями, которые дарил ему рот серва. Она старательно работала языком над головкой, глубоко вбирала в себя его ствол, почти до самого корня, подчинялась даже легчайшему нажиму пальцев, механически выдерживая ритм.