Смотри на меня

Сердце внутри начинает стучать громче, в горле немного горчат сомнения. Просто нужно расслабиться.
Драгунцев наклоняется и целует меня. Ласково и приятно. Нежно очень.
Я отвечаю ему, обнимая за шею. Скольжу ладонями по плечам, ощущая, насколько они напряжены. Наверное, он тоже волнуется.
Сергей делает пару шагов и притискивает меня к стене, продолжая целовать. В груди странно колет, неприятно, тревожно. Мне слишком мало пространства. Внизу живот снова прихватывает, но это не очень похоже на возбуждение.
— Где у тебя спальня? — спрашивает, подхватывая меня на руки.
— Там, — киваю в сторону. — Может, всё-таки чаю?
— Обязательно. Позже.
Сергей доносит меня до спальни, а я в это время пытаюсь совладать с волнением.
Кто сказал, что я обязана чувствовать всё так, как чувствовала с Егором? Тогда у меня был первый раз, и я просто сильно волновалась. По другому, да, но, может, все ощущения придут в процессе? Я ведь так и не узнаю, если не попробую.
Не знаю, есть ли у него презервативы. Мы хоть и собираемся пожениться, детей я пока рожать не намерена. Надо было заранее достать защиту из шкафчика в ванной и положить на тумбочку в спальне.
— Я на минуту, — говорю, когда он ставит меня на ноги возле кровати, и сбегаю в ванную.
Там закрываю щеколду и несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю. По телу бежит прохладная дрожь, от которой я морщусь. А потом снова живот скручивает спазмом, и я чувствую влагу.
— Не может быть, рано же ещё, — шепчу сама себе, игнорируя где-то глубоко пульсирующее чувство облегчения.
Но моя догадка подтверждается — у меня действительно пошли месячные.
Эм… Теперь Сергей точно обидится. Ну а я что? Физиология — она такая. Я же не виновата, что цикл сбился.
Только вот ощущение, что даже дышать стало легче, меня напрягает.
Возвращаюсь в спальню и виновато смотрю на жениха.
— Кажется, нам всё же придётся пить чай, — делаю брови домиком. — У меня начались женские дни.
Пару секунд он смотрит так, будто не верит. Наверное, пытается понять, не шучу ли я. На что я пожимаю плечами.
Я же не специально.
— Юль, ты прямо скажи, в чём дело? — он всё же начинает злиться. — Что, блин, не так?
— Серёж…
— Не оправдывайся, просто скажи. Потому что я в недоумении. Мы вместе полгода, а как доходит дело до постели, ты сразу в кусты. Что не так? — он сердится и начинает говорить громче обычного, делает пару шагов в одну сторону, потом в другую. — Ты же говорила, что для тебя это уже не впервые.
— Так и есть.
— Тебя обидели в первый раз? — останавливается и внимательно смотрит. — Ты теперь боишься?
— Нет! Всё прошло прекрасно.
Говорю и тут же хочется язык прикусить. Ну и ляпнула. Ему уж точно вряд ли хочется знать, как у меня было с другим.
— Так ты переживаешь, что я не выдержу сравнения с идеальным первым? — а вот теперь точно злится.
Драгунцев прищуривается, выражение лица становится жёстким, что мне даже как-то тревожно.
— Господи, — всплёскиваю руками, — конечно нет, Сергей! Просто… Просто не дави на меня. Я этого не выношу, понимаешь? Я трудно принимаю решения.
— Я и не давлю.
— Серьёзно? — теперь уже начинаю злиться я. — Это предложение на юбилее твоего отца, разве не давление? Ты уже задавал вопрос, дал мне время. А потом вот так всё вывернул!
— Я хотел, чтобы было романтично.
— Ты поставил меня в неудобное положение!
— То есть ты не хочешь?
— Я не люблю, когда на меня давят, чувствую себя загнанной в угол, понимаешь? Будто меня вынуждают принимать решения. Серёж, я не собиралась говорить нет, просто я не люблю вот так напоказ.
Он стискивает челюсти и отворачивается. Вижу, как сжимает и разжимает кулаки. Злится. Разговор трудный, но он должен понимать мою позицию и принимать её, если мы собираемся связать наши жизни.
Ему требуется несколько секунд, и Драгунцев снова поворачивается, полностью владея собой.
— Юль, — делает шаг ко мне, — прости. Счастье любит тишину — я совсем забыл об этом. Хотел сделать красивый поступок, а вышло то, что вышло. Давай не будем торопиться с датой, определимся позже, хорошо?
Он обнимает меня за плечо и прижимает к себе. А у меня внутри ещё не утихло, я пылаю и совсем не хочу, чтобы меня трогали.
— Роза на завтра решила организовать вечеринку в честь нашей помолвки. Пригласила всех наших, с кем ты уже познакомилась, и ещё парочку друзей. Но можно просто преобразовать в тусовку без повода. Что скажешь?
Ещё одно испытание с участием «всех наших».
— Ничего менять не надо. Пусть всё будет как есть. А с датой да, спешить не будем, — иду на компромисс.
— Давай уже чай пить, — улыбается Сергей и целует меня в лоб. — Тогда половина торта моя.
Мы пьём чай, но разговор как-то не клеится. И торта совсем не хочется. А хочется остаться одной. Лечь в постель, подтянуть коленки и, наконец, выдохнуть в конце этого странного и такого напряжённого дня.
Так я и поступаю, как только за Сергеем закрывается дверь. Выпиваю две таблетки обезболивающего и залезаю под тёплое одеяло. На улице почти лето, а у меня под одеялом зубы стучат.
Вот так и проваливаюсь в сон, в котором тело горит и плавится от желания, изнемогая под ласками мужских рук. Я знаю эти руки, и они не принадлежат Сергею.
— Обалдеть! Вы такая красивая пара! — улыбается Настя — девушка из компании Сергея, с которой я познакомилась сегодня вечером.
— Спасибо, — улыбаюсь в ответ и беру сырную палочку, пытаясь скрыть смущение.
Вечеринка, устроенная Розой в честь нашей с Драгунцевым помолвки, в самом разгаре. Сестра Сергея оформила всё очень красиво и стильно в своей квартире. Шары в виде сердечек, яркая фотозона с надувными «Ю» и «С», даже стол оформлен тематически. Народу собралось тоже прилично. Двенадцать человек. Я половину не знаю. Только Сергея, саму Розу, ту пару, что была на юбилее Серёжиного отца, ну и Вертинского. Он тоже здесь.
И последний факт меня сильно напрягает. Понимаю, что смотрю на него слишком часто, и это могут заметить.
А вообще, на него много кто смотрит. Признаться, на него невозможно не смотреть. Как и раньше, он привлекает внимание, яркий своим обаянием, запоминающейся внешностью и поведением. Таких называют людьми с мощной харизмой.
Что бы ни творилось у него внутри, внешне он всегда выглядит спокойным и расслабленным, уверенным в себе. Взгляд чёрных глаз заставляет что-то внутри трепетать и волноваться. Раньше я имела против этого взгляда иммунитет. Как мне казалось. На самом же деле, мой организм впускал этот яд не сопротивляясь, позволяя проникать в каждую клетку.