Смотри на меня

Гарик и Марат уходят с двумя девушками в парилку, а Илюха ведёт лошадку в комнату отдыха. Он у нас стеснительный.
Со мной на диване остаётся сидеть самая зажатая. Карина, если не ошибаюсь.
— Ты сегодня без настроения? — спрашивает, поправив на бок слишком длинную чёлку.
По крайней мере она меня не бесит. Ведёт себя нормально, не строит богиню секса.
— Ты очень наблюдательная.
Она замолкает и закусывает губы, не зная, что ещё мне сказать, видит, что я сейчас не склонен к общению.
Можно было бы списать на сложные соревнования, что грядут на неделе, но сам же понимаю, что они тут не при чём. Это всё Юлька, блин. Придумала себе, чтобы я её первым стал, а мне что делать? Как-то же надо к этому подойти, чтобы не похерить ей этот первый раз. Он же там очень важный для девушек и всё такое. Я теперь аж заморочился. В интернете даже смотрел, что и как. Позы там какие лучше, чтобы не очень больно было. С целкой мне уже не в первый раз, но это же Конфета. Она мне не чужой человек.
— Может, мне тоже лифчик снять, как девочки? — Карина обращается ко мне, вытаскивая из мыслей.
— Чего? — переспрашиваю, не сразу вникнув в её слова.
— Лифчик, говорю, снять? Ты только не сердись, я просто раньше не ходила вот так с девочками.
Ну да, святая невинность. Пытается подстроиться под клиента, мимикрируя под «я раньше этим не занималась за деньги, ты первый». Ага.
— Не надо, — обрываю её. — Расскажи про свой первый раз, — внезапно прошу.
Карина обескуражено зависает сперва от моего вопроса, но потом пожимает плечами и сама немного расслабляется. Хрен знает, может и правда первый раз на вызове.
— Тебе предстоит с твоей девушкой? — улыбается вполне даже мило.
— Условно, — подробности ей уж точно знать не к чему.
— Ну… — Карина немного подвисает, вспоминая подробности, — это произошло, когда мне только-только исполнилось восемнадцать. Мужчина был старше почти на пятнадцать лет — друг моего отца.
Мне это кажется каким-то ненормальным, что ли. Если друг отца трахает его дочь, то хреновый он друг. Ну или отец совсем долбаёб, чтобы не заметить нездорового интереса к дочке. Если бы дядя Валера, к примеру, друг Юлькиного бати, засмотрелся на Конфету, Николай Николаевич уже бы его с землёй сравнял.
А так он сравняет меня, блин.
— Больно было?
— Больно вообще-то. Даже очень. Я даже заплакала и попросила остановиться.
— А он не остановился? — охуеваю с рассказа. — Тебя что, изнасиловали?
— Нет! — усмехается девушка. — Конечно нет. Он был нежным и аккуратным, но в ответственный момент проявил твёрдость, а я смалодушничала. Всё равно было бы больно. Не в этот, так в следующий раз. А так всё закончилось быстрее.
Да уж. А что если Юлька тоже разрыдается и попросит остановиться? Надо ли мне будет проявить твёрдость как этот херовый друг Кариныного отца? Смогу ли?
Блин, я никогда не задумывался, что тыкнуть в тёлку членом может быть такой проблемой.
Карина что-то там ещё рассказывает, но я слушаю в пол уха, зарывшись снова в собственные мысли. Ну Юлька, подбросила ты мне проблему.
— Ещё что-то хочешь?
Кажется, Карина закончила свой рассказ, конец которого для меня потерялся. И спрашивает, видимо, не желаю ли я услышать ещё какую-нибудь информацию. Но я не желаю. Информацию уж точно.
— Да, — решаю разгрузить голову привычным способом. — Минет сделай.
Она захлопывает рот и пару раз удивлённо моргает, соображая, что словесная прелюдия окончена и пора работать.
— Хорошо, — отзывается чуть тише, опускается передо мной на колени и приступает к делу.
А я откидываюсь на спинку дивана и запускаю пальцы ей в волосы. Густые, гладкие, цвета тёмного шоколада. Это вызывает ассоциации. Нехорошие. Слишком опасные.
Мне надо научиться тормозить, чтобы однажды эти тормоза не сгорели, когда придётся резко дать по ним.
    
6
Юля
Вроде бы только-только закрыли первую сессию, как второй семестр окунул с головой под воду. В школе хоть каникулы были, а тут только в пятницу занятий не было, а с понедельника уже учёба.
Егор на этой неделе не учится, у него важные соревнования. Он в понедельник только утром меня отвёз и сам дела в деканате порешал.
Я забросила сумку в общежитие, не обнаружив девочек уже в комнате, и на пару успела вбежать в аудиторию почти со звонком. Кивнула Наташе и села рядом, проигнорировав Лилю. В выходные я как-то и не думала о ней, а сейчас увидела и всколыхнулись внутри обида и злость.
Преподаватель объясняет монотонно и неинтересно, так что приходится сильно напрягать мозги, чтобы вникнуть и не уснуть. Наташа, сидя между мной и Лилей, пытается держать невозмутимый нейтралитет, но пассивно-агрессивная атака с обеих сторон напрягает её.
На перерыве я ухожу в коридор ответить на мамин звонок, здороваюсь со знакомыми девчонками из другой группы.
— Привет, Юль, а ты Егора не видела? Его сегодня нет на занятиях, — окликает меня девушка из его группы. Рита, кажется.
— Нет, — рявкаю, — я его подруга, а не секретарь.
Рита обиженно поджимает губы и отворачивается. Я тоже отворачиваюсь к окну и медленно выдыхаю через чуть сомкнутые губы. Надоели. Сначала наезжают, типа как посмела кадрить парня, который, видите ли, им нравится. Потом, как поймут характер наших отношений, бесконечные вопросы: а где он? А с кем? Когда приедет? Не в курсе, дома ли он?
Бесят.
Будто я живу для того, чтобы докладывать, где и что сейчас делает Егор Вертинский.
После следующей пары мы спускаемся в кафетерий. Болтаю с Наташей, старательно делая вид, что нас двое, а не трое. Лиля помалкивает. Мне хочется съязвить, что может ей не стоит идти с нами, раз уж мы выяснили цель нашей дружбы, которая с её стороны достигнута. Пусть не так, как она себе представляла, но всё же.
В кафетерии полно народу. Перед раздачей очередь, а любимые мной булочки с розовой глазурью уже заканчиваются. Последнюю передо мной забирает Лиля. Вот стерва, знает, что я их люблю.
Беру пирожок с вишнёвым повидлом и несладкий чай. Я вообще ни кофе, ни чай с сахаром не пью. Только если с бутербродом с маслом и сыром.
Ставим с Наташей всё на один поднос, который я забираю, а она мой рюкзак, и идём к свободному столику, который заняла Лиля. Я бы лучше, как говорят, пешком постояла у подоконника, чем с ней сидеть, но рвать на части Наташу не хочется.
Когда идём к столику, чувствую себя как-то неуютно. Рядом компания парней обсуждает вечеринку на даче, смеются. И мне почему-то кажется, что они смеются именно с меня. А вдруг это те самые парни? Или кто-то, кому они показали те ужасные фото?