Легионы праведных (СИ)

В бар он в тот день не пошел, так как Сонины направлялись туда, а ему не очень хотелось находиться рядом в опьянении с такими «друзьями».
Бернар прошелся вдоль рекрутов: шестьдесят два человека. Все, кроме троих, азиаты. У половины виднеются нательные крестики, которые напомнили ему о Либерии и проповеднике Адди. Не самые лучшие ассоциации.
— Господа, я ваш командир, меня зовут Бернар. Обращаться ко мне нужно, командир Бернар. Сейчас вас отведут в ваше расположение. Администраторы пояснят вам правила внутреннего распорядка. Утром на построении я представлю вам сержантов-наставников. Если возникает проблема, то вы докладываете о ней сержанту, если после обращения ответ не получен, то идите ко мне. Никакие обращения без фиксации у сержантов мной рассмотрены не будут. И еще: мы все здесь ради двух целей: убивать врагов человечества и заработать деньги для своих семей. Нарушение внутреннего распорядка или низкие показатели в обучении повлекут простое действие — контракт расторгается, вы депортируетесь из страны. Мне, к сожалению, приходится часто так поступать. Надеюсь, что с вашей группой проблем будет меньше.
Если бы на месте азиатских рекрутов находились латиносы или европейцы, то его бы уже засыпали вопросами, но парни из тропических джунглей имели все же иное воспитание, поэтому разделились на две равные группы и направились к своим палаткам.
Бернар посмотрел им вслед и подумал о том, что многие из них погибнут в грядущей войне, так что он постарается научить их воевать так, чтобы у них появился дополнительный шанс на выживание.
Его возмущало нежелание той же Франции отправить кадровых военных на операцию. Как ни посмотри, но вооружение и подготовка французского пехотинца в разы лучше, чем у этих волонтеров — наемников — крестоносцев.
Тяжелая пехота в экзоскелетах могла практически наравне сражаться с вампирами, если ее поддерживали дроны, компенсировавшие некоторую медлительность солдат в экзоскелетах. Стоил, конечно, подобный костюм очень дорого, и даже в армии Республики их имелось не больше полутора тысяч. Но профессиональные армии имеются не только во Франции. Русские вообще постоянно с кем-то воюют, так же как и американцы. Маленькие конфликты, которые и войной назвать сложно, но опыт там приобретается, вооружение испытывается. И ведь потери с участием профессионалов были бы меньше в разы. Бернар в этом не сомневался.
Но воевать придется этим парням, на подготовку которых отводится всего пять месяцев. За пять месяцев сделать из обычного мужчины солдата просто невозможно. Бернар надеялся, что у вампиров после первого удара не останется авиации и танков, но что-то внутри него подсказывало, что за Барьером хоть и монстры, но не полные идиоты. Да и данные со спутников и от разведки говорили о том, что кровососы за тридцать лет все же позаботились о создании укреплений и подземных укрытий, которые не всякие бетонобойные бомбы смогут одолеть. Поэтому он немного расширил курс и объяснял рекрутам азы действия против бронетехники и вертолетов. Дронов, представляющих опасность, у вампиров точно нет. Это подтвердили и Сонины. Сказывался недостаток электронных компонентов.
К Бернару подошел коллега, отставной швейцарский полковник.
— Оцениваешь пополнение?
— Да, косоглазики.
— Я в этом вижу только плюс. Послушные и сообразительные. И не такие уж истощенные.
— Не все они далеко такие уж паиньки, — возразил Бернар, — мне в первой группе досталось много членов банд. Проблемные ребята.
— Кто-то же должен делать эту работу, — сказал швейцарец, и Бернар согласился:
— Кто-то должен.
  
Глава 6. Гектор
 
Глава 6.
Гектор.
Злоба плотным комком подступала к горлу. Гектор посмотрел на своих бойцов, и у него появился не самый приятный вопрос: «А что, если и кто-нибудь из них тоже хочет поступить также, как эти твари?». Он, конечно, надеялся, что таких среди его людей нет. Гектор многим из них заменял семью, он знал об их проблемах и об их успехах не только на службе, но и вне ее. К нему не стеснялись обращаться за помощью, и он всегда старался помочь. Даже за проступки наказания принимались спокойно, так как все понимали, что наказание справедливо.
 
Когда заварилась эта каша с Солано и Сониными, мерзкими предателями, он объяснил парням, что предавать Республику — низко и подло. Что, хотя Солано на начальном этапе и оказался прав, то потом он вступил в сговор с мятежным кормом и предал свою родину.
Но у бежавшего капитана и Сониных все же имелись основания опасаться за свою жизнь. А вот у мудаков, к которым сейчас направлялась вся его группа в полном составе, таких оснований явно не находилось.
Сорок человек из южного гарнизона подняли мятеж, убили трех офицеров и нескольких сослуживцев, не примкнувших к преступникам, попытались захватить заложников, чтобы повторить успех Солано и вырваться из Республики. Но с захватом не получилось, их блокировали в казармах, но на этом ситуация стала патовой. У мятежников имелись запасы продовольствия, крови и боеприпасов, а блокировавшие их солдаты только недавно прошли подготовку и не имели достаточного опыта, так что для решения ситуации Совет распорядился использовать полицейский спецназ. У этого решения имелась еще одна сторона: полиция не станет раздумывать, стреляя по армейским.
Гектор ненавидел этих трусов, этих тварей, которые перед угрозой вторжения внешних, решили покинуть Республику. Слово «покинуть» не самое правильное. Сбежать. Как крысы. Только корабль не тонул. Он понимал, что Республике будет сложно противостоять агрессии, но шансы на то, что независимость отстоять удастся, имелись. Сейчас по мнению Гектора все граждане должны были мобилизоваться и готовиться к отражению грядущему вторжения. Распоряжение Совета замалчивать информацию о войне он считал в корне неправильным. Республика слишком мала, так что всем давно уже все понятно. Мысль, с одной стороны, правильная: не нагнетать панические настроения, но в их условиях нужно было действовать иначе.
Они выдвинулись к месту проведения операции на пяти бронетранспортерах «Страйкер», две машины были вооружены не стандартными пулеметами, а автоматическими гранатометами. Технику предоставили армейские.
Гектор вспомнил Сирию, там он еще рядовым передвигался на таких машинах, в Урошеваце же полиция обходилась без подобной техники. И ему стало грустно: прошло более тридцати лет, а у Республики на вооружении все те же машины, которые, конечно, бережно обслуживались, но явно нуждались в модернизации. За тридцать лет технологии явно шагнули далеко вперед. Но все же в данной ситуации лучше быть под прикрытием брони, чем сидеть в абсолютно не защищенном автобусе. Сегодня им предстоит бой не с обычными бандитами, а с мятежными уродами, которые умеют пользоваться оружием и собственным даром.
Казармы южного гарнизона представляли собой шесть кирпичных одноэтажных домов с оцинкованной крышей. Здания выстроены прямоугольником с небольшой площадью в центре, никаких ограждений вокруг не имелось, так как в непосредственной близости не было населенных пунктов. С одной стороны казармы граничили с небольшой речкой, еще с одной с редкими деревьями, две другие — открытое пространство. Дорога проходила по простреливаемому участку.
У мятежников имелось несколько комплектов ПЗРК, что исключало использование вертолетов. Мятежников блокировали несколько сотен солдат и три «Абрамса», так что артиллерийская поддержка у них будет.
Гектор взял рацию в руки:
— Парни, нам предстоит сложная операция. Противник имеет боевой опыт, хорошо вооружен и будет готов отразить атаку. Действуйте жестко, без сантиментов. Ваш враг — предатели. Они хуже тех, с кем мы привыкли бороться. Любой наркоторговец или убийца просто святой по сравнению с этими уебками. Берегите себя. Арестованные не нужны.
Не шедевр мотивационного текста, но что еще сказать про тех, кого им предстояло уничтожить? Очередное разочарование в людях, которых страх за свое будущее толкает на измену и преступление. Но они не достойны жалости и жизни. Совет приказал ему зачистить казармы максимально быстро и жестко, чтобы больше ни у кого не возникло желания повторить.