Теург

Верховные судьи невозмутимо пожали плечами.
— Продолжим. — Энки суетливо порылся в бумагах. — Значит, скандинавский король Теург… Кто у нас за него отвечает? Один! Это твой воин, тебе и ответ держать!
— Еще чего! — подал голос мускулистый одноглазый старец с ухоженной седой бородой, одетый в синий плащ и старую войлочную шапку. Судя по виду, Один был одним из немногих, выбравших облик в соответствии с пожеланиями главного судьи, если бы не два грозно зыркающих глазами волка, каменными изваяниями застывших у его ног. — Он не во славу меня совершал этот подвиг! У тебя чего там написано? Мстил за родителей, так? А не богу своему дары подносил!
— Не вижу разницы! — кипятился Энки. — Он викинг и твой подданный!
— Викинг? Да они еще слова такого не придумали! — разозлился верховный скандинавский бог. — У него мамаша кто? Правильно — гречанка. Ему эллинской культурой голову с детства забивали! Давай тогда и с Зевса наравне со мной спрашивай!
— Ох ты ж ничего себе! — подскочил могучий златокудрый бог с античным профилем и длинной кудрявой бородой. Закутавшись в белую тунику, он сидел в окружении трех ядреных красавиц-богинь. — Я-то тут каким боком? Твой северянин ее украл? Украл! Женой своей сделал? Сделал! Считай все, принадлежит мужу — значит, принадлежит его культуре и религии! Ваша честь, я решительно протестую! Тем более, что мой пантеон давно закрыт, и я имею право на заслуженный отдых!
— Протестует он! Кудри тебе крутить, а не протестовать! А я и сам скажу! — взорвался Один. — Парень — молодец! Воин настоящий! С таких, как он и начнется эпоха, славящая мою силу! А кто сейчас не воюет? Твои что ли? — он тыкнул пальцем в Амона. — Или, может быть, ваши люди образцы добродетели? — кивнул он остальным судьям. — А уж при этом кудрявом чего в государствах творилось, — кивнул он на Зевса, — поужинать между войнами не успевали!
— Ты за своими государствами следи! У тебя и государств-то нет — одни племена! — снова подскочил Зевс. Богини, раскудахтавшись заботливыми клушами, усадили его на место. — У самого последний оборотень скоро род прервет, а тебе и дела нет! — не обращая внимания на робкие усилия богинь гремел Зевс.
— Твое какое дело? — возмущенно подскочил Один. — Оборотней он моих считает! Баб своих лучше пересчитай, если тебе на пенсии заняться нечем!
— И тебе до пенсии недалеко! — парировал Зевс. — Новый христианский бог уже стоит и у тебя на пороге!
— Мое господство только начинается!
— Надолго ли?
В зале поднялся невообразимый шум, Зевс с Одином повскакивали с мест, обстановка накалилась, в воздухе заметались молнии.
— Тихааааааа! — верховный судья нервно заколотил молоточком по столу. Прекратить перепалку! Устроили базар из заседания, никакого порядка! Всем молчааааать!
С трудом восстановив порядок в зале, Энки хлебнул воды, чтобы успокоиться и снова заглянул в бумаги:
— На повестке еще два момента, — продолжил он, грозно поглядывая в зал, готовый сорваться при малейшем звуке. — Во-первых…
В этот момент раздался хлопок, в воздухе закружился вихрь из цветов, и на судейский стол сверзился удивленный белый козел. Он испуганно вылупил глаза, мекнул и внезапно стартанул прочь, скользя копытами по каменной столешнице и разбрасывая вокруг себя бумаги.
Волки Одина немедленно оживились и, бросив своего хозяина, кинулись в погоню. Козел с отчаянным меканьем ломанулся вглубь зала, ловко маневрируя между ногами и уворачиваясь от волчьих зубов. В зале поднялся переполох.
— Лови!
— Вот он!
— Кто это вообще???
— Ааааааааа!
Послышался скрежет опрокидываемых скамей, с резного постамента с грохотом обрушилась золотая амфора с цветами.
— Да что же это такое! — Энки вскочил, лицо его покраснело от возмущения. — Это для кого, геенна вас подери? Я же просил расширить и закрепить чертоги для жертвоприношений! — он с досадой метнул молоточком в одного из волков, который в пылу охоты на скорости с пробуксовкой разворачивался возле судейского стола. — А вы чего сидите как в гостях? — набросился он на остальных судей.
— Один, уйми своих зверей! Навести порядок в зале! — невозмутимо приказал египетский бог, двумя пальцами брезгливо снимая с плеча помятую орхидею.
Ацтекский бог даже не изволил снизойти до какой-либо реакции, а продолжал сидеть гордым изваянием, с презрением взирая на творящееся вокруг безобразие.
— Посмотри, а? Какие нервы! — покосившись на него цокнул языком Энки, одновременно пытаясь собрать в кучу разбросанные и порванные копытами бумаги.
Козел, вереща и уворачиваясь, забился под лавки, пристыженные волки виновато заняли свои места у ног Одина.
Шумно выдохнув, Энки потер дергающийся глаз и продолжил заседание:
— Следующий момент: сеидский вождь, судя по всему, обладал редчайшим даром. А именно, имел способность напрямую связаться с нами. Правильно, Сварог? Он умудрился обратиться к главе богов своего пантеона с просьбой наказать обидчика. На людском языке это называется проклятием. Поскольку сигнал был получен, в соответствии Главным Уставом всех пантеонов, мы не можем оставить его без внимания.
В зале раздались удивленные возгласы.
— Да, признаю, дар действительно редчайший, это вам не шаманы какие или ведогоны, тут посильнее будет, — продолжал шумерский бог. — Весьма неприятно, что мы утратили такого проводника. Вы согласны со мной?
Верховные судьи важно закивали.
— Этот момент позже тоже обсудим, а пока ближе к делу. Сеидский вождь пообещал обидчику в качестве расплаты нечто более страшное, чем смерть, чем прибавил нам головной боли. Поэтому, запросто мы не отделаемся и сейчас все вместе должны решить, что именно это будет. Какие есть предложения?
В зале снова поднялся шум. Посыпались самые разномастные предложения от безобидных до извращенно кровожадных.
Энки нервно шарил ладонями по столу:
— Где этот молоток, чтоб его?
— У Сварога одолжи, — хохотнул Один. — Али у сына моего Тора!
Вокруг раздались смешки.
— Тихааааааа! — взорвался Энки. — Вам все шутки шутить? Словно мы по каждому пожеланию этих людишек заседания собираем! Тут дело серьезное! Согласно пункту 4.1. Главного Устава, проклятие, проведенное человеком напрямую, без помощи каких-либо проводников или ритуалов и дошедшее до адресата — обязательно к исполнению!
Публика немного поутихла.
Энки прочистил горло и, постучав себя в грудь, продолжил:
— Как главный судья я предлагаю к рассмотрению следующий вариант. Вполне банальный, но действенный. А именно — дождаться, когда в сердце обвиняемого войдет любовь, а затем отобрать женщину и отдать ее в жены Кретту, как стороне потерпевшей.
— Что? — взвился Кретт. — Мне-то она зачем? Да мало ли в кого он влюбится, может в страшилу какую! Вы что, хотите доверить выбор моей жены простому смертному?