Когда остановились часы

* * *
Посвящается Эбби
И, как всегда, моей дочери
«Страх – самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх – страх неведомого»
Г. Ф. Лавкрафт
 
Пролог
Крысёнок по имени Фенниш Семь стремглав мчался к реке. Над опушкой леса, прямо над тоннелем из деревьев, на высоте примерно тридцати ярдов светила полная луна. Но Гарр уже догонял его.
– МНЕ НУЖЕН ТВОЙ СТРАХ, ФЕННИШ СЕМЬ! – ревел он.
Земля содрогалась от шагов великана – бум, бум, бум! – и вскоре послышался оглушительный треск ломающихся веток.
От страха Фенниш споткнулся и чуть было не упал, но быстро поднялся на ноги и побежал по засыпанной листьями тропинке. Он не осмеливался оглянуться назад: крысёнок был так напуган, что едва мог дышать.
– ТЕБЕ ОТ МЕНЯ НЕ СКРЫТЬСЯ, СЕМЬ! – снова крикнул великан: громоподобные шаги были всё ближе, и Фенниш прибавил скорость. Его сердце бешено стучало, а ноги свело от боли.
Двадцать ярдов – бум! Десять ярдов – бум, бум! – и наконец крысёнок вылетел из леса на поляну, залитую лунным светом. Он скатился по берегу реки и прыгнул в воду, но внезапно острые когти впились в его тело и подняли в воздух.
Это был предатель, огромный ворон по имени Темпус.
– Ай! – закричал Фенниш, пытаясь вырваться из когтей ворона, и тут лес задрожал от громкого каркающего смеха Гарра.
– ТЕПЕРЬ ТЫ МОЙ, СЕМЬ!
Фенниш Семь извивался и метался из стороны в сторону, но ворон поднимал его всё выше и выше. Наконец крысёнку удалось извернуться и вонзить зубы прямо в ляжку огромной птицы. Это была старая рана, ещё не успевшая как следует зажить после их первой схватки, и с оглушительным карканьем предатель выпустил Фенниша.
Фенниш вверх тормашками полетел в темноту, но прежде чем упасть в воду, успел заметить красные горящие глаза Гарра, которые с ненавистью смотрели на него из-за деревьев.
А потом его поглотила темнота.
 
Глава 1. Предложение мистера Куигли
Длинная чёрная машина принесла дождь. Или наоборот? Люси Тинкер не знала точного ответа, но в конце концов это не имело никакого значения. И машина, и дождь были тёмными.
Люси следила за машиной из витрины первого этажа папиного магазина, вглядываясь в промежуток между А и С в слове ЧАСЫ, как если бы нарисованные краской буквы были очками. Машина стояла на улице уже около пятнадцати минут. Именно столько же, скрестив ноги, сидела за окном и Люси в том самом месте, где раньше стояли большие каминные часы, которые папа продал накануне.
Если в тот день мимо часового магазина Тинкеров кто-нибудь и проходил, он мог подумать, что Люси тоже выставлена на продажу вместе с другими предметами. Конечно, там были и часы, но кроме них две китайские вазы, картина с изображением пуделя в балетной пачке и ржавая старая туба.
– Нет, пап, чтобы отделить дробь от целого, надо передвинуть запятую на две цифры, – поправил Оливер. Он помогал папе подводить баланс на стареньком ноутбуке за прилавком, и судя по всему, папа был не очень-то доволен.
– Хочешь сказать, мы потеряли шестьсот сорок долларов? Не шесть долларов и сорок центов?
– Это я ещё не учёл проценты по кредиту.
Мистер Тинкер застонал и обхватил голову руками.
– Я знал, что мне не надо было покупать эту тубу!
Оливер поймал взгляд Люси и пожал плечами. Он предупреждал папу, чтобы тот не занимался антиквариатом. Но папа его не послушал, и это ему дорого обошлось. Люси не знала точно, сколько он потерял, она только знала, что в этом году каждую неделю у них оставалось всё меньше денег на продукты.
Люси вздохнула и перевела взгляд на старые настенные часы с кукушкой. До закрытия магазина оставалось всего три минуты. Три рывка большой стрелки, и после этого – ку-ку! – её наказание подходило к концу. Вот чем вам грозила драка: пять дней тяжёлой работы в часовом магазине. И неважно, что драка произошла в последний учебный день и что Бетти Бигсби сама напросилась. Папа не желал ничего слушать. Папа никогда не слушал.
Люси не любила торчать в тесном папином магазинчике. Он был меньше остальных магазинов на их маленькой улочке, в нём пахло старыми башмаками, а постоянное тиканье часов сводило Люси с ума. Но такова жизнь, верно? Вам приходилось держать удар. И когда Бетти Бигсби дёрнула её за косичку и обозвала уродиной, которая живёт на продовольственные талоны, Люси несколько раз ударила её.
Люси снова перевела взгляд на машину за окном. Теперь ветер относил дождь в другую сторону, и она могла разглядеть за рулём силуэт мужчины.
– Чего ты там ждёшь, суперзвезда? – пробормотала Люси и принялась крутить пальцами свою чёрную косичку. Наверняка этот парень был очень богат, судя по его машине. Может быть, если бы он что-нибудь купил, папа забыл бы, как плохо у него идут дела. По крайней мере на время.
– Пора закрываться, Олли, – сказал папа, согнувшись над компьютером, и Оливер выскочил из-за прилавка.
– Погоди! – остановила его Люси и указала на машину. – Думаю, этот парень ждёт, когда закончится дождь.
Оливер поправил очки на носу и вгляделся в стекло над табличкой «Открыто».
– Он не зайдёт, – сказал он. – Наверное, просто заблудился или что-то в этом роде.
– На что спорим?
– Проигравший завтра весь день стирает бельё.
Они ударили по рукам, и тут часы начали бить. В ту же секунду из машины возник большой чёрный зонт и двинулся по направлению к дверям. Люси самодовольно улыбнулась.
– Желаю тебе весело провести время, – сказала она и подняла вверх указательный и средний пальцы.
Оливер вздохнул и встал рядом с папой за прилавком. Над дверью зазвенел колокольчик, и в магазин вошёл полный пожилой джентльмен небольшого роста, одетый во всё чёрное.
– Полагаю, вы мистер Тинкер? – спросил он, снимая шляпу.
Кажется, он был совершенно лыс, если не считать двух белых клочков волос прямо над ушами, но судить об этом было сложно, поскольку его голова была забинтована. Под большим носом красовались пышные белые усы, и Люси показалось, что у него был британский акцент, как у богатых снобов из Уэстона.
– Да, это я, – ответил мистер Тинкер и поправил воротник.
– Сама легенда! – воскликнул старик и повесил шляпу и зонт на вешалку. – Простите, что пришёл так поздно, мистер Тинкер, но я ждал, когда закончится ливень.