Анечка

– С какого х*я? – полюбопытствовал Жмурик, не понимая, о чём говорит Рома.
– У меня есть конфликт, Миша, – ответил Рома. – И я не в курсе, с какого края копают. Если я залезу с вами в суды, то тот, кто хотел меня тряхнуть, сразу появится. Неприятности одни не приходят. И те, кто неприятности создают, знают эту систему.
– А что у тебя за х*йня? – Миша полностью проникся горем Шиши, и последнему, стоило труда, не улыбнуться.
– С документами на фирме нелады. А где именно, я понять не могу.
Документы – это не для Жмурика. У него три класса образования и те на домашнем обучении. Но вид он сделал, что всё понятно. И неожиданно усмехнулся кривыми губами.
А вот это Рому насторожило. Он сделал вид, что всё в порядке, а сам начал быстро соображать откуда такая странная реакция.
То, что Жмурик злорадный и будет безмерно рад, если у Шиши появятся проблемы – этот понятно. А вот если Миша Жмурик что-то знал…
Не мог Линёв под Рому копать! Не мог! Слаб, несостоятелен, неспособен.
Рома решил ухмылку Жмурика пока не трактовать.
В кабинку вошла пупсик в фартуке, и радостный нацист даже встал с места, чтобы помочь девушке с подносом. Девушка, которая носит еду, казалась парню идеальной, и его звериные, ненормальные глаза пожирали покрасневшую от смущения пупсика.
Девушка не модная. Имела полную фигурку, красные щёки и невинные большие глаза. Не влезала со своим естественным цветом волос в современные стандарты красоты. Но от этого не стала менее привлекательной. Сочная, юная и взгляд притягивала.
– Какая хорошенькая, – сказал бритоголовый, когда официантка ушла. Вытягивал длинную шею с большим кадыком, чтобы высмотреть пупсика в толпе. Потом что-то сообразил и воодушевлённо обратился к Штопору, – Можно её?
Семён Маркович отрицательно покачал головой и строго нахмурил брови.
– Честная девушка не для развлечений, – поучительно сказал он и налил парню коньяк в стакан. – Вот я тебе расскажу, как надо с честной девушкой…
И понеслась поучительная херня о долгих ухаживаниях, заботе и любви. Вот откуда прожжённый посудник знает, как надо правильно любить? Вот знает сука, а применить не может. И всё в словах Штопора было полной правдой.
Рома слушал, слушал и понял, что с Ингой он поступил, как с нечестной, грязной шлюхой. И продолжал поступать, потому что вроде и подходила она ему, и готов он даже жениться, а с другой стороны: ну, не его эта баба. Пуста, неинтересна.
Такая тоска навалилась, что он уставился в прозрачную стену ВИП-кабинки. Искал глазами свою Лань. Метались чувства, не приходило правильное решение.
Он, как подросток, который легкомысленно суёт куда дают, но в любой момент готов жениться. Все думают, что мужики залётов боятся. А некоторые только этого и ждут, когда придёт красотка и скажет, что мужик станет отцом. Но до этого момента никакой решительности.
Найти Ингу было не сложно, она единственная в этот вечер щеголяла в коротком белоснежном платье.
Она была юна, стройна и, так складно сложена, что он загляделся.
Под тонкой тканью платья, как силуэт в тумане, вырисовывалась круглая попка. Грудь торчком. Ноги такие длинные и стройные, что завыть хотелось от воспоминаний. Она ими Шишу крепко обхватывала.
Он её трахает!
Да! Это приз!
Платон встретил знакомых, и теперь Инга довольная танцевала в обществе сверстников.
Как же она прекрасно двигалась! Сложно такую девушку взглядом пропустить…
– А вот эта в белом? Штопор, кто такая? – спросил неожиданно Миша Жмурик, и Рома с лица сошёл.
Рома резко затушил сигарету и окинул собравшихся диким взглядом.
Нацист стал выглядывать на танцпол, а потом и вовсе поднялся на ноги. Разглядывал любовницу Шиши.
– Ох*еть! Вот та с чёрными кудрями?! – обрадовался парень и облизнулся, как скот перед спариванием.
Шиша криво усмехнулся. Он почувствовал резкую слабость. Он больше не был человеком. Если сейчас конфликт не разрулится, то он убьёт Жмурика, и никто его не остановит. Абхаз спасибо скажет, Линёв всё сам отдаст без судов.
– Да, – кивнул Миша, слюну пуская на Ингу. – Можно на всех пустить. Чё за хрен с ней? Клин, не из твоих?
Клинов невозмутимо присмотрелся к танцующей компании и тихо сказал:
– Да, наша.
– Хороши у вас девки, – с сожалением покачал головой Жмурик и дёрнул нациста обратно на диван. – Учись, щеня!
– Вот это лань! – восхитился нацист, покачав бритой головой. – Такую же хочу. Может, это… Пригласим на всех.
Лань? Лань!!!
Все видят в ней лань?
– Хорошую девочку своим плохим друзьям нельзя представлять. Иначе она тоже станет плохая, – поучал Штопор, продолжая кормить и спаивать скинхэда.
Жмурик почему-то заржал, а Рома улыбнулся, убрал руку из-под подушки дивана, где лежал его пистолет.
Он реально знал, насколько опасно желание таких людей пригласить девушку в ВИП-кабинку. Если бы зашло дальше и нацист со Жмуриком не отступили… Не до такой же степени они отморозки, что бы их девушку насиловать.
А по сверкающим глазам, по переглядываниям, Шиша понял, что отказывать себе люди не привыкли.
«Ингу ко мне в офис» – отправил Шиша сообщение Платону.
Потому что, несмотря на всю лёгкость переговоров, друзей за столом не было. И получить пулю в лоб при выходе из клуба вполне реально.
И через минуту Лань в белом платье исчезла из вида. Если б мелькала, хрен знает, чем бы это всё закончилось. Хуже Жмурика, только пьяный Жмурик. Не успокоился бы.
Шиша ведь сам не успокоился, когда она у окна попой виляла. Взял и трахнул. Вот так завораживающе, Лань влияла на диких самцов. Так что Шиша готов был подписаться на мокруху. Пистолет с глушителем, почему бы и нет…
 
Глава 12
Жмурик не простит того, что произойдёт в суде. А до суда Миша может дожить.
Жмурика могут не убить!
И тогда после суда, погибнет очень много людей. Оружие нужно носить с собой...
– Рома, – позвала Инга, когда он замер со стаканом кофе из автомата. Стоял в комнате рядом со своим кабинетом.
Смотрел задумчиво на проспект, который горел огнями и казался таким сверкающим речным потоком, уносящим его покой. Город не замирал даже после полуночи.
Шиша хотел свою девчонку трахнуть в офисе. Но мысли текли не в том русле.
– Что? – грубо ответил он.
– Ты не нежный, – Инга кинула свою белую шляпу на столик и внимательно стала всё рассматривать, изящно расстёгивая снежное пальто.
– Привыкай, – отозвался Рома, поглядывая на свою любовницу. – Сосать будешь.