Дети Левиафана
— Дай им время, — прохрипел старый рыцарь. Пришлось слишком много кричать на туповатых подопечных.
— Его нет, — Людвиг разбил варёное яйцо об эфес меча. — Уже через несколько часов стемнеет. Они придут.
— Я не сомневаюсь. Как самочувствие, мой друг?
Эйнар, ещё более мрачный, чем утром, кивнул и левой рукой попытался оторвать ломоть хлеба. Людвиг помог, но обидевшийся на что-то нордер не поблагодарил. Как всегда, он положил топор рядом.
— Их командир меня беспокоит, — продолжил Дитрих.
— Выглядит опасным, — сказал Людвиг. Шлем с полумаской, кольчуга с пластинами, круглый щит и топор. Тот, кто хоть раз видел ютландских водоходов, легко угадает, откуда этот человек. — Но меня беспокоит другое, мы слепые и ничего не знаем о враге.
— Некому идти, Эммерик. Ты нужен для обороны, я слишком старый и громкий, а господин Губерт ранен.
— А я так хотел, — прошептал Эйнар и поморщился.
— А про лесорубов я уже говорил, — Дитрих не услышал нордера. — Их поймают, а потом замучают. Я предлагаю ждать. Время на нашей стороне, а не на их. Вряд ли в ущелье есть нормальная вода и еда.
— Посмотрим, — Людвиг смахнул крошки с колен. — Губерт, а раненые в порядке?
— Угу.
— Мы больше не будем сегодня стрелять. Поспи.
— Угу.
Эйнар поднялся и ушёл, захватив топор. Дитрих посмотрел вслед.
— Он же нордер?
Людвиг вздрогнул от неожиданности.
— Почему ты так…
— Только нордеры кладут топор рядом, когда едят. И выговор, хоть и слабый. Если честно, я бы на твоём месте не связывался с ним. Они хорошие бойцы, но слишком вероломные…
— Сэр Дитрих, ваши обвинения не имеют под собой никаких оснований!
— Я не обвиняю, что ты, мой друг? — рыцарь Пепла примирительно поднял руки. — Ты его знаешь, а мне достаточно слова. Если скажешь, что ему можно доверять, я к этому вопросу больше не вернусь.
— Он мой друг и я доверяю ему свою жизнь!
— Значит, и я буду.
— Только оставь это в тайне, — попросил Людвиг.
— Конечно. Только лесорубы и сами не слепые.
Дитрих почесал усы.
— Не хотел тебя обидеть, — сказал он. — Просто старый и мнительный. Воюю всю жизнь, вот и привык полагаться только на соратников. Вижу, что тебе можно доверять. А друг твой хоть и боялся, но сражался. Я в первом бою вёл себя иначе, — он хмыкнул.
— Где ты воевал?
— В Винвалии. Война Хрустальной и Сапфировой Звездой, я тогда был не старше тебя. Первый бой, всё мечтал о нём. Думал, что обязательно прославлюсь, — рыцарь-предвестник улыбнулся.
— И что случилось? — Людвиг отложил недоеденный кусок хлеба.
— Ну что может случиться, когда вражеской армией командует сам Одноглазый Демон из Эндлерейна? Первая встреча, но не последняя. Красные плащи прорвали строй и разметали нас по всему полю. Драпал так, аж в ушах свистело, от страха имя забыл. А штаны пришлось потом выбросить, — он засмеялся. — Это сейчас смешно, тогда-то не до смеха было. Но это не самое страшное поражение.
Рыцарь грустно вздохнул.
— Когда советник короля починил древнее оружие и сбил Дракона Запада, мы отправились в логово Левиафана, чтобы покончить с ним. Но он позвал Демона на помощь. Мы тогда в резерве были, панцирная и наёмники-аниссары. Никто не ожидал, что красные плащи ударят нас в тыл. Пытались их удержать, да не смогли. Старого короля потеряли, — Дитрих отпил воды. Рука едва заметно тряслась. — Аниссары до сих пор стыдятся, что их отряд не выстоял. А Одноглазый Демон забрал голову короля и отвёз Левиафану. У меня друг был хороший… кстати, тоже Эммерик, он погиб недавно. Красные плащи его в плен тогда взяли. Чудом сбежал. Потом стыдно было, я-то в порядке, а с ним такое сотворили.
Он уставился на остатки обеда, но будто смотрел куда-то очень далеко.
— Я вот когда новобранцам рассказываю о своих поражениях, никто не верит. Говорят, да невозможно, чтобы сам сэр Дитрих боялся. А я боюсь. В страхе ведь нет ничего постыдного. Главное, жить дальше, в жизни не только победы есть. Пытаюсь это молодняку вбить, но они меня не слушают, считают себя бессмертными, а потом уже поздно.
— Так и есть, — ответил Людвиг. — А вы были в последнем бою в долине?
— Да. В этот раз всё пошло иначе. Аниссары поклялись тот позор искупить, теперь в любой войне нам на помощь идут, самых лучших отправляют. Пришли и сюда. По правде, я думал, что и эту битву проиграем. Вот только новый герцог другой. Старый Демон всегда придерживал элиту и выжидал. Если подходящего момента не было, он не принимал бой и отступал. А вот новый герцог отправил гвардию прямо в лоб, на укрепления, где засели стрелки и аниссары. Так красные плащи и проиграли. Мы отомстили за старого короля.
Людвиг вытер бежавший по лицу пот. Помнит всё так, будто это случилось только что. Выстрелы, дым, пролетевшее мимо ядро. Как падают кони, как всадники вылетают из сёдел. Слышит, как ржёт лошадь. Айрик смеётся, но пуля попадает ему в забрало и вминает внутрь. Кони скачут прямо по телам, он помнит, как увидел чьё-то лицо внизу, измазанное в грязи, с оскаленным ртом. Тогда он сбежал и бежал долго, через тёмный лес, боясь, что преследователи уже за спиной…
— Тебе крепко досталось, — Дитрих пристально на него смотрел. — Знакомый взгляд. Сам навидался. После этих боёв даже не хочу домой ехать. Пока все комнаты не обойду, не усну, со своими ругаюсь почём зря. На войне мне привычнее. На войне меня понимают.
Старый рыцарь поднялся, опираясь на палку.
— Пора продолжать. Нам надо… мать твою, Васур, я чуть не обосрался.
Поводырь стоял у него за спиной. И как только он умудряется подбираться так тихо? Парнишка протягивал фляжку. Дитрих сделал пару глотков и передал её Людвигу.
— Раз мы обещали не стрелять, то не будем. Но строем походить ещё надо. Пошли, у меня хорошее предчувствие, что сегодня ночью мы им наподдаём.
Ханна ждала, сидя на скамейке у дома. Людвиг весь день пытался придумать тему для разговора, но ничего не пришло в голову. Но вряд ли получится выглядеть ещё большим тупицей, чем есть. Это невозможно.
— Ваши вещи, — она подняла вычищенную куртку, как трофей победителя.
— Спасибо.
— Спасибо не мне, а маме. Она за вами ухаживает и дом убирает. Ещё готовит.
— А я думал, что тут всё как-то само происходит.
Стало стыдно за глупую шутку. Теперь надо садиться или стоять? В Эндлерейне сесть близко к женщине, тем более без приглашения, расценивалось однозначно и не всегда благосклонно. Ханна подвинулась и Людвиг сел на самый краешек.
— Я ещё хотела вашего друга поблагодарить, — сказала она. От неё чем-то пахло. Духи? — Но он слишком мрачный, да и спит весь день.