Как мы стали людьми. Поиски истоков человечества

Я начала свое расследование там, где фон Фрейберг проработал вплоть до выхода на пенсию: в Университете Эрлангена. Однако никто из нынешних или бывших сотрудников Института палеонтологии никогда не слышал о грекопитеке или о раскопе в Пиргосе. В Институте геологии, где фон Фрейберг преподавал до 1962 года, я также сначала не обнаружила никаких следов. Лишь спустя два года, 20 ноября 2014-го, в моих поисках произошел решающий поворот. Мне посоветовали обратиться к Зигберту Щуффлеру, который в прошлом отвечал за геологическую коллекцию университета. Он был лично знаком с фон Фрейбергом, однако уже почти 20 лет как вышел на пенсию. Но в этот раз моя попытка увенчалась полным успехом!
По телефону он мне рассказал, что коллекция – и в том числе сделанные фон Фрейбергом находки – много лет назад была передана нюрнбергскому Обществу естественной истории. За одним исключением: челюсть грекопитека. Фон Фрейберг сообщил Щуффелю, что эта нижняя челюсть является «самым ценным экземпляром в коллекции», и поручил ему позаботиться о ее сохранности. Так что Щуффель еще в 80-х годах прошлого века передал окаменелость прежнему секретарю кафедры геологии и попросил хранить находку в сейфе.
Я сразу же туда позвонила и поинтересовалась насчет челюсти. Новый секретарь также прекрасно знала о «зубе обезьяны», хранившемся в сейфе, который все так и стоял на своем прежнем месте в офисе. Однако когда я наконец получила фотографию останков, я не могла поверить своим глазам. Какое разочарование! На фотографии была всего-навсего окаменелая челюсть лошади. Может, это была какая-то ошибка? Я упорно продолжала расспросы, пока не получила другую фотографию, и тогда-то все напряжение сошло на нет. Никаких сомнений не оставалось: грекопитек Фрейберга нашелся.
6 декабря 2014 года я стояла в секретариате Института геологии Эрлангенского университета и наблюдала, как открывали серый сейф старого образца. Забытая всем научным миром, в старой коробочке производства компании Tupperware восьмидесятых годов лежала та самая нижняя челюсть, которую я искала на протяжении двух лет. Очень осторожно я вытащила окаменелости из коробочки и осмотрела их со всех сторон. Нижняя челюсть была меньше, чем я себе представляла. Выглядела она очень хрупкой, но в общем находилась в достаточно приемлемом состоянии. Тем не менее, как и писал фон Фрейберг, война нанесла ей заметный ущерб. Но для меня это не было большой проблемой, ведь выуживать сведения из доисторических фрагментов костей – это моя обычная работа. Я едва могла дождаться момента, когда смогу начать первые исследования.
    
Сырые катакомбы и следы исчезнувшего животного мира
Однако кое-что все же омрачало радость от этого открытия. Я знала, что точно оценить возраст грекопитека я смогу только тогда, когда в моем распоряжении будут и остальные окаменелости из Пиргоса. Конечно, отдельные находки тоже можно точно описать и в зависимости от их состояния датировать с большим или меньшим успехом, но в палеонтологии чрезвычайно важно определить также абсолютный возраст [останков] и вписать их в контекст всей вымершей фауны каждой из эпох развития Земли.
Фон Фрейберг также знал это и поэтому вывез из Пиргоса так много окаменелостей, насколько это было возможным. Потому я решила обратиться в Нюрнбергское общество естественной истории, под надзором которого, судя по всему, находилась оставшаяся часть этого научного сокровища. Эта организация, ведущая свою деятельность на безвозмездных началах, является одной из старейших в своем роде во всей Германии. Для хранения части своей обширной коллекции руководители общества решили воспользоваться одним из самых больших и в то же время спорных [с исторической точки зрения] зданий страны: построенным в форме подковы залом собраний территории съездов НСДАП в Нюрнберге.
Промозглым декабрьским днем 2014 года я встретилась с двумя сотрудниками Общества перед этим монументальным зданием, облицованным гранитными плитами, которое НСДАП построило для проведения своих многотысячных партийных съездов. Оно занимает площадь примерно 18 футбольных полей и достигает почти 40 метров в высоту.
Подземные помещения зала собраний напоминали скорее целые павильоны и были настолько огромными, что там можно было бы проехать на машине. Стены были выложены из кирпича, и внутри царила необычная атмосфера. В условиях ужасной сырости там хранилось все, для чего нигде больше места не нашлось: наряду с археологическими находками там можно было видеть также различные приборы и предметы мебели.
Все дальше мы продвигались в глубь этих катакомб, проходили по многочисленным сводчатым галереям и неоднократно сворачивали – одна бы я уже обратной дороги не нашла, – пока не остановились перед стоящими в ряд тщательно подписанными деревянными шкафами. Наша цель находилась в самом первом из них, у которого был номер А01. Один из сотрудников Общества открыл этот шкаф и вытащил ящик D 03-I. Я едва могла поверить своим глазам: под толстым слоем пыли там лежала она – коллекция фон Фрейберга, вывезенная из Пиргоса. На пожелтевших и изъеденных мышами листках бумаги виднеются надписи, сделанные рукой самого геолога: «Фауна яруса Пикерми, Пиргос-Василиссис, к северу от Афин. Коллекция фон Фрейберга, 1944 год». Прямо среди находок из коллекции лежали лоскуты разрезанных военных топографических карт и пачка болгарских сигарет марки «Родина». Внутри ее, на хлопке, была нижняя челюсть газели без зубов. Состояние материала меня потрясло: передо мной лежали хрупкие обломки костей, на поверхности которых образовалась корка из осадочных отложений. В некоторых крупных кусках породы, покрытых серой пылью, и вовсе отсутствовали какие-либо значимые следы окаменелостей, и складывалось впечатление, что их набросали туда без разбора. Здесь уже война и послевоенное время поработали основательно, на совесть поработали, черт возьми!
     
Глава пятая
   
Магнитометр и микрокомпьютерная томография в помощь: доисторические кости в высокотехнологичной лаборатории
По сути на момент моего визита в Университет Эрлангена в 2014 году даже само наименование грекопитек Фрейберга было под вопросом. Еще в девяностых годах прошлого века американские исследователи потребовали у Международной комиссии по зоологической номенклатуре, которая отвечает за признание и унификацию наименований видов животных, упразднить это название. Прежде всего критики поставили под сомнение предположение о том, что у грекопитека такой же возраст, что и у остальных представителей фауны Пикерми. Аргументировали они это следующим образом: оценка осуществлялась на основании исчезнувших второстепенных находок, а возможности проводить дополнительные раскопки в Пиргосе больше нет. По этой причине нельзя говорить о существовании нового вида, имея в качестве доказательства лишь один экземпляр окаменелых останков, поврежденный во время войны.
Если все пойдет хорошо, мы с Николаем Спасовым сможем положить конец этой дискуссии. В руках у меня в буквальном смысле находились все ключи к разгадке, и мне нужно было «только» при помощи овременных методов изучить находки из Пиргоса, жевательный зуб из Болгарии и знаменитые останки из Пикерми. И свести все результаты воедино.