Близняшки от босса. Сердце пополам (СИ)

— Возьмите морковный. Полезно и вкусно. Детки любят, — слетает с уст прежде, чем успеваю заткнуть себе рот.
Босс передергивает плечами, поворачивается ко мне. И его брови удивленно взлетают вверх. Мне хочется сквозь пол провалиться — и исчезнуть. Но я наоборот выпрямляюсь и слегка улыбаюсь, отчего лицо Вадима становится еще задумчивее.
Ко всему прочему, продавец косится на меня недовольно: не позволила богатого клиента, как следует, потрясти.
— У вас тоже есть дети? — неожиданно спрашивает Шторм.
— Да, дочь, — киваю и тут же хмурюсь. — Я указала в автобиографии.
— Я не смотрел ваши документы, — небрежно отмахивается он. — Совсем. 
— Как же?.. — хватаю ртом воздух возмущенно.
— Я предпочитаю доверять первому впечатлению и интуиции, — ухмыляется Шторм.
Опускаю голову. Значит, впечатление я на босса не произвела. И интуиции его не понравилась. 
— Сколько ей? — зачем-то продолжает беседу.
— Годик, — отвечаю, словно собеседование продолжается. — Сегодня.
— Хм, поздравляю, — делает заказ, оплачивает его. — Может, вы и детское кафе хорошее знаете?
— М-м-м, есть одно, — постукиваю пальчиком по подбородку. — В центре, возле цирка… — и осекаюсь, вспоминая, что не с кем-то из своих друзей общаюсь, а с человеком, который вращает миллионами. Какое кафе возле цирка?! — Вряд ли оно понравится вам и подойдет по статусу, — смущаюсь под его карамельным взглядом. — Но там уютно, — добавляю еле слышно, будто оправдываясь.
Продавец выносит Вадиму два торта в праздничных упаковках и с бантами. Один он вдруг протягивает мне.
Импульсивно обхватываю коробку руками, округляю глаза и вопросительно смотрю на мужчину.
— Вашу дочку — с днем рождения, — произносит он с теплом.
Пока я пребываю в шоке, Шторм направляется к выходу. На пороге задерживается и оглядывается.
— Ах да, совсем забыл сказать, — улыбается хитро. — Вы приняты.
  
Глава 4
 
Снежана
— Ма-а, — зовет меня Рита и поднимает пальчик вверх. 
Подумав, показывает на морковный торт, что усеян горящими свечами, а в центре возвышается красивая цифра «1».
— Да, булочка, сегодня тебе один годик, — треплю ее за щечки.
К нам подходит Злата, моя подруга, и ставит на стол блюдо с салатом.
— Теть Маша сейчас придет, — имеет ввиду мою маму. — Она бутерброды доделывает. А пока… — жестом подзывает к себе своих двойняшек Артема и Аню, — …мы будем поздравлять Ритусика!
Со Златой мы познакомились в клинике, где чуть ли не весь последний триместр пролежали на сохранении. У обеих — многоплодная беременность. И протекала она у нас одинаково сложно. Родили мы тоже почти вместе: день рождения Златиных рыжиков на прошлой неделе отметили. В том самом кафе у цирка, которое я боссу сегодня посоветовала. Интересно, он прислушался? Впрочем, меня это не касается.
В общем, мы со Златой — подруги «по многоплодию». Только я свою вторую малышку потеряла… Я так следила за собой, столько месяцев сохранялась, выполняла все назначения врачей, но… Не уберегла мою девочку.
Украдкой смахнув предательски выступившие слезы, я обращаю внимание на Злату с детьми. Они вместе подходят к Рите, и подруга вручает малышке плюшевого щеночка. Булочка тут же хватает игрушку, обнимает.
Вместе мы задуваем свечи. Стоит им потухнуть, как сынок подруги протягивает руку и погружает ее в торт. Его глазки необычного цвета сияют: серо-голубым и зеленым. Малыш хватает в кулачок как можно больше крема. Злата ахает испуганно и виновато на меня косится. Но я лишь смеюсь над ситуацией.
— Вредный Артем, не делай так больше, — отчитывает она сына, но тот довольно облизывает пальцы.
Тем временем Анечка подходит к столу и хватает вазочку с конфетами, резко дергая на себя. Я лишь успеваю испуганно распахнуть рот, но Злата быстро перехватывает вазу — и отодвигает подальше, на середину стола. Удивительная реакция!
— Ты как обезьянка из мультика. Та, которая с кучей детей, — хихикаю я, и подруга тоже заходится хохотом.
— В каждом маленьком ребенке, — начинает напевать она, чмокая Риту в щечку, — и в мальчишке, и в девчонке, — щелкает по носикам своих двойняшек. — Есть по двести грамм взрывчатки…
 
Подводит Риту к своим малышам, заставляет их всех встать в круг и взяться за руки.
— Или даже полкило, — подхватываю я, когда дети принимаются неумело водить хоровод.
Зал наполняется звонким смехом.
— А ну, садитесь ужинать, — появляется мама. — Сами еще, как дети, — прыскает она.
Как истинные мамы годовалых детей, мы со Златой не наслаждаемся пищей, а быстро запихиваемся, не чувствуя вкуса. И не сводим глаз с наших непосед. Уже в следующую минуту занимаемся тем, что развлекаем малышей.
Через несколько часов квартира и вовсе превращается в балаган. Наши дети носятся по комнатам, сбивая друг друга с ног. Неуклюже падают на попы, поднимаются, опять бегут куда-то. То и дело сталкиваются лбами. То смеются, то плачут.
И когда ребята заметно устают и начинают капризничать, поднимается Злата.
— Та-ак, — подруга упирает руки в бока и повышает голос, отчего ее двойняшки выравниваются по струнке. — Совсем разбаловались! Пора домой! Ать-два, — пальцем указывает на выход. — Поздно уже, рыжикам спать пора. Мы пойдем, — шепотом поясняет мне, а я киваю.
Малышня послушно плетется в коридор. Помогаю Злате одеть двойняшек, чмокаю всех на прощание и устало улыбаюсь. 
Проводив неугомонных рыжиков, причем я имею ввиду всех троих, я возвращаюсь в зал. Собираюсь забрать дочь, чтобы подготовить ее ко сну, но передо мной вдруг вырастает мама.
— Так, дорогая, я Ритулю сама уложу, не беспокойся, — решительно произносит она.
— Мам, я… — пытаюсь воспротивиться, — …не хочу утруждать тебя.
— Глупости, — подхватывает внучку на руки и целует ее. — Ты иди к Антоше, пока красивая, — подмигивает мне, но я мгновенно мрачнею.
— Зачем? — фыркаю зло. — Уже десять вечера, а он не зашел к нам и даже не позвонил. У дочери день рождения, а ему плевать. Не хочу видеть его сегодня!
Мама недовольно сжимает губы, молча относит мою булочку в спальню, а сама, прикрыв дверь, возвращается ко мне. За плечи берет аккуратно, в глаза смотрит.
— Вот и поговорите о том, что произошло. Обрадуешь его, что работу получила. Пусть гордится такой умной женой, — улыбается с нежностью. — Проблемы свои обсудите наедине, — говорит, будто гипнотизирует.
— Не о чем тут говорить. И так все понятно, — обиженно бубню.
— Упертая, как отец твой! — пытается зацепить меня, ведь они давно не живут вместе. И с ее стороны это далеко не комплимент, так как папу она ненавидит. — Хочешь, как подруга твоя, одна остаться?
Обидно, что мама так небрежно о Злате отзывается. Не по своей вине она матерью-одиночкой осталась. Во время беременности подруга в отчаянии даже думала двойняшек в роддоме оставить, чтобы им подобрали другую, «достойную» семью. Но на ее пути вовремя встретилась я и переубедила. Теперь мы неразлучны. И помогаем друг другу. 
— Злата не одна. У нее два замечательных рыжика! — парирую я. — А у меня Маргаритка. И если она не нужна Антону, то он не нужен нам! — злюсь я.
— У ребенка отец должен быть, не глупи, — спровадив меня, мать сумку в руки впихивает. — И мудрая женщина семью не разрушит, а сохранит.
— Мам, ну, — смеюсь я, — вы же с папой развелись. Где твоя мудрость была?
— А вот это было грубо и обидно, — сводит брови хмуро.
— Прости, мамуль, — обнимаю ее крепко.
— Снежинка, — гладит меня по волосам. — Не горячись. Хотя бы попробуйте поговорить. Мосты сжечь всегда успеешь.
Тяжело вздохнув, киваю обреченно. Впрочем, возможно, мама и права. Что если у нас с Антоном период сложный? Переживем кризис — и будем счастливы, как раньше. И Риту он полюбит…
С такими мыслями я и переступаю порог нашей квартиры. Внутри темно — и только в ванной горит свет. Через пару минут оттуда буквально вываливается Антон. Взъерошенный, красный, как вареный рак.