Близняшки от босса. Сердце пополам (СИ)

Хватает меня за руку и дергает на себя, заставляя встать. Быстро шагает на выход, волоча меня следом, словно куклу. Успеваю промямлить доктору слова прощания — и вылетаю за дверь.
- Антон, — жалобно зову, путаясь в каблуках и спотыкаясь.
- Что «Антон»? — рявкает он на весь коридор. — Хочешь ЭКО от донора, здоровая ты моя? — со злобой кричит. — У нас нет таких денег, — быстро находит причину отказать, хотя даже стоимость не уточнил.
По пути мы чуть ли не сбиваем с ног какую-то женщину. Она изучает нас некоторое время: не каждый день увидишь подобное «шоу». А потом возвращается к беседе с рыжеволосой девушкой, что стоит ко мне спиной.
- Все образуется, — заверяет ее.
С грустью смотрю на подрагивающие от всхлипов плечи и вздыхаю. Видимо, у девушки тоже какие-то проблемы. В этой клинике собираются несчастные вроде нас с Антоном…
***
Домой мы возвращаемся в полной тишине. Пока я переодеваюсь и принимаю душ, Антон скрывается за дверью кухни. И это не к добру. Мне бы переждать, пока он остынет.
Но я не могу оставить мужа одного в такой момент. Аккуратно толкаю пластиковое полотно, бесшумно подхожу к нему. Делаю вдох и опускаюсь на стул напротив.
- Антош, мы справимся, слышишь? 
Муж вонзается в меня бесцветными, опустошенными глазами.
- Как? Что родителям и друзьям говорить? Какой я ущербный? Или объявим себя чайлдфри? — зло морщится. — Или в детдоме непонятно кого с плохой генетикой возьмем? — каждое слово ядом пропитано.
Абсолютно не согласна с Антоном. Все от воспитания зависит. Но я здесь не для того, чтобы спорить. Договориться хочу. Найти компромисс, чтобы сохранить семью нашу.
- Ну, можем же рассмотреть возможность сделать ЭКО. Пусть нам подберут донора в базе, на тебя похожего, — накрываю его крепко сжатый кулак ладонью. — Цвет волос, глаз, группа крови… Это будет наш с тобой малыш и больше ничей, — закусываю губу изнутри и умолкаю, наблюдая, как муж багровеет от злости.
Отпускаю его руку и на всякий случай отодвигаюсь от стола. Боюсь, когда он такой.
- А почему бы тебе не рассмотреть возможность пойти и провести ночь с кем-нибудь? — с уничтожающей яростью цедит Антон, будто я когда-то ему изменяла. — Это будет дешевле. Вообще бесплатно. А если постараешься хорошо, так еще и заработаешь, — ухмыляется зло.
- Антон! — подскакиваю с места возмущенно. — Это не одно и то же!
- Пф-ф, — закатывает глаза. — Для меня одинаково. Я не собираюсь столько бабла вываливать за ребенка от чужого мужика. Бред! — раздраженно смахивает со стола вазу, и она разбивается вдребезги о плитку на полу.
Вздрагиваю от его грубых слов. Все-таки мы о ребенке говорим. Но Антон настроен категорично.
- Успокойся, дорогой, — прошу мужа. — Не будем об этом.
Окинув его взглядом, разворачиваюсь, чтобы уйти.
- Короче, так, — бросает мне в спину так холодно и цинично, что невольно покрываюсь мурашками. — Никаких ЭКО, доноров и детдомов! Или так живем, или проваливай к чертям. Ищи себе другого мужика!
Больно от его слов. Обидно. Но я подавляю эмоции. Продолжать разговор, когда муж в таком состоянии, бессмысленно. Антона не переубедить.
Сбегаю. Запираюсь в спальне, прячусь под одеялом. И плачу. Ведь точно знаю, что никогда не предам любимого человека. Не смогу бросить его в беде.
Буду рядом…
Но это значит, что у меня не будет детей. Я не стану матерью, не прижму к груди крохотный пищащий комочек. Не буду наблюдать, как он растет и превращается в личность.
Антон и я. Только вдвоем. Без всякой надежды.
Без будущего.
Готова ли я на такую жертву ради любви? Не знаю… Ничего не знаю!
Поэтому утыкаюсь носом в подушку и реву надрывно.
***
Спустя время Антон вдруг заявляет, что передумал. И нашел деньги на процедуру ЭКО. Ставит единственное условие — сделать его в клинике за границей, чтобы в России никто не узнал об этом. Потому что хочет сохранить свой диагноз в тайне.
 
А я согласна на все, что прикажет муж. И готова лететь с ним хоть на край света. Ради НАШЕГО малыша.
* * *
Сейчас. Снежана
На протяжении всех выходных мой истерзанный мозг пронзали воспоминания. Крутились в сознании, словно в мясорубке. Мучили меня, били больно.
И вот сейчас я вновь «просматриваю» кадры прошлой жизни с Антоном. Понимаю, насколько глупа была. Как много я ему прощала. Чем жертвовала ради него.
А взамен получила жуткий синяк на пол-лица, который я старательно пытаюсь замазать тональным кремом…
Я любила своего мужа. Искренне, немного наивно, без памяти.
А он меня?
Второй слой тоналки ложится на скулу. Гематома становится бледнее, однако царапина от обручального кольца все еще проступает коричневато-красной полоской.
Замираю. Опускаю взгляд на безымянный палец правой руки. Одним движением проворачиваю колечко из белого золота, что крутится внутри красного. Так называемый «антистресс». 
Шумно выдыхаю — и рывком снимаю обручалку. Откидываю на столик.
Кольцо катится по поверхности и улетает куда-то на пол. А мне плевать.
— Что ты решила, дочка? — на пороге комнаты появляется мама.
Опирается плечом о косяк двери и обхватывает себя руками. Заметно нервничает.
— Разве есть варианты? — фыркаю я и продолжаю наносить макияж. — Я подаю на развод.
— Хорошо подумала? — уточняет чуть слышно, а я яростно сжимаю кисть в руке.
— Мама, — поворачиваюсь к ней и скулу демонстрирую. — Антон помог мне определиться, — возвращаюсь к зеркалу. Яростно провожу кистью по коже. — С ним мне зарплаты на косметику не хватит. Кстати, сам он в финансах меня ограничил. И прогнал работать.
— Как же так, — сокрушается мама и садится на край кровати позади меня. — Такая семья была. Такая любовь… Может, Антон на эмоциях? Зацепила ты словами его грубыми? Наверное, он жалеет теперь…
— Все выходные «жалел». Так сильно, что не позвонил даже, — выдаю с обидой в голосе. — А что если в следующий раз он… на Риту руку поднимет? М-м-м, мам? — опять оглядываюсь.
Она взгляд опускает, молчит задумчиво.
Я же мельком смотрю на часы и подскакиваю мгновенно.
— Черт, опаздываю! Сегодня мой первый рабочий день! Не хватало еще проштрафиться из-за синяка, — стискиваю кулаки со злостью.
Хватаю сумку, бросаю в нее косметичку, не забыв взять тональный крем. На всякий случай. Чтобы подправить «грим».
Чмокаю грустную маму в щеку, мчусь в комнату к Рите, чтобы поцеловать ее спящую на прощание. И только потом со спокойным сердцем направляюсь в офис. Доказывать новому боссу, что он просто жить не сможет без такой помощницы, как я.
Надеюсь, Шторм не пошутил тогда в кондитерской?..
  
Глава 6
 
Некоторое время спустя
В приемной непривычно пусто. Само помещение кажется мне незнакомым, чужим, ведь в день собеседования у меня не было ни возможности, ни моральных сил рассмотреть его. Я запомнила лишь гудящую толпу, духоту, бешеный стук собственного сердца и… карамельные глаза босса. И еще его слова об акулах. Тогда, в лифте, я не придала им особого значения, но сейчас…
Я растерянно переминаюсь с ноги на ногу, оглядываюсь. Но табличка на дверях кабинета свидетельствует о том, что я пришла по адресу.
Вадим Шторм, генеральный директор.
И мой единственный шанс встать на ноги после полутора лет декрета.
Сделав глубокий вдох, стучусь в дверь. Не дождавшись приглашения войти, опускаю ладонь на ручку и надавливаю. Заперто.
Нахмурившись, скольжу взглядом по циферблату своих часиков: босс опаздывает на десять минут. Впрочем, как о начальстве говорят? Задерживается?
За спиной раздается частый цокот каблуков. Не успеваю повернуться на звук, как меня припечатывает стервозный голос: