Танцы в лабиринте

А дело было вот в чем.
Еще в первый день, только-только начиная разбираться в обстоятельствах кражи из квартиры своего клиента, он, естественно, обратился к старым приятелям, которые все еще тянули лямку в государственных органах. Этот — здесь, тот — там. Его уважали и по старой памяти сливали кой-какую информацию.
И вот тогда он обратил внимание на один эпизод, проходивший не так давно в сводках: на улице Краснопутиловской, такого-то числа, средь бела дня позвонили гражданину такому-то в дверь. Гражданин спокойненько свою железную дверь с надежным запором сам открыл — чтобы выяснить, чего, дескать, надо? — и кроме крепкого удара по башке ничего уже дальше и не помнил. Затем очнулся на полу в прихожей, обнаружил, что его ограбили, и вызвал милицию.
Волков не обратил бы на этот случай внимания, если бы не одно обстоятельство: в квартире у гражданина тоже был сейф, в котором он и хранил материальные свои ценности. И сейф был с электронным замком. И не был взломан, а был вскрыт. Ну просто открыт, другими словами говоря. Сейф был не такой хитрый, как у волковского клиента, но все-таки… электронный замок, шифр. Поди попробуй у камеры хранения на вокзале цифирки покрути… А у гражданина этого, потерпевшего, за несколько минут управились. Примет злодеев он, конечно же, никаких толком сообщить был не в состоянии, поскольку сам ничего разглядеть не успел, и пребывал тот эпизод по сю пору в состоянии «глухаря»
Петр, конечно, съездил в адрес, раскрыл перед хозяином дома удостоверение (на секундочку, не сильно-то и дав разглядеть) и поговорил с ним.
Тот оказался тучным дядькой в возрасте, из «бывших». В недалеком прошлом его выдавили из каких-то там райкомовских структур, но ему это только пошло на пользу. Он присоседился к солидной коммерческой структуре, не бедствовал, и наличка, на которую его опустили, была легальной. Поэтому он и заявил в милицию безо всякой опаски.
— Ну вы представьте, — отдуваясь и отирая платком красное лицо, говорил он Петру, — ведь средь бела дня! А? Совсем охренели…
— Могло быть и хуже.
— Что? А… ну да. Но это ж надо, а? — Он достал из холодильника бутылку водки. — Не желаете?
— Нет, спасибо, — отказался Петр.
— А я выпью. Никак успокоиться не могу. Как там дело, движется?
— Работаем, — нахмурившись, кивнул Петр.
— Вот ведь… — вздохнул мужчина и привычным жестом опрокинул в рот партийно-правительственные сто грамм.
Волков, конечно, принял этот эпизод к сведению, но ничего, по большому счету, это ему не дало. Так… соображения кое-какие. Тут сейф, и у клиента его сейф. Тут открыли и там открыли. Но больше вроде бы никакой связи и не прослеживалось. Уж больно по-разному все выглядело.
И вот теперь, когда судьба — или уж что там еще — подбросила ему этот случай с убиенным и, предположительно, ограбленным Славой, подсознание Волкова немедленно увязало его (опосредованно, правда, через эпизод на Краснопутиловской) с основным расследованием. Сейфа, впрочем, у Славы не было. Но, во-первых, его квартиру Волков толком не осматривал, может, он и есть где-нибудь в укромном месте. А во-вторых, имеет место удар по башке. В общем, есть над чем подумать, если никаких других зацепок по ходу основного дела нету. Вдруг повезет?
«А без везения в нашем деле никак нельзя, — рассуждал Волков. — Если без везения, так это — за руку разве что поймать. Но это только если тоже повезет, конечно».
Он подъехал к очередному светофору и повернул по стрелочке с Невского проспекта направо, на улицу Марата.
«Волка ноги кормят. Подумаешь, ну потерял полчаса с урками этими. Ну еще два-три адресочка на фарт пробью, шофериков этих, которые на „копейках“ белых рассекают. Тех, кто поближе живет. Ну не стрельнет и не стрельнет. А вдруг… Глядишь, и повезет. Чего лениться-то?»
Он закурил еще одну сигарету.
«А где связь между этим ДТП и тем, что у Славы на адресочке случилось, а? — не спеша рассуждал Петр далее. — Есть она вообще? Не факт. Но… вот не было бы этого осколочка у него на полу, и мыслей бы всяких не возникало, ей-богу. А так… ну не дает он мне покоя. Но ведь, с другой стороны, что же это получается? Влетают злодеи в скромные „Жигули“ первой модели, делают хозяину „козу“ — сиди, мол, урод, на жопе ровно, не до тебя, мы тут воровать и грабить приехали — и спокойно идут к Славе на хату? Бред… А если они-то как раз на „единичке“ и подгребли, и это в них, наоборо;, въехали? Без разницы. Роли не играет».
Петр выбросил в окно сигарету и повернул с Марата на Колокольную.
«А вот… а вот если это сам Слава на иномарке кого-то возле своего дома тюкнул и, как честный человек, решил на месте разобраться, тогда… Прости, мол, браток, виноват, каюсь, сейчас домой за бабками сбегаю… Своей тачки у него нет, но права-то должны быть. Ведь брал же он, как выясняется, машины разные время от времени „в рент“. Вот тогда и появление его, неожиданное для злодеев, в доме своем, и осколочек на ботинке — все в цвет. Ведь наверняка они пасли квартиру сначала, знали, что его дома быть не должно. А тут вдруг — такая незадача… Могло и до рукоприкладства дойти с известным нам результатом. Тогда и с хозяином „копейки“ есть о чем говорить. Что-то же он мог видеть, а? Может так быть? Теоретически… почему нет?»
Волков сделал еще один поворот, въехал в Поварской переулок и остановился у дома четырнадцать.
«Ладно, — сказал он сам себе, уточняя адрес по бумажке, — тут, на пустом месте, такого понасочинять можно, что… ДТП, мокруха… Может, и нет никакой связи вовсе. Мухи отдельно, котлеты — отдельно. Чего гадать? Трясти надо».
Он вышел из машины, закрыл дверь и направился к парадной. У дверей остановился и окинул взглядом улицу, пытаясь заметить белую «единичку». Ее нигде не было видно.
— Может, его и дома-то нет, — пробурчал себе под нос Волков и шагнул в подъезд.
 
10
Поднявшись по лестнице, Петр остановился перед дверью квартиры и, немного подумав, нажал на кнопку звонка.
— Да! — послышалось из-за двери. — Минуту!
Затем дверь отворилась, и на пороге возник очень высокий худощавый мужчина лет сорока с чем-то. Его черные с проседью волосы были коротко, по-армейски, острижены, концы усов чуть опущены по краям рта, на щеках проступала щетина.
— Волков, — представился Петр, — Петр Сергеич.
Мужчина посмотрел на него долгим и, как показалось Петру, каким-то обреченным взглядом больших темных глаз, а потом сделал шаг в сторону.
— Да, — глубоко вздохнув, наконец сказал он. — Конечно же. Я вас давно жду. Проходите.
Петр вошел в прихожую.
— Денис Григорьевич?
— Так точно, — подтвердил хозяин дома. — Я. Седов Денис Григорич, кап-два. — И вдруг, неожиданно крепко хлопнув себя ладонью по лбу, прорычал, глядя куда-то в потолок: — От дур-р-рак…
— Да? — искренне посочувствовал Волков.
— Ну а как же иначе?! — Кап-два широко взмахнул длинной рукой, приглашая Петра в комнату.
Петр прошел.
— Присаживайтесь, — Седов указал на один из стульев возле стола. На столе стояла почти пустая литровая бутылка водки, один стакан и несколько растерзанных вяленых лещей. — Минуточку.
Кап-два вышел из комнаты и громко сказал на ходу уже из коридора:
— Вы не волнуйтесь! Я теперь никуда уже не убегу.
— Да я, собственно… — пожал плечами Петр.
— Вы, простите, в каком звании? ~ Вернувшись из кухни, Седов поставил на стол второй стакан, непочатую бутылку водки и бросил двух лещей.
— А что?
— Да. Собственно говоря, вы правы, — капитан второго ранга уселся на стул и с хрустом отломил лещу голову, — У иного вашего лейтенантика генералы рыдают, как дети.
Волков согнул пальцы, внимательно посмотрел на свои ногти, а потом достал из кармана пачку сигарет:
— Можно?
— Конечно, разумеется.,. — Хозяин встал, вышел из комнаты и, вернувшись, поставил на стол большую хрустальную пепельницу. Петр закурил.
— Знаю, что не положено, — Седов плеснул в стаканы водки. — Но… я ведь еще офицер, так? Погоны-то ведь с меня никто еще не снял? Я еще и застрелиться могу. Имею право. Так что уж не побрезгуйте.