AntiBoyarЪ. Трилогия (СИ)

— Вижу восстановление идёт хорошо. — Улыбнулся усатый мужчина, пригладив три волосинки на поблескивающей лысине. — Шутить изволите, княжич Станислав. Хорошо, очень хорошо…
— Рад, вас видеть Юрген, что очень странно, ведь я стёкл что трезвышко. Наркотиками тоже не баловался….
Мы оба засмеялись, крепко пожав друг другу руки. Это был наш семейный врач Юрген Глюк, основным пациентом которого частенько являлся Стас Мышкин. Обрусевший немец, врач высшей категории из Австрийской империи с интересной фамилией частенько латал княжича после драк, обрабатывая многочисленные ссадины и синяки.
— Вот, не можешь ты без этого, Стас. — подойдя ко мне, немец осторожно ткнул пальцем в припухшую щеку, рядом с губами.
— Зубы целы. Хорошо… — Сказав это, Юрген запустил руку в свой саквояж, висящей на ремне, перекинутом через плечо. — Сейчас обработаю и мы побеседуем.
— Да, на такое мазь от гематом стыдно тратить.
— Передо мной можешь не храбриться, чай не перед княжной на выданье.
— Ну, ла-а-адно. — Обречённо протянул я, подставляя щеку на которую Юрген тут же прилепил круглый ватный тампон, намазанный мазью. — Походить так, а потом как мазь впитается, он сам отвалится?
— Всё верно, память тебя не подводит после комы. — Сделал заключение семейный врач, присаживаясь рядом со мной на кровать. — Именно об этом я и пришёл поговорить. Нужно выяснить твоё текущее состояние. Для этого честно отвечай на мои вопросы….
Минут двадцать, Глюк беседовал со мной, задавая различные вопросы, начиная от того «Происходят ли у меня провалы в памяти?», «Не нарушены ли двигательные функции?», «Не исчезло ли чувство насыщения когда ем?» и прочее. Даже про эректильную функцию поинтересовался, на что я ответил, что не было возможности проверить.
Когда все вопросы подошли к концу, сошлись на том, что со мной всё хорошо, но с потерей двенадцати килограмм в весе нужно что-то делать.
— Пей витамины, хорошо питайся, старайся двигаться и вовремя ложись спать. — Выдал мне рекомендацию, Юрген. — Угрозы здоровью я не вижу, но в конце недели, чтобы съездил в клинику и прошёл промежуточное обследование. Назначение отдам твоим родителям, а копию Токареву, он обязательно проследит, чтобы всё было исполнено, а то знаю я тебя. Только бегать начнёшь, тебя в больницу не загонишь.
— Ну, ла-а-адно. — Протянул я в манере Стаса ненавидящего больницы, изображая недовольство, после чего решил проявить инициативу, сам для себя. — Юрген, добавьте ещё к своему назначению комплекс незаменимых аминокислот и легкоусвояемую белково-жировую смесь. Курс хондропротекторов тоже не повредит. Вы ведь в курсе, что со мной вчера произошло? Изрядно пришлось побегать… — Видя, что мои пожелания вогнали Глюка в ступор, я счёл необходимым пояснить свои мотивы. — Мне бы хотелось, как можно быстрей восстановиться, ведь учебный год в бурсе, можно сказать, уже начался. Не хотелось бы много пропускать.
— Похвально, Станислав. Искренне рад от тебя такое слышать. — Восхищённо произнёс Глюк, не веря своим ушам, ни чуть не сомневаясь в серьёзности сказанного. — Ты никак за ум решил взяться?
— А то! — Принял я максимально возможный для моего состояния бравый вид. — Когда-то надо начинать?
— Вот и правильно! — Поднял указательный палец Глюк, кивая головой. — Добавлю всё что тебе нужно к назначению, и напишу дозировки под твой вес. Прямо сейчас этим займусь, а тебе вставать уже пора. Скоро обед будет. Помнишь, что я говорил?
— Да, да… «Хорошо питаться».
— Вот именно! — Стоя уже у дверей комнаты ещё раз кивнул Глюк. — Счастливо оставаться. Мне ещё к Дмитрию зайти нужно.
— Хорошо, а то он кажется на запор жаловался. — Бросил я, начиная кряхтя подниматься, но моё заявление взволновало Глюка, застывшего в открытых дверях.
— Запор? — Переспросил Юрген, тут же выдвигая предположительную причину недуга. — Наверное на нервной почве… Такое пережить.
— Не совсем. Это я по своим наблюдениям догадался. Он с самого рождения им страдает. По другому не могу объяснить, откуда в нём столько дерьма. Выпишите ему самое лютое слабительно, чтобы….
 
— Да ну тебя, Стас! Опять твои шуточки…. — Махнул рукой хихикающий немец исчезая за дверью.
— А лучше, клизму со скипидаром. — выдвинул я новое назначение, вспоминая вчерашний день, поднявшись с кровати, но кроме меня этого никто не слышал.
Пока одевался в домашний костюм, который стал мне немного великоват, костеря скверхово племя по чём зря, предписывая им неестественные формы сношений, взглянул на свой образ. Увиденное меня обрадовало тем, что мой резерв был заполнен на 96 %. То, что Дима вчера вывел меня из себя, подстегнуло вращение веретена. Фантазию тоже, ведь всю дорогу до особняка я мечтательно представлял, как открываю дверь вертушки и схватив его за ноздри этого патлатого скверха, скидываю вниз.
Мечтательно улыбнувшись, готовый отправиться на обед и перебирая в голове всякие вкусности, которые могут там быть, моя нога перешагнула порог и так осталась висеть в воздухе.
Снаружи, напротив моей двери появился стол, за которым сидел один из бойцов Токарева. Увидев меня, охранник встал и кивнув, закладывая руки за спину, поприветствовал меня пожелав доброго дня.
— Что-то не так? — Уже после приветствия поинтересовался боец, видя, что я не ухожу и смотрю на него.
Со скорбным видом покачав головой, чтобы не напрягать своего персонального цербера, решив, что к Токареву у меня будет пара вопросов, я отправился мимо гостевых комнат, дальше по коридору, к лестнице ведущей вниз.
— И здесь… — Непроизвольно вырвалось у меня, когда внизу ступеней я увидел сурового мужика в пиджаке, с торчащей в ухе гарнитурой.
Прежде чем добрался до столовой, мне пришлось выслушать ещё три приветствия. Такое чувство, что где-то в воспоминания Стаса закралась ошибка. Вместо родового поместья, сейчас я шёл будто по режимному объекту. Странно, что Токарев не додумался раздать всем оружие из родового арсенала.
Вопреки моим ожиданиям, в семейной столовой никого не было. Судя по звукам разговора с оттенком напряжённости, доносившегося из гостиной, все сейчас находились именно там. Пользуясь всеобщим отсутствием, стянув с блюда небольшой пирожок с яблочным повидлом, который так и манил меня, я уже хотел направиться выяснять причину, когда дверь ведущая на кухню открылась и оттуда вышла наша младшая горничная Анна, неся в руках поднос с различными склянками и приборами.
Стас её хорошо знал, и даже частенько перекидывался с нею парой фраз при встрече, но как объект сексуального желания не расценивал, считая её «староватой» для себя. Разницу в семь лет, княжич уже считал довольно критичной, в силу этой причины, его разумом Анна идентифицировалась просто, как «хорошая, приветливая девушка», но это для Стаса, а не для Айзека.
Мой же разум говорил мне, что эта стройная красотка с тёмно-каштановыми кудряшками, тонкой талией переходящей в правильные манящие изгибы бёдер, которые не могла скрыть даже строгая форма, чувственными губами и большими зелёными глазами, будет послаще того пирожка, что я сейчас жевал.
Увидев меня, приветливо улыбнувшись обворожительной улыбкой, от вида которой у меня начало спирать в груди, девушка сделал книксен.
— Рада видеть вас княжич Станислав. Не сомневалась, что вы обязательно пойдёте на поправку.
— И я рад видеть тебя, Анна. — Улыбнулся я в ответ, подмигнув девушке. — Никто не обижал тебя в моё отсутствие?
— Что вы! — Завертела головой девушка, ещё приветливее улыбнувшись. — Изволите чего?
Хотелось бы сказать этой красотке, чего бы, и сколько раз, я бы с ней изволил, но скверх тут плавал. Придётся подобрать слюни и сунуть свои влажный фантазии в кулачок. У Мышкиных есть строгое правило, которое Ставр вбил в наши с братцем головы. Гласило оно следующее «Никаких интрижек с персоналом противоположного пола». Мне то оно по рулевому винту, только если об этом узнается, то Анна полетит на форсированной тяге с работы. К тому же в памяти ещё свежи воспоминания о медсестре Оленьке, на смену которой после моих «шалостей», пришла квадратная баба с холодными руками. Лучше пусть всё остаётся как есть, а эта красотуля и дальше мне взор радует. Вдруг её какой-нибудь хмурой тёткой заменят, чуть красивее швабры? Буду соблюдать правила «корабля» Мышкиных, пока я тут, но сделать комплемент мне ведь никто не запрещает?