Мариза

– С сентября надо приступить. Сразу после медового месяца собираем вещи и летим туда.
– Но, Рэй. Так рано?
Он не ответил. Поцеловал меня долгим, нежным поцелуем, расстегнул блузку, потер пальцами соски, погладил шею, подбородок, как кошке. В его сильных, умелых руках я привычно расслабилась и выкинув из головы все сомнения, отдалась охватившему удовольствию.
Европа так Европа. Главное, что мы вместе и любим друг друга.
***
Утром, одеваясь на работу, Рэй сказал.
– Ах да, Ри, я пригласил тех ребят из Люксембурга к нам на свадьбу. Внесешь их в список гостей? Два места.
– Легко, – кивнула я и намазала маслом тост.
***
День свадьбы я всегда восстанавливаю по фотографиям. В моей памяти он остался длинным смазанным пятном, с отдельными четкими, до рези ясными моментами.
Щелк.
Я сижу перед зеркалом. Моника и какая-то незнакомая девушка сверлят меня рентгеновскими взглядами и перебрасываются непонятными фразами: все слова знакомы, но смысл от меня ускользает.
– Мне кажется, влажный это не ее.
– Да-да, надо полностью прозрачный. Немного сияния и цвета.
– И никакой жесткой фиксации
– Только перья, немного света, вот здесь и здесь, а там затемним.
– Моника, – строго вмешалась я. – Если после всего этого мейкапа я не узнаю себя в зеркале, я отсюда не выйду. Я серьезно. Отменю свадьбу.
Она чмокнула меня в нос и отвернула кресло от зеркала.
– Доверься мне, сестренка. Ингеборг – лучшая.
Я вздохнула и закрыла глаза.
Щелк.
Из зеркала на меня смотрит я. Это настоящая я, но выгляжу так, как будто по мне провели волшебным ластиком. Ни грамма косметики незаметно на моем лице, но меня словно подсветили внутренним светом. Глаза – выразительнее, губы – ярче, брови – идеальной пушистости, а волосы… поверьте мне, в тот момент я самая прекрасная девушка на земле.
– А что я тебе говорила, довольно хмыкает Моника. Ингеборг – лучшая.
Щелк.
Я иду к алтарю с Хавьером. Вокруг меня лица: счастливые, залитые слезами радости. Мама, Моника, дети, Элена и Джек, подруги, Джей в строгом костюме делает вид, что не плачет, Митч и Кэм. Если бы только папа видел.
Рэй уже ждет меня. Он прекрасен в своем костюме, пиджак подчеркивает его широкие плечи и узкую талию. Сердце стискивает от остроты момента: я так люблю этого мужчину!
Щелк.
Мы произносим наши клятвы. Мы так долго их выбирали: каждое слово – не пустой звук, а обещание, которые мы даем друг другу.
– Рэй, я влюбилась в тебя, как проваливаются в сон: сначала медленно, а потом одним разом. Я не безнадежный романтик. Ни в коем случае не позволяла себе это. Но как только поняла, пусть на мгновение, каково быть с тобой… Ты меня обрек на муки, я теперь не согласна на меньшее. 1
– Мариза, я хочу сказать, как сильно ты меня зацепила, ты меня изменила. Своей любовью ты сделала из меня настоящего мужчину, и за это я тебе бесконечно благодарен. Если ты мне готова что-то пообещать, то пообещай, что даже когда ты будешь опечалена или не уверена, или если ты совсем утратишь веру, ты попытаешься взглянуть на себя моими глазами. Спасибо, что ты стала моей женой. Ты стала всей моей жизнью. Каждое утро я просыпаюсь и единственное, что я хочу увидеть, – твое лицо. 2
Я надеваю ему кольцо на палец. Как можно было бояться, что я его уроню? Рэй надевает кольцо мне. Его руки сильные, теплые, движения уверенные. Он успевает еще погладить большим пальцем мою ладонь.
Щелк.
Мы на ступенях церкви. Вспышки, вспышки, вспышки слепят меня. Я держу Рэя за руку. Я счастлива, я улыбаюсь.
Щелк.
Торжество. Нас все обнимают, говорят хорошие слова. Чувствую себя обезьянкой для фото.
Мама, Хавьер.
Элена, Джек.
Моника, Джейме.
Митч, Кэм.
Джей. – Не давай спуску этому оболтусу! – Если ты обидишь эту девочку, я с тебя шкуру спущу!
Рэй смеется.
– Дед, вообще-то, ты родственник с моей стороны.
– И потому я тебя отлично знаю! – Джей поворачивается ко мне:
– Не позволяй ему слишком много работать, детка.
К нам подходят два незнакомых парня. Оба красивые, в стильных костюмах. Они очень дополняют друг друга. Высокие, как Рэй, шесть футов два дюйма, блондин и брюнет, лица улыбчивые. Какая гармоничная пара, думаю я.
Рэй повернулся ко мне:
– Это мои будущие коллеги из Люксембургского университета. Я тебе про них говорил.
– Парни, это моя жена Мариза. Ри, это Алан Киз-блондин, и Сантьяго да Сильва – брюнет.
Мы пожали друг другу руки, приятно познакомиться, поздравляем с таким торжественным днем, мне тоже, спасибо.
Алан расплылся в улыбке.
– Рэй, ты не говорил нам, что женишься на волшебной русалке! Мариза, в каких водах он вас поймал?
Я улыбнулась: – В местных. Но у нас говорят, что это сирены завлекают мужчин в свои глубины.
Мы рассмеялись и еще немного поболтали. Второй парень, Сантьяго, в основном молчал. Видимо, в этой паре он был застенчивой половинкой и не знал, о чем говорить с, по сути, незнакомыми людьми. Как часто я сама была в такой ситуации на всех докторских вечеринках Рэя (и как часто еще буду). Я решила помочь парню и вовлечь его в разговор.
– Вы тоже доктор на пять лет?
Он как будто очнулся.
– Нет, нет, я не врач. Алан – да, он доктор медицины, а я – всего лишь главный инженер, наша строительная фирма выиграла тендер на оборудование нового крыла института. Мы уже год работаем и к следующему декабрю должны закончить.
Щелк.
Мы вдвоем, в номере отеля. Кружимся в танце под Marry me train. В глазах Рэя я вижу свое отражение. Мелодия заканчивается, и мы останавливаемся. Он заходит ко мне за спину. Легкими движениями, растягивая каждое мгновение, тянет молнию на спинке платья вниз, вытаскивает мои руки из кружевной обертки рукавов. Целует шею, плечи, спину, расстегивает бюстгальтер, подсовывает руки под его чашечки, обхватывая грудь, лаская ее, тонкие бретельки падают к локтям, я сбрасываю его одним движением плеч. Рэй становится передо мной любуясь. Верх платья уже упал, до пояса я обнажена. Не разрывая взгляда, он раздевается сам. Совершенный, как греческий бог, стоит и ждет меня. Мой любимый. Мой муж. Поводя бедрами, я освобождаюсь от платья и оно пеной ложится у моих ног. Переступив через него, я делаю шаг к Рэю и он подхватывает меня на руки.