Фацелия Райс. Зов тьмы

С нервной улыбкой сунула в рот своего спутника тарталетку. Тот, вылупив глаза, чуть не подавился, но прожевал и сделал вдох, чтобы продолжить рассказ. Тогда я сунула вторую тарталетку и чуть ли не с щенячьим восторгом встретила начало показа, утягивая горе-ухажера следом.
    
29
Увы, но от рассказа во всех красках о том, как декан Мердис всех спас, не уберегло даже шоу. По злой иронии, наши места оказались как раз напротив мест магистра Хейдена и его сиятельной эльфийки. Пусть нас разделял высокий подиум, но на уровне глаз находились не только шпильки манекенщиц, но и скрещивались взгляды.
— Льех меня подери, — выругалась в очередной раз скидывая руку декана с колен и пытаясь унять тьму. — Ради собственной же безопасности, отвалите!
Мужчина усмехнулся и, подловив момент, когда погасли софиты, поцеловал меня в шею, тут же получив локтем под дых.
— Р-райс… ты… девушка-огонь! Я и не ожидал, какая ты горячая штучка.
А я не ожидала, что от декана окажется так сложно избавиться!
Не знаю, как досидела до конца показа. Плохо помню, в чем были манекенщицы, но отлично помню цвет глаз магистра Хейдена: свинцово-грозовой, со всполохами молний. А еще помню, как рука декана Мердиса становилась все настойчивей, а взгляд Ардена при этом — темнее и темнее, словно он все видел.
Только Лэйси ушла с подиума под шквал аплодисментов, как я подорвалась и ринулась к фуршетному столу. Мне срочно нужен ледяной клюквенный морс, свежий воздух и тишина! Декан меня полапал, стал героем вечера, спасителем мира и вообще, можно уже домой, время не детское.
И все бы хорошо, если бы не одно «но». Огромное такое «но» — тьма на ладонях! Она окутывала пальцы мелкой, едва заметной сеточкой, словно ажурные перчатки и снять их не получалось. Я сдерживала дар весь показ, я выставляла барьер, отвлекалась, но… он не убирался, а только рос! Гости возбужденно обсуждали представление и, в основном, толпились вокруг Лэйси, в ожидании вечеринки, общались и смеялись, не обращая на меня внимания, но… это не решало мою проблему!
— Да убирайся же ты! Убирайся, льехова задница! — отвернулась от толпы и тряхнула руками.
В стороны брызнули ошметки черного тумана, оседая на пол тлеющими магическими искрами. Спешно затушила их туфлей и, когда к горлу уже подкатывала паника, внезапно ощутила живительную прохладу, скользнувшую по плечам, а вслед за ней и реальное прикосновение.
Легким движением магистр потушил тьму, развернул меня к себе и, не спрашивая разрешения, притянул, уложив одну руку на моей талии, а вторую — на затылке. Он поцеловал легко, нежно, завораживающе, вливая при этом ослепительно много света. Как никогда много. Опомнилась я далеко не сразу, сначала жадно отвечая на манящие прикосновения его губ, а потом слабо попыталась оттолкнуть, больше для приличия, потому что следовало, а не потому, что хотелось.
— Подыграй, Райс, — жестко потребовал магистр, тяжело дыша и касаясь лбом моего лба.
Тактичный кашель за спиной Ардена заставил напрячься. Мое тело инстинктивно почувствовало опасность, и я вцепилась в плечи своего мужчины, неосознанно ища защиту.
— Кхм, кхм.
Магистр не хотел оборачиваться, а я не хотела, чтобы в этом мире существовал еще кто-то, кроме нас. Подарив мне долгий и выразительный взгляд, словно от того, подыграю я или нет, зависит моя жизнь, Арден еще раз поцеловал меня и нехотя развернулся, по-прежнему удерживая за талию.
Я затуманенным взглядом скользнула по толпе, но не заметила ни «планов», ни героя, покорителя воздушных элементалей, они будто растворились.
— Прошу прощения за дерзость, — проскрежетал неприятный голос.
Перед нами нарисовался интеллигентный сухопарый мужичок в возрасте. Костюм из коллекции Лэйси, невероятно дорогой и шикарный. Длинными пальцами мужчина теребил черный набалдашник трости в виде головы какого-то животного. Взгляд голубых, почти белых глаз в обрамлении черных ресниц, бровей и волос создавал жуткое ощущение. Если учесть длинный нос, резко очерченные скулы и повышенный интерес к моей персоне, ощущение он производил самое неприятное. — Мое имя — Каллохен Мак’Дориан. Возможно, вы обо мне слышали?
Лицо магистра сделалось непроницаемой маской, даже я не могла прочитать ни одной эмоции и вдруг пожалела, что Цветя остался дома.
— Вы исследователь, если не ошибаюсь, — светлый говорил расслабленно и беззаботно, но я ощущала его напряжение.
Худые, бледновато-синие губы Каллохена растянулись в зловещей ухмылке. Каллохен… где-то я уже слышала это имя. Несмотря на кажущееся дружелюбие, мужчина вызывал безотчетный страх и желание прижаться к магистру, что я, собственно, и сделала. Моя воля, я бы забралась застывшими пальцами под его рубашку, благо помню, каким горячим может быть его тело. Пальцы Ардена сжали мою талию чуть сильнее, в знак поддержки.
— Я столько о вас слышал, вы, в своем роде, человек-легенда, поэтому я не мог пройти мимо и не познакомиться, господин Хейден.
Арден сдержанно кивнул. Между мужчинами едва не искрило, но оба сохраняли бесстрастное выражение лиц. Прямо партия в покер, а не знакомство!
— А кто ваша обворожительная спутница? Мне показалось, она сильная темная.
Остро кольнуло в солнечном сплетении, когда меня коснулся взгляд-стилет. Он скользил острым ледяным лезвием по лицу, груди, животу, ногам. Меня рассматривали с хладнокровием хирурга перед операцией по резекции… чего-нибудь. Мне до ужаса не хотелось, чтобы Арден сознался в моей тьме! Я бросила на него умоляющий взгляд, но вскоре он стал ошарашенным.
— Фацелия Хейден, моя невеста.
Оказывается, брови могут ползти вверх бесконечно долго, а челюсть, как в замедленной съемке, опускаться и опускаться.
— Даже так? И уже с вашей фамилией? — не растерялся собеседник, опираясь обеими руками на жуткую трость.
Но куда там трость, я смотрела на магистра и пыталась понять — у меня слуховые галлюцинации или что вообще происходит? Почему он представил меня невестой первый раз, у клиентки-нимфоманки, я поняла, но зачем сейчас, да еще и под своей фамилией? Ему совсем меня не жалко?
— Вам ни к чему ее девичья фамилия, она вскоре навсегда изменится. И нет, мне несказанно повезло, — Арден лучезарно улыбнулся и свободной рукой коснулся моего подбородка, закрывая раскрытый рот. — Моя будущая жена, как и я — светлая. А еще — не любит публичности.
Каллохен смотрел на нас со смесью интереса и недоверия. Мне безотчетно хотелось, чтобы он поверил в ложь магистра, и я робко улыбнулась, накрыв его ладонь поверх моей щеки. Мы смотрели друг на друга, и я жадно впитывала свет, льющийся из его пальцев.
Наш собеседник качнулся вперед. Крылья его худого носа дрогнули, в почти прозрачных радужках расплескалась тьма. Он как ищейка, будто пытался вынюхать, есть ли во мне темная сила, но магистр влил в меня столько активного света, что я не чувствовала собственной тьмы.