Фацелия Райс. Зов тьмы

— Надеюсь, твой портал его отсек, и он не отследит направление перемещения. Продолжайте осторожно следить за ним.
— Уж два месяца как-нибудь продержимся, и не такие проекты закрывали. Давай, я подъезжаю к магазину белья.
Рик и госпожа Ратибор. Класс.
Сбросил вызов и, пока не забыл, отправил адептке Мисьелин сообщение, чтобы не волновались за подругу.
Кинув магон на прикроватную тумбочку, обнял Фацелию.
Дожил. Я искренне полагал, если мужчина лежит в постели с голой женщиной и не трогает ее, то он либо импотент, либо идиот. Не могу назвать себя ни первым, ни вторым, но я наслаждался тихим спокойным утром в объятиях красивой девушки. Мне нравилось смотреть, как она спит, чувствовать, как размеренно бьется ее сердце, как ее напряженные соски беззастенчиво трутся о мою грудь при каждом ее вздохе, будоража воображение, распаляя желание. И даже чувствовать негу в теле, слабость перед женщиной и трепетными прикосновениями ее пальцев к животу, мне нравилось тоже. Наверное, я все же идиот, но точно не импотент.
    
5
Прошел час, а я так и не смог уснуть. Смотрел на Райс, гладил ее шелковые волосы, пропуская между пальцами, невесомыми прикосновениями вырисовывал узоры на ее руках и плече. Серебристый шелк покрывала обнимал ее округлые бедра, открывая взгляду то, что выше. И пусть я все уже видел в ту ночь, когда она выпала из окна моего кабинета, у меня все равно перехватывало дыхание от ее нежных и мягких очертаний, ее невинности и чистоты. Хрупкая, ранимая, беззащитная и в моих руках.
За окном заголосила какая-то птаха, возвещая приход весны. Золотилось солнце, все выше поднимая сияющую голову и на лицо Фацелии упал яркий луч. Она мило поморщилась, повела носом и громко чихнула, сама себя разбудив. Почесав нос, она проморгалась и, устроив подбородок на моей груди, уставилась на меня мутным взглядом. Растрепанная после сна, заспанная и такая домашняя, что порыв поцеловать ее стал почти непреодолимым.
— Привет, — она улыбнулась, прикрыла тяжелые веки, пытаясь прогнать остатки сна или, наоборот, снова ухватить их за хвост.
— Привет.
Определенно первое за долгие годы утро, которое хочется растянуть. Бережно отвел с ее лба прядку и Райс распахнула глаза. В них плескался ужас.
Проснулась. Осознала.
Она попыталась дернуться и отстраниться, но куда там, я надежно держал ее в объятиях и не намеревался в ближайшее время отпускать:
— Даже не думай.
— Магистр Хейден! — в ужасе воскликнула она, и внутри заворочилась глухая злость. Она в ужасе от того, что проснулась рядом со мной? Я ей настолько противен? — Что вы делаете в моей постели?
— Начнем с того, что мы в моей постели, — проговорил с холодом, намереваясь все для себя выяснить. — Я тебе настолько противен, что мысль проснуться со мной тебя так ужасает?
— Что? — она нахмурилась, пытаясь осмотреться, насколько позволяла поза и неосознанно прижалась ближе. — Нет, конечно, не в этом дело.
Сказала и тут же покраснела, спрятав лицо на моей груди, в которой разливалось тепло нежности от украденных слов. Прижал ее к себе и погладил по голове.
— Если нет, тогда полежи еще.
— Почему? — спросила она, касаясь губами моей груди. Не нарочно, просто она продолжала прятать там лицо, думая, что это как-то поможет спрятаться от самой себя.
— Потому что я еще не восстановился. Потому что у меня сломаны ребра. Потому что мне нравятся твои прикосновения.
Последнее признание вырвалось против воли, но, как ни странно, Райс выглянула из укрытия. Снова уложил ее к себе на грудь, но в этот раз она не сопротивлялась.
— Что значит у вас сломаны ребра? Вам нужно к целителю! Вам… — она замерла, приподняв голову и осматривая мое тело. Взгляд почти осязаемо скользил по груди и торсу. И впервые я радовался, что часы, проведенные в тренажерном зале и на поле боя прошли не зря. Ее зрачки расширились, дыхание на миг сбилось. Она сглотнула и, быстро облизнув губы, нахмурилась.
Вот бы понять, что происходит в ее голове!
— Сегодня ты мой целитель.
— Вам больно? — она бережно коснулась пальцами темно-лилового синяка над моей селезенкой и живот напрягся. — Очень больно?
Она подняла испуганные глаза и замерла, как мышка перед хищником. Невероятно. Даже не понимает, как на меня действует!
— Райс, мое состояние сейчас далеко от боли, хоть и очень похоже по ощущениям, — произнес хрипло. Она свела брови, молчаливо требуя объяснений. — Мне приятно. А переломы уже зарастают. И, чем смирнее ты лежишь, тем быстрее идет процесс.
Она скептически вздернула бровь. Пришлось давить авторитетом:
— Я магистр и знаю, что говорю!
— Ну, разве что так…
Моргнув, она осторожно легла обратно на мою грудь, а ее пальцы продолжили скользить по моему животу. Издевательски медленно! И ведь она даже не понимает, какой ураган эмоций рождает во мне! Что я в шаге от того, чтобы опрокинуть ее на кровать и вырвать из этого милого горлышка хриплые стоны удовольствия, перецеловать каждый ее пальчик медленно, томительно. Поерзал, пытаясь скрыть то, что уверенно поднималось навстречу ее ладони. Пришлось даже согнуть ногу в колене, чтобы Райс с ее милой непосредственностью не ляпнула что-нибудь про змею в постели или дубинку под одеялом. Не удержусь ведь, продемонстрирую…
— Откуда у вас этот шрам? — спросила она, поглаживая тонкую белую полоску рядом с пупком.
— Получил в драке, защищая женщину.
Ее пальцы замерли. И что мы там подумали? Ревнует или я принимаю желаемое за действительное? Невыносимо захотелось прочитать ее эмоции, и я мягко поднял ее голову за подбородок, заставляя посмотреть на себя.
В глазах недовольство. Мол, мы тут лежим такие голые и красивые, занимаемся тьергх пойми чем, вместо дела, а ты мне про других женщин рассказываешь? Может, еще сексуальным опытом поделишься?
Ох, Фацелия, я бы тебя многому научил…
— Эта женщина заменила мне мать.
Черты ее лица сразу стали мягче, а в уголках губ затаилась улыбка, мол, "ну тогда ладно, живи". Она не стала открыто показывать эмоции, но они явственно читались, и разгадывать ее мысли — истинное удовольствие. Отвернувшись, она вернулась к изучению моего тела. Чуть ниже пупка, там, где начиналась дорожка волос, она замерла:
— А эти? — произнесла чуть слышно.
— Получил, покоряя свет. Нелегкое было испытание.
И тут я почувствовал, как у Райс медленно оттягивается челюсть. И вряд ли это из-за шрамов на моем животе. И даже не из-за свидетельства моего к ней желания, оно надежно прикрыто покрывалом, во избежание ранения чувствительной девичьей психики. Она осознала, что не только я раздет и молча совершила невероятную глупость.