Алмаз. Книга вторая
Она лишь позволяла, впуская, делясь
Тем теплом, что владела. Я брал не таясь.
И не знает ведь даже, что дает личный рай.
Ты моя Королева. Мой родной край.
Моя жизнь! Умирала, свободу даря,
Только нашу любовь ото всех тая…
Пол улыбки, касание пальцев, рук —
В новом танце мы делаем новый круг.
Но никто не увидит, ту страсть, что сжигает,
И ту нежность, что ночью потом исцеляет…
Те объятия. В них умираю вновь,
Чтоб затем родиться, испытав любовь.
Счастье в каждом касании – только миг,
И так сладко услышать блаженства крик.
Ты моя Королева. Я тебя не отдам.
Никогда и не с кем я тебя не предам.
Не король, и не принц, твоя тень на стене.
Твой слуга, и тот бес, что поселился во мне.
Скажешь голову? Лягу под плаху с улыбкой.
Без тебя моя жизнь сродни ошибке.
Я рожден, чтобы ждать, когда опустится ночь.
Королева. Блаженство.…
(Дора Коуст)
Когда мелодия стихла, Костя поднял на меня глаза, чтобы узнать мое мнение. Но эмоции на моем лице говорили сами за себя: я замерла, и от избытка чувств к глазам подступили слезы, готовые в любой момент вырваться наружу.
– Я тоже люблю тебя, – собственный голос казался невероятно тихим.
На его лице возникла теплая улыбка. Чуть вздохнув, он сел рядом, обнимая меня за плечи, и поцеловал в висок. Мне не нужны были ответные слова, он уже все сказал своей песней.
– У меня потрясающая идея! – воскликнул, и уже витал где-то в своих мыслях.
– И в чем она заключается? – незаметно смахнула с лица все же выступившие слезы.
– Ты должна сняться в еще одном клипе!
– Ни за что! – Мне с лихвой хватило первого раза, когда он меня третировал и изводил придирками. – В этот раз найми актрису или какую-нибудь модель, – поднялась, чтобы вернуться в кровать. Костю туда уже не заманить: если он чем-нибудь загорался, то был потерян для общества, пока не завершит (в его понимании) начатое дело.
– Ну пожалуйста, – как приставучий щенок, жаждущий ласки, не отставал от меня, припустив следом. – Обещаю, в этот раз я буду мягким и пушистым!
– Я сказала «нет», – так и хотелось захлопнуть дверь спальни и оставить его по ту сторону.
Но Костя не понимал этого слово, и на протяжении следующих двух недель ходил за мной с камерой, постоянно снимая (хорошо хоть в постель ее не тащил). Говорил, что формат клипа будет напоминать домашнее видео, в котором я, конечно же, в главной роли. В итоге я смирилась и через пару дней перестала замечать назойливого папарацци и вела привычный образ жизни.
Параллельно со съемками, так называемого, клипа Костя работал еще и в студии, до совершенства шлифуя песню, которой дал недвусмысленное название «Королева». Он готовился представить ее широкой публике на следующем концерте, и хотел, чтобы я непременно при этом присутствовала. Я, как преданная девушка кумира миллионов, была за кулисами каждого его концерта. И не только для того, чтобы следить за тем, как бы кто из возбужденных девиц не вздумал «обслюнявить» моего парня, но и чтобы переживать вместе с ним каждый значимый момент жизни. А еще мы просто не расставились: там, где он – всегда рядом была я, и наоборот.
И когда наступил день «икс», вернее вечер, в нашу квартиру влетел Андрей.
– Ты в номинации! – громко заявил.
Ни я, ни Костя даже не шелохнулись от его нежданного визита и громкого вопля. Андрей приходил и уходил когда хотел, прямо, как к себе домой.
И откуда у него ключи? Не припомню, чтобы давала ему их.
– В одной? – Костя не удивила эта новость, хотя я видела, что она явно льстила ему. Он, облокотившись на кухонный островок, продолжал лениво закидывать в рот виноград из чаши. Ему давно пора было одеваться к концерту, а он бесцельно слонялся по дому. Как говорил сам музыкант, он так настраивался.
– Чёрта с два! – Андрей выглядел очень довольным собой. – Пять! – вытянул вперед ладонь с растопыренными пальцами. – Целых пять, братишка!
– Это всего лишь номинации, – пожал печами Костя, – не факт, что мы победим хотя бы в одной.
– Мы заберем их все! – воскликнул Андрей, потирая руки в предвкушении наград. – В этом году ты произведешь фурор на этой чертовой музыкальной премии!
– До нее еще дожить надо, – музыкант выпрямился, отряхнув руки, – сейчас есть более важные дела.
– Да все будет отлично на сегодняшнем концерте, – отмахнулся брат. – Подумаешь премьера новой песни.
– Это особенная. – Костя подошел к дивану, где я сидела, и, оперевшись о спинку руками, наклонился ко мне.– Готова, моя Королева?
Я поднялась, встав коленями на мягкие подушки, и положила руки ему на плечи.
– Уже девять, и я бы с удовольствием готовилась ко сну, укладываясь в свою мягкую и теплую постельку, – запустила пальцы в его волосы, – но так и быть, поеду с тобой в шумный и душный концертный зал, – приблизилась к губам, – и сделаю это только ради тебя, – дразня, поцеловала.
– Теперь я бы тоже предпочел остаться дома, – положил руки на талию, привлекая еще ближе к себе.
– Меня от вас тошнит! – неразборчиво пробубнил Андрей, закидывая в рот, прям как в топку, виноград. – Кончайте! – в своей, уже знакомой, манере постучал пальцем по циферблату наручных часов, – Время, ребятки! Время!
Мы с Костей рассмеялись и в угоду ворчливому надзирателю отправились на сборы.
***
Для меня уже стало привычной закулисная жизнь: проверка оборудования, освещения, спецэффектов и прочая суматоха последних приготовлений. А еще странный ритуал музыкантов перед выходом на сцену. Об этом даже не спрашивала – мне все равно не понять.
Как сказал Андрей, фурор Костя производил везде, где бы ни появлялся. Мне порой казалось, что зрители и сами ведущие не хотели его отпускать после завершения ток-шоу – он очаровывал всех.
Толпа, до отказа заполнившая концертный зал, ревела и скандировала имя Кости. Он обладал непомерной властью над людьми, которые были готовы ради него на все. Но всего одно его слово – и зал смолкал и жадно ловил каждый звук его голоса. Так же как и сейчас, когда он приготовился исполнить «Королева», усаживаясь на высокий стул, типа барного, подготовленный для него шустрыми помощниками.
– Давайте переведем дыхание, друзья, – разливался Костин голос, отражаясь эхом от стен, – в первую очередь, конечно, я, – по залу прокатилась волна смеха. – Хотите послушать кое-что новенькое? – в ответ послышались согласные возгласы.