Ловец сбежавших невест

- Ну… - неопределенно протянул он, вкрадчиво обнимая меня за талию, прижимая к себе и осторожно поглаживая - вот же черт! - этим самым жестким предметом там, в ноющем и мокром горячем месте. - Я не очень этого хотел. Скажем так, я много времени провел взаперти, и у меня было… м-м-м… много работы. И хорошеньких девушек так близко я не видел уже… давненько, словом. А вы, Энди… я нахожу вас очень привлекательной.
- В каком смысле? - деловито осведомилась я. - Раз уж мы с вами стали… настолько близки и откровенны, я хотела бы спросить у вас напрямую: вы считаете меня привлекательной в гастрономическом плане?
- Что? - удивленно переспросил Генри. - В гастрономическом? О, нет, вовсе нет! Вы же видели, как я делаю инъекцию. Я безопасен. Я вовсе не хочу отведать вашей крови и могу держать себя в руках, даже… кусая вас.          
Последние слова шелковой бабочкой сорвались с его юношески-ярких губ, он вдруг припал ими к моей шее, и я шумно ахнула,  ощутив и поцелуй, и сладкий, томящий, нежный укус.
Его клыки чуть прижали сильно бьющуюся жилку на моей шее, с такой нежностью и страстью, что я задрожала вся, не в силах сдержать рвущийся из моей души стыдливый восторг. Наверное, от этого прикосновения не лопнул бы и мыльный пузырь, таким тонким и осторожным оно было. Сердце мое под ладонью вампира колотилось все сильнее, и он, пальцами ощутив мой жар, мое возбуждение, отстранился от моей шеи и в полутьме отыскал своими губами мои губы.
Не знаю, что он там говорил о небольшом опыте с девушками, но от его поцелуя у меня, кажется, кудри расплелись. Магия всемогущая, если б так умел целоваться сэр Перси, я б простила ему его нелепый вид и помчалась бы за него замуж, теряя свадебные туфли!
Но сэр Перси целоваться не умел.
Более того, мне казалось, что он своими слюнявыми лошадиными губами - да простят меня все лошади королевства! - напрочь отбил у меня всякую тягу к подобного рода ласкам. Прикасаться к человеку ртом!? Благодарю покорно, но нет!
А с Генри все было иначе.
Его губы были приятные и нежные, теплые, и вытворяли такое, что я сама привлекла его к себе, постанывая, и сама потерлась о жесткий предмет, потому что там, внизу, ныло и требовало прикосновений совсем уж невыносимо!
Генри запустил руку в мои волосы, мягко вжался в мое тело, запустил язык в мой рот, и это было так развратно и чувствительно, что я заскулила, прося пощады.
Голая.
Лежу голая под возбужденным мужчиной.
Под красивым мужчиной. Под мужчиной, умеющим целоваться, под мужчиной, чье тело казалось мне таким привлекательным… наощупь.
В гробу!!!
Но эти доводы возмущенного и шокированного разума тонули в прелести головокружительного  поцелуя, который я тотчас же назначила первым в своей жизни! Все остальные, все прочие, что со мной случались - это не в счет, потому что я даже не понимала, зачем они нужны, и кому они интересны, эти слюнявые причмокивания.
Теперь вот поняла…
Крышка саркофага, скрежеща о камни, медленно отодвинулась прочь, и мы с Генри отпрянули друг от друга так быстро, и так далеко, как только смогли.
Мои привыкшие к темноте глаза пребольно резанул яркий свет. Над собой я увидела белоснежное лицо Инквизитора, украшенное залихватскими черными усами, нарисованными жирной черной сажей. В руке его был обычный масляный фонарь, который светил не то, чтобы сильно ярко, но мои глаза его свет резал нещадно. Неодобрительно глянув на голую задницу Генри, удобно разместившуюся между моими голыми бедрами - о, стыд! - Инквизитор строго хмыкнул, но ничего не сказал, а лишь бросил нам в саркофаг кучу тряпья.
- Одевайтесь, - сухо скомандовал он.
 
Глава 5. Претензии к вампирам
Несмотря на то, что Инквизитор нас застал в очень пикантной ситуации, отношение его к Генри отчего-то только улучшилось, да и на мои ноги бесстыдник посматривал с явным интересом. Вещи, что он принес, пропахли гарью, но в целом были весьма неплохи и даже изящны. Генри теперь был разодет как франт, а застежки моего алого, в черных узорах, корсажа были похожи на пистолетные курки.
- Замок пуст, - сообщил нам Инквизитор. - Огонь выгнал отсюда всех обитателей. Князь Полуночи бежал, и куколка - тоже.
- Как вы отыскали нас, Тристан? - спросил Генри.
- По вашим следам, - ответил Инквизитор. - По обгоревшим вещам и серебряным пулям, рассыпавшимся из карманов Энди. Идемте, соберем их. Я их не трогал; оставил, как след, как крошки, которые должны были помочь выбраться Гензелю и Гретель из чащи.
Где Инквизитор раздобыл нам - и самому себе, кстати, - гардероб, оставалось тайной. Полагаю, что украл на чужих бельевых веревках. Но я не хотела ни уточнять, ни осуждать его за это, поспешно натягивая чужие белоснежные панталоны с кружевами.
- Однако, я что-то не заметил в вас особой привязанности к вашему… м-м-м… семейству. Ни почтения, ни благодарности, ни любви, - голос Инквизитора был благостный, он и сам взирал на Генри, словно тот был любимым сыном из всей его паствы. - Ни желания служить им.
Генри, оправляя на плечах красивый, горчичного цвета жилет из самого дорого материала, с блестящими пуговками в два ряда, только хмыкнул неодобрительно.
- Откуда ж взяться всем этим добрым чувствам в моей душе,  - ответил он довольно ядовито, явно намекая на недоверчивость Инквизитора, - если все мои отношения с этим семейством были основаны на лжи?
- Как так? - удивился Инквизитор. Генри, натягивая сюртук, который, к слову, сел на него как влитой, только щурил насмешливо глаза. - Вы же сказали, что неизлечимо болели, и потому заключили сделку, позволившую вам выжить? Чем, к слову, вы болели, Генри?
- Ах, Инквизитор, - посмеиваясь, ответил вампир, - вы так быстро записываете людей в негодяи, ничего о них толком не зная… кажется, я умирал от саркомы. Не припомню точно. Но ощущения были не из приятных. Поэтому действовать надо было решительно, болезнь сжирала меня просто невероятно быстро.
- О-о, - протянула я. - И вы тогда спустились к вампирам?
- Да, - лаконично ответил Генри. - По той самой лестнице, по которой мы спускались с вами, Энди.
- А какие гарантии были, что они вас не обманут и не сожрут до смерти? - поинтересовался Инквизитор. -  Весьма опрометчивый шаг!
- Мне терять было нечего, - ответил Генри. - Я составил завещание, очень подробное и точное, нотариус заверил его. Наутро меня полагали найти уже мертвым; поэтому я пошел к вампирам без страха.
- Но козырь в рукаве все же был? - спросил подозрительный Инквизитор. Генри кивнул:
- Конечно. Я же решился на это не в раз, я долго обдумывал то, как буду жить в ипостаси вампира, если кровососы меня пощадят и не выпьют досуха. Так вот, у меня был друг, очень близкий, очень дорогой мне друг…
- Женщина, конечно? - отчего-то ревниво произнесла я. Генри с Инквизитором неодобрительно глянули на меня, и мне пришлось прикусить язык. Разумеется, тот факт, что мы с Генри целовались в его гробу, еще не давало мне повода думать, что между нами есть какие-то особенные отношения…  и прав у меня на Генри тоже не было никаких… о, магия пресвятая, а ведь так хотелось иметь эти права!