С привкусом апельсина

Пока я в раздумчивости стояла перед подъездом, на парковку подъехала уже знакомая мне машина. Вопрос «звонить — не звонить» отпал сам собой. Я отошла в сторону, чтобы не загораживать вход.
Пассажирская дверь распахнулась, и из машины с визгом выскочил пятилетний мальчишка в полосатой шапке с бубоном. Заливисто хохоча, он запрыгал на месте, пытаясь захлопнуть дверь. Но его попытки не увенчались успехом, так как выскользнувший ремень безопасности образовал щель. Тут же вышел водитель, который, обойдя автомобиль, помог ребёнку и повёл его за руку.
— С наступающим! — оставаться в стороне и дальше я не могла, поэтому пошла наперерез.
Толик заметно растерялся, поглядывая то на меня, то на ребёнка. Видимо, совсем не ожидал меня увидеть. Мальчишка, которому теперь не принадлежало всё внимание, громко возмутился, пытаясь вызволить руку из крепкой хватки:
— Ты что, нашёл мне новую маму?
Я взглянула паренька. Его сходство с Толиком не бросалось в лицо с первого взгляда, но всё же… Такие же широкие губы, особенно в улыбке, нахмуренный носик и такой же вытянутый овал лица. Кто же он? Сын?! Не знала, что у Толи есть дети.
Такой маленький, а уже такой проницательный мальчик… Я присела на корточки, обращаясь к ребёнку:
— Друг. Просто друг, — весело добавила я. — Ты крепкий малыш?
Мальчик важно кивнул мне, нахмурив бровки.
— Передай этот подарок папе, — и я протянула небольшой и относительно легкий новогодний пакет ребёнку. Думаю, он удержит. Тем более, ничего, кроме шарфа, в пакете не лежит.
— Папа плохой! — забавно возмутился мальчик и притопнул ножкой. — А где мой подарок?
Теперь растерялась я. Вот что можно ответить ребёнку в такой ситуации?
— Ваня, прекрати! Света, я…
— Не стоит, не говори ничего. Прощай, — нужно немедленно разрывать все сердечные привязанности и уезжать отсюда пока не поздно.
Срочно! Такси! Я не собираюсь рушить чужие семьи. Подумаешь, кто-то счастлив. И у меня тоже когда-нибудь будет семья. А не получится встретить человека, сделаю эко. В конце концов, я могу взять ребёнка из детского дома. Меня же Вика с Денисом удочерили, вот и я поступлю также. Да, в данный момент это проблематично, поскольку у меня нет своей жилплощади. Так, о чём я думаю?
— Да погоди же ты, Света!
Далеко уйти не получилось. В пяти метрах от подъезда Толик догнал меня и, развернул к себе лицом, крепко схватив за руку. И что ему ещё надо?!
— Я всё объясню.
— Нет! Я ухожу.
— Не руби сгоряча.
— Толь, не учи учёного, — должна же меня была жизнь хоть чему-то научить. И она научила. О, она так меня научила…
— Понимаю, насильно мил не будешь… Ты ещё, скорее всего, не отошла от расставания с Глебом, но давай попробуем. Ты потрясающая девушка, и я уверен, у нас с тобой всё получится. Дай мне шанс.
— Ты в своём уме?
— Нет, ты свела меня с ума в самую первую встречу.
Стоим, смотрим друг на друга, как два барана. Ничего не понимаю…
— У тебя ребёнок.
— А, по-твоему, я должен был его бросить? — теперь он разозлился не на шутку. Отошёл от меня, оценивающе осмотрел и хмуро добавил: — Ты права, у нас ничего не получится. У меня ребёнок.
Наконец-то, хоть одно адекватное мнение.
Я ушла, оглянувшись три раза. Всё это время Толя смотрел мне вслед.
 
* * *
Прибыла на место я к вечеру. Родной дом встретил запахом хвои и мандаринов. Почувствовала это, не доходя до квартиры. Мама не ожидала меня увидеть и на радостях выронила полотенце из рук, когда открыла мне дверь.
— Вот так сюрприз. Светка! — обрадовался отец и тут же утянул меня в медвежьи объятия.
Из кухни выглянула незнакомка в мамином сменном фартуке и приветливо помахала рукой. Я помахала в ответ.
— Это Дина, невеста Виталика.
— Чумазый дома?
— Сколько можно? — отцу никогда не нравились прозвища, по которым мы с Чумазым друг к другу обращались, и он не терял надежды, что однажды мы перестанем это делать. — В магазине. Скоро вернётся.
Я помогла маме и Дине нарезать салаты, потолкла картофель. Вернувшийся Виталик принес нам недостающий горошек и, по-братски обняв меня, прошептал, что проведёт со мной «серьёзный разговор». Ни секунды не сомневалась в этом.
Новый год мы встретили в домашней обстановке. Давно так не отмечала. Мама, папа, Чумазый… Дина. С Диной, понятное дело, не отмечала никогда. Впрочем, эта весёлая девчонка завоевала моё расположение к себе с первой минуты. Шампанское, куранты, праздничные салаты. Купленный Чумазым фейерверк заметно поднял настроение.
Мама, весь день стоявшая у плиты, устала и ушла к себе. Дина с Чумазым после полуночи запланировали наведаться к друзьям моего братца. Остались только я и Денис.
— А что с тем молодым человеком? Не сложилось? — серьёзно спросил отец.
Так вот почему Денис периодически посматривал в мою сторону с долей любопытства. Мне не показалось. Значит, Чумазый успел всё рассказать родителям. Как посмел?! Он ведь обещал. Ну, Виталик, я тебе устрою…
— Не сложилось.
— Жаль. Мне он показался порядочным.
— Ты о ком?
Денис глянул на меня так, словно я с Луны свалилась, но всё же пояснил:
— Незадолго до твоего отъезда приходил, но тебя не застал, а потому многое спрашивал, притом просил его не сдавать. Как выяснилось, он собирался уехать в тот же город.
И кто мог искать меня? Даже предположить не могу.
— Высокий очень.
— А имя его ты не узнавал?
— Узнавал, но уже забыл. То ли Арсений, то ли Анатолий.
Анатолий? Серьёзно? А, может, мне, и правда, нужно было остаться и услышать то, что хотел сказать Толик? Вдруг они с женой расстались, а ребёнок при разводе остался с отцом. Редкость, конечно, но и так бывает. Гипотетическая жена, гипотетический развод… Как я вообще могу о чём-то судить, если ничего не знаю? Какая же ты глупая, Светка!
До рассвета не спалось из-за всяких мыслей, так что уснула ближе к утру, но выспаться не удалось. К обеду вернулся Чумазый и сразу потащил меня на приватный разговор, чему Вика с Денисом сильно удивились.
— Кусака, ты только на крыши больше никогда не ходи.
— Чумазый, ты только больницей меня больше никогда не пугай, — мне было, что ответить. — Жениться надумал?
Лучшая защита — это нападение, потому нужно сразу перевести стрелки. Но с Чумазым эта схема никогда не работала, так как он был всегда на чеку, вот почему он в свое время считался главным среди беспризорников.
— Дина замечательная. Тебя кто обидел? Разобраться?