Только с ним

Одновременно с натягиванием майки на голое тело слышится хлопок входной двери. Поначалу кажется, что послышалось, а затем я прислушиваюсь и понимаю, что вода в душе больше не течет. Из спальни выхожу размашистым шагом. Дверь в душ открыта, но девушки там ожидаемо нет. Как и в квартире. Я успеваю убедиться в том, что ее обуви в прихожей нет, а мой кошелек там, где я его и оставил – на тумбочке у двери. Все банковские карты и деньги на месте, техника – тоже.
Она не воровка. Это я понял еще когда она хлебнула вина с моего стакана. Но я все равно чувствую себя обворованным. Не могу избавиться от ощущения, что меня поимели. Радуйся, Багров, радуйся! Тебе посчастливилось трахнуть девственницу и не искать предлог, чтобы отправить ее домой.
 
Глава 7
 
Аля
Утро следующего дня встречает меня легким потягиванием внизу живота и острым желанием сжать ноги вместе. Интересно, так теперь будет всегда? Я постоянно буду чувствовать ноющее желание по утрам? Или это только после первого секса происходит? Нужно спросить у Дины. Она наверняка знает.
Кстати, о подруге. На телефоне висит десяток сообщений и около пяти пропущенных звонков. Так и не встав с кровати, перезваниваю Дине и через пять гудков слышу ее раздраженный голос:
– Господи, Аля, ты время видела?
– Спишь еще, что ли?
– Суббота утро, – рычит в трубку. – Конечно, сплю! Ты могла бы и вчера позвонить.
– Прости…
– Я волновалась, между прочим, – уже спокойнее говорит Дина.
– Прости, я просто…
– Да и фиг с ним. Рассказывай! Как все прошло? Вы же… переспали?
Воспоминания вчерашней ночи фрагментами врезаются в мою память. Простреливающая низ живота боль, поцелуй Глеба, его нежные касания и два оргазма, а затем мой позорный побег. Вот как о таком расскажешь? А еще я внезапно чувствую вкус его члена во рту. Солоноватый и запах совсем не противный, непривычный, скорее. К своему стыду, мне понравилось.
– Аля!
Я аж телефон на пол роняю, так громко звучит голос брата за моей дверью. За ним следует несколько ударов по деревянной поверхности, а потом опускается ручка. Боря оказывается в моей комнате как раз тогда, когда я лезу достать телефон.
– Ты спишь еще, что ли? – удивленно спрашивает он.
– Да, вчера допоздна занималась, – вру, доставая, наконец, телефон. – Дин, проект потом обсудим, ладно?
Я отключаю звонок и вопросительно смотрю на брата. Он вроде бы в командировку уехал. На два дня.
– А ты чего тут? – спрашиваю удивленно. – Не поехал никуда?
– Не сложилось, – отмахивается Боря. – Ты помнишь, жаловалась, что я тебя никуда с собой не беру? На следующей неделе мы собираемся в горы. Там речка неподалеку, виды классные. С нами поедешь.
– А кто будет? – тут же уточняю.
Не дай бог встретиться с Багровым. Не уверена, что прежнюю меня он узнает, но рисковать не стоит.
– Пока не знаю. Глеб, наверное, отпадает. И Витек не поедет. Они куда-то собираются в другое место. Но человек пять-шесть будет. У тебя, если что, палатка отдельная, я куплю. Девчонки тоже будут. Две точно.
– Я поеду тогда. Мольберт возьму, порисую.
– Договорились. Я побежал тогда?
– А ты куда? Снова на работу?
– Ну да. Командировку отменили, а работу нет.
– Но суббота же. А обед? Ты взял что-то перекусить?
– Возьму в магазине что-нибудь, а ты… погуляй сходи, что ли. Отдохни, а то только учишься.
– Обязательно.
Когда за братом закрывается входная дверь, я чувствую вину за свое вранье. Все же, Боря согласился забрать меня к себе от родителей, когда я изъявила желание учиться именно здесь. Мама долго меня не отпускала, сетовала, что я буду далеко и что город меня испортит. А мне хотелось сбежать. Я не могла больше жить в деревне и терпеть постоянные придирки отчима. Да и учиться мне хотелось. Все же, в деревне для девушки не так много вариантов – или выйти замуж, или сидеть на шее у родителей. Ни то ни другое меня не устраивало.
Чувство вины заставляет меня встать с кровати, принять душ и пойти на кухню, чтобы приготовить для брата обед. Туристическая фирма, в которой брат работает, находится недалеко от дома. Минут двадцать пешком, и я буду на месте. Из продуктов в холодильнике сооружаю запеканку с мясом и овощами. Пока она готовится, успеваю навести порядок в квартире. Перед дверью комнаты брата останавливаюсь. Сомневаюсь, стоит ли мне входить. Изредка Боря просит навести у него порядок, но сейчас я проявляю инициативу сама.
 
В конце концов решаю, что ничего страшного не случится, если я разложу одежду по местам и заберу грязные вещи. Дверь в комнату оказывается открытой и я смелею. Если бы брат не хотел, чтобы к нему заходили, он бы закрыл дверь.
У Бори оказывается довольно чисто. Носки с пола я забираю в стирку, несколько футболок с красными пятнами тоже бросаю в кучу, которую нужно унести. Еще джинсы с каплями грязи внизу. Напоследок осматриваю комнату, вроде бы все хорошо. Забираю одежду и несу ее в ванную, чтобы закинуть в стиральную машинку. Карманы джинсов проверяю на наличие денег и острых предметов. Нахожу плеер, который тут же кладу на стиралку. Потом отнесу все это в комнату брата и поставлю на стол.
В заднем боковом кармане рука нащупывает скользкий пакетик. Я не глядя бросаю его на стиралку и замираю, уловив знакомый предмет. Похолодев, впиваюсь взглядом в пакетик с белым порошком. Нет-нет-нет! Он не мог! Боря не мог снова влезть в то болото, из которого его вытаскивали мама с отчимом.
Пять лет назад, когда брат только уехал учиться, мы узнали, что он связался с сомнительной компанией. Маме комендант общежития позвонил, в котором брат жил. Сказал, что к ее сыну ходят за весельем. Я точно помню тот ее разговор с отчимом. И его сильный удар по столу вместе с требованием прекратить истерику. Борю тогда домой привезли сразу же.
Беседы вели и воспитательный процесс прошёл не зря. Торговать наркотиками брат перестал, взялся за голову, устроился на работу и снял квартиру. Помню, мама еще радовалась, что Боря только торговать додумался, а сам не подсел на эту дрянь. Такое себе достижение, конечно, но мама у нас оптимист, во всем пытается увидеть хорошее.
И вот я нахожу в его кармане пакетик с чем-то похожим. Хочется, конечно, верить, что это стиральный порошок, новое средство по удалению пятен, но я ведь не дура. В надежде, что пакетик исчезнет, крепко зажмуриваюсь, но чуда не происходит. Я мечусь по ванной, хожу туда-сюда, а затем пихаю пакетик обратно и вытаскиваю вещи из стирки. Сделаю вид, что ничего не трогала и не видела. Один пакетик это ведь ничего не значит? Может, он для себя взял.
Понимаю, что это ничем не лучше распространения, но не могу себя не успокаивать. И разрушить свою жизнь тоже не могу. Я только зажила нормально вдали от мамы с отчимом, учусь профессии, которая мне действительно нравится. Мне хорошо здесь. А что будет, если я позвоню маме и все скажу? Они приедут с отчимом и тут же заберут Борю. А вместе с ним и меня. Я не хочу обратно. Не хочу домой.
Разложив вещи брата по местам, иду собираться. Из дома выхожу с контейнером, в котором лежит горячая запеканка. Желания делать брату приятное больше нет, но до вечера она остынет и будет невкусной, а я приготовила как раз на двоих. Сама поем по возвращению.
У фирмы, где работает брат, достаю телефон, чтобы попросить его выйти, но Боря не отвечает. Тогда я вхожу внутрь, здороваюсь с девушкой на ресепшн. Если не ошибаюсь, ее зовут Карина. Кабинет Бори нахожу безошибочно, планирую постучать и извиниться, что отвлекла. Так и делаю. Правда, ни одна из трех пар глаз не принадлежит Боре. Я извиняюсь и растерянно осматриваюсь. Это его кабинет, я точно помню.
Чтобы узнать, куда перевели брата, иду к Карине. Жду, пока она укажет клиенту нужное направление и подхожу к стойке.
– Привет, – улыбаюсь ей. – Не подскажешь, куда брата перевели?
– В смысле? – она удивляется. – Его уволили три месяца назад.